— Эти люди работали с Блядиком. Бейтар, «Моссад», уголовники… поди разбери.
— У нас проблема с тобой, — с сожалением сказал Андрей.
— У меня везде проблема. Меня ведь тоже не поймут, если я вернусь один живым. У меня везде клин.
— А зачем ты выпрыгнул из машины? — спросила Таня.
— Мне показалось, что следующая пуля будет в меня. К тому же, ключи от машины они забрали с собой.
— Оружие есть? — спросил Андрей?
— Нет, они запретили брать даже табельное.
— Не доверяли они тебе. Что же делать нам?
— У меня уже был подобный случай. Тогда заклялся работать с идиотами. Эти казались вменяемые. Я предлагаю сделку. Вам всё равно возиться с трупами хлопотно. Запаска есть. Я забираю тела и заметаю следы.
— Нам надо обсудить. Но сначала тщательный обыск. Ментам, да ещё ссучиным, сам понимаешь, верить нельзя, — сказал Андрей, подмигивая Тане.
Базунов был плох.
— Я долго не протяну. Моё сердце еле бьётся. Потерял много крови. Следак говорит дело. От его смерти нам сейчас никакого толка. Всё, что надо, мы поняли. Это люди из Бейтара, — у них месть в традиции. Как только загрузите тела в машину, сразу уходите. Всё будет похоже на обычную уголовщину. Нам лишнее внимание сейчас ни к чему. Я уже позвонил, кому надо. Меня заберут, — последние слова Базунов сказал еле слышно.
— Что сделать для вас сейчас, дорогой Николай Евгеньевич? — плача, спросила Таня.
— Во-первых, никаких слёз. Я мужик сентиментальный, сам могу расплакаться. Я где-то читал, что первые христиане принимали крещение в старости, так как считали, что крещение отпускает человеку грехи. А отпускать грехи в начале жизни неправильно. Так что первые христиане были честнее. Да и к чему я всё это? — Базунов на секунду задумался. — Если хотите исполнить моё желание, то выполните древний обряд славян. Минуту назад вдруг внезапно вспомнилось. То ли наш разговор о родноверии навеял, то ли душа подсказывает. Нужно поставить чашу воды возле головы для души, чтобы она могла прийти в себя после выхода из тела. И зажгите свечу. Нужен огонь, чтобы душенька, отпившись водой, могла согреться у огня. Сделайте это, Таня, прямо сейчас. Тоже самое поставьте возле тела Серёжи и его собаки. Всё нужное найдёте на кухне. А дальше, как договорились, — немедленно исчезаете отсюда. Это последний приказ, — прежним голосом сильного человека сказал Базунов.
Когда машина Нематерного отъехала. Андрей и Таня вошли в комнату к Базунову. Он был мёртв. У его изголовья огонь свечи трепетал, отражаясь в серебряной чаше с водой.
По лицам молодых людей катились слёзы.
— Интересно, к какому богу ушла его душа? — глотая комки горя, обронила в пространство Таня.
— К Русскому Богу. Он его сам выбрал, — сказал Андрей, прижимая Танино лицо к груди.
Поймав частника, они доехали до автовокзала, потом сменили ещё три автобуса, используя короткие маршруты.
— Не прошло и суток, а мы уже дома, — устало сказал Андрей, снимая кроссовки.
— Хочу в баню. Я как во сне. Нужно всё смыть, всё, — скидывая одежду, говорила Таня.
— В баню, да. А потом в тайгу, на Урал! Я от всего смертельно устал.
— Андрюша, ну куда мы сейчас поедем? — расстроенно сказала Таня.
— Вот так и поедем. Нам разве трудно собрать сумки?
— Но у меня здесь сад, соления, варенье…
— Ты что, старуха, обалдела? Какой с-а-д, какое варенье?! Нас, может, уже к утру здесь же в этом саду и прикопают. Уходим! И это не подлежит обсуждению. Я тебя силой утащу. Всё! На сборы и баню три, ладно, четыре часа. Там у нас будет новый дом и сад и, главное, у нас будут дети.
— Дети. Хочу много детей. Поедем, милый, ради детей хоть в тайгу.
— Вот, слышу голос настоящей бобрихи! — весело сказал Андрей и крепко обнял Таню.
— Но что с этим домом?
— Я позвоню ребятам из КВЭУ, пусть осваивают наши дома под свою базу. Так что твои варенья и соленья не пропадут.
— Это меня утешает…
Андрей помнил уговор с Виктором Васильевичем о «карантине» до визита к родноверам. Они прожили в Первоуральске месяц в заранее снятом доме, изображая туристов.
После звонка их встретил Юра.
— Быстро вы к нам вернулись, Андрей.
— Сейчас время вещь весьма относительная.
— Да, жизнь штука непредсказуемая, и я бы сказал малообъяснимая. Вот у меня жена брюнетка с карими глазами, я блондин. По законам генетики дети не могут быть блондинами с голубыми глазами. А они у меня голубоглазые блондины. — Поясните мне, вы же разбираетесь в этом.
— Тут надо смотреть на родителей вашей жены. Если среди них есть голубоглазый, то всё в пределах
