не меня одну.
– Прекрати болтать, – добродушно осадила ее Каролин.
– Я не утверждаю, что вы действительно вампир. Но, может быть, вы тайно симпатизируете готам? И профессию выбрали себе вполне подходящую, – рассуждала вслух Мэри.
Каролин от души рассмеялась.
– Мэри, душечка, ты превзошла саму себя. Я знала, что твоя фантазия беспредельна, однако ты все еще в состоянии меня удивить после двух лет нашего знакомства.
Мэри словно не заметила этот своеобразный комплимент. Она подошла к окну и подняла жалюзи.
– Нет, вы только посмотрите, какой чудесный сегодня день! А вечер вообще обещает быть волшебным. Уик-энд только начинается. Прогноз погоды на грядущие выходные самый оптимистический. Это как нельзя лучше поспособствует хорошему началу той многообещающей программы, которую задумали активисты проекта внешкольного досуга, о котором я вам уже рассказывала… Вот бы благотворители учли это, покупая ребятам подарки. Я планирую выбрать что-нибудь для подвижных игр на улице. Зайду в магазин по дороге домой.
– Подарки? – переспросила Каролин.
– Да. А как без подарков? Это же дети!
– Ты права, – согласилась помощник городского прокурора, закрыв досье с делом вора-рецидивиста и потерев виски. – Я, откровенно говоря, даже не задумывалась об этом. Считала, что все ограничится спонсорством на нужды организации. Однако это действительно отличная идея, если каждый ребенок помимо всего прочего получит еще и персональный подарок. Ты, Мэри, умница, что об этом напомнила… Это дело как-то полностью завладело моими мыслями, не позволяет думать ни о чем другом, – призналась она, кивнув на папку с досье. – Я не склонна распоряжаться чужими судьбами, как мне заблагорассудится, и очень боюсь ошибиться. Но все же это не тот случай, где стоит проявлять снисхождение.
– Каролин, насколько мне известно, каждое дело полностью завладевает вашими мыслями. Со следующим будет то же самое, – предрекла девушка. – Давайте прячьте его в сейф и идите вместе со мной выбирать детям подарки. Неспешно пройдемся по улице, по пути выпьем по коктейлю, проветрим мозги…
Каролин поднялась со своего места и подошла к окну.
Вечер был чудесен. Полумрак кабинета и бесшумно работающий кондиционер не позволяли прочувствовать его истинно летнюю прелесть в полной мере.
Каролин невольно вспомнила, как она вернулась домой после школы в свой самый первый учебный день. Она была очень взволнованна, ей казалось, что она перемахнула незримую метку, после чего еще более приблизилась к своему обожаемому взрослому папочке. Девочка с нетерпением ждала его возвращения после работы. А потом они вместе отправятся на велосипедную прогулку или поплавают в бассейне во внутреннем дворике. Каролин лишь с сожалением думала о том, что теперь, когда она школьница, они больше не смогут, не наблюдая часов, резвиться до заката, а потом еще сидеть на веранде, обнявшись, и считать падающие звездочки.
Эти воспоминания были самыми счастливыми для нее, однако всякий раз приводили к тому, что в горле образовывался затрудняющий дыхание ком, а на глаза наворачивались слезы.
Именно летом Каролин острее всего тосковала по своему отцу. Он, как ребенок, любил игры на природе, поэтому каждый проведенный с ним отпуск становился настоящим приключением. Отец изо всех сил старался, чтобы после автомобильной аварии, унесшей жизнь ее матери, дочь не чувствовала себя обделенной родительской любовью. Отец сделал невозможное – он стал для Каролин не только заботливым родителем и строгим наставником, но и близким другом, и это оказалось самым ценным.
Но их дружба оборвалась внезапно. Отца не стало, когда Каролин исполнилось девять лет. С его гибелью она навсегда утратила способность наслаждаться жизнью. Даже когда она не растравляла себя воспоминаниями о потере, что-то мешало ей с легким сердцем любоваться погожим летним деньком.
Не более пяти минут задумчиво простояла Каролин, бесцельно глядя сквозь оконное стекло на улицу. Это созерцательное спокойствие сменилось напряжением, как только цепь воспоминаний направила ее ко времени встречи с Ником, человеком, который на время вернул ей прелесть беспечных летних денечков. Но эта встреча оказалась лишь крохотным просветом на ее затянутом тучами небосводе. Так что, когда мот просвет исчез, одиночество стало еще ощутимее. Вернее, становилось таковым, если Каролин, как теперь, позволяла себе задумываться. А это непременно происходило, если она не занимала свою голову профессиональными проблемами.
К счастью для себя, она быстро обнаруживала, что меланхолия ведет ее в опасном направлении, и использовала действенные методы, чтобы вернуть себе спокойствие.
Каролин Дафф была весьма успешным сотрудником городской прокуратуры, влиятельные люди прочили ей большое будущее. Она пользовалась авторитетом в профессиональной среде и имела обширные связи, которые хоть и исчерпывали ее круг общения, однако гарантированно избавляли от свободного времени как такового. И Каролин это вполне устраивало. Тем более, что деятельность помощника городского прокурора в принципе не могла быть ограничена какими либо временными рамками. Она оставалась сотрудником прокуратуры, даже когда спала, поскольку в любое время мог раздаться телефонный звонок, требующий ее немедленного реагирования. Это давало молодой женщине иллюзию полноты жизни.
Она знала, что искусственно отгораживает себя от душевных переживаний. И поначалу ее это пугало. Однако после несколько лет успешной работы Каролин уже с трудом могла представить себя собирающейся на свидание, страдающей от любви к кому-либо, предвкушающей светлый праздник бракосочетания, ожидающей детей, пекущейся о них, стряпающей, хлопочущей по дому. Все это с каждым годом отдалялось от нее. Она уже не могла думать о семейной жизни иначе как о навязанном предрассудке. Хотя к возможности супружества с Ником относилась когда-то очень серьезно. Именно поэтому неудача с ним заставила женщину воспринимать брак как таковой крайне скептически.
– Я куплю подарки. Но только несколько позже. А ты отправляйся домой или куда ты там планировала…
– Отлично! – искренне обрадовавшись, провозгласила помощница. – И на пикник завтра тоже придете?
– Непременно. Обещаю! – отозвалась Каролин.
