— Я — за. В конце концов спортивный режим — это святое.
— А потом сходим ко мне. Я покажу тебе картину. Я ее писала полгода. Скоро будет моя персональная выставка. Первая. А так всё в компании с кем-то.
— Вот ещё один повод. Пойдем.
Они спустились в раздевалку. Рита переоделась.
Они пошли по осеннему городу в сторону небольшого уютного кафе с романическим названием «Ночная фея». Дул колодный ветер, разрывавший скопления облаков и стаи чёрных птиц. Рита дрожала от холода, втягивая шею и укрываясь воротником длиннополого чёрного пальто.
— Я совсем не приспособлена к холодам. Как и завидую людям, которые круглый год могут греться под ласковым южным солнцем и не втягивать шею, скручиваясь от озноба, как сейчас это делаю я.
— А мне безразличен холод. Я даже не обращаю внимания.
— Везёт тебе!
— А знаешь, что делают японцы, когда им холодно? — спросил Игорь, пытаясь отвлечь Риту.
— Нет.
— Все очень просто. Японцы делают вид, что им тепло. И ведут себя так, будто им действительно тепло.
— Жаль, что я не японка. Если я попытаюсь поступить, как они, то это будет ещё более жалкое зрелище, чем сейчас.
— Тогда крепись. Осталось совсем немного.
Вскоре они пришли в «Ночную фею». Раздевшись в гардеробе, ребята поднялись на второй этаж и вошли в уютный зал.
— Наше любимое место у окна свободно, — радостно сказала Рита, потирал друг о друга окоченевшие ладони.
— Что тебе заказать?
— Горячий кофе. А остальное на твоё усмотрение. Мороженое уже не надо.
— Хорошо.
Девушка села за столик, а Игорь пошёл к стойке бара. Через несколько минут он принёс две чашки кофе, плитку дорогого французского шоколада и несколько разных пирожных.
— Зачем ты столько покупал? Мы не съедим, — произнесла Рита, подвигая к себе чашку кофе.
— Мы же никуда не торопимся. После вчерашней победы я не могу наесться.
— Это нервное.
— Заплати налоги, и ешь спокойно, — перефразировал Игорь текст известного рекламного ролика.
Рита засмеялась. Было видно, что отогрелась и поэтому повеселела.
В кафе звучала приятная, медленная мелодия. Посетителей было немного. Небольшой, уютный зал располагал к дружеской беседе.
— Представляешь, встречаю свою давнюю знакомую Ольховскую, — начала Рита, — я она мне говорит: «Вы с Игорем самая стабильная пара в городе. Ходите вместе больше года. О вас все говорят».
— О господи, ей до всего дело. Лишь бы поболтать. И вообще, дурацкое выражение — они ходят вместе». В туалет, что ли?
Рита поперхнулась от смеха:
— Ты если скажешь, то уж скажешь!
— Нет, правда. Если подумать…
— Ну, а как сказать? Предложи.
— Я вообще-то не писатель-фантаст. Но хотя бы… Хотя бы… Ну не знаю.
— Вот и получается, что остаётся только «ходят». Мы же с тобой пришли в кафе, А вообще мне тоже не нравится это. Лучше — встречаются.
— Ну, хотя бы так. Ты давай, налегай на шоколад. После школы это полезно.
— Я много там не думала. Все уроки рисовала карандашом в альбоме. Школа — это такая скукотища. Надоело. Но лично я время тратить впустую не собираюсь.
— О-о-о, — протянул Игорь. — Представляю, как к тебе относятся.
— Да, особо не жалуют. Плаваю с тройки на четверку. К концу четверти «собираюсь» как-то и вытягиваю спасительную, выстраданную четвёрочку. Только Марья-Искусница меня понимает.
— Мария Федоровна, учительница русского языка?
— Да, Она разрешила мне писать сочинения в стихах. Хвалит меня всюду. Но в учительской про меня говорят примерно так: «Да, у девушки есть определённые способности, но она крайне ленива, поэтому вряд ли куда-нибудь поступит».
— Тебе можно организовывать движение воинственных учениц.
— А у меня есть опыт.
— Интересно! Поделись.
— Пожалуйста. Есть у нас такая Ксения Леонидовна. Я про себя её зову Лимонадовна. Она какая-то родственница нашей директрисы, поэтому позволяет себе «доброжелательно уколоть». Мне надоело слушать — тот бестолочь, тот недоумок, по тому тюрьма плачет. Это из ее высказываний. Ну, я и подговорила девочек. В общем, мы не пришли на два её урока. А на доске написали: «Культуру можно воспитывать. Научитесь не оскорблять.» Она узнала, что это я. У неё осведомители по всей школе. Надеюсь, тебе не надо объяснять, что у меня сейчас «сладкая» жизнь. Вызывает почти на каждом уроке. И смотрит на меня таким убийственным взглядом, что впору читать заговоры от сглаза.
— На самом деле это не смешно, — отхлебывая густой чёрный напиток, произнёс Игорь.
— Да, смеяться что-то не хочется. А тут ещё эти странные события со мной, — понизив голос, сказала девушка.
— Какие события?
— Потом расскажу, Игорь, по дороге или дома. Хочу немного отдохнуть, расслабиться, послушать музыку.
— Ладно, не буду приставать, — сказал Игорь замолчал, поглощая мороженое.
— Чего ты замолчал? Обиделся, что ли?
— Я на девушек не обижаюсь.
— Это ты правильно делаешь. Мы сами иногда не понимаем своего настроения и своих поступков.
— Слушай, Рита, я недавно узнал, что вас зовут монашками. Интересно!
Просто так получилось, что у нас и классе одни девчонки. Класс
— Но вы совсем на монашек не похожи. Все бы такие монашки были…
— Да, у нас и девчонки подобрались интересные. Мы никаких комплексов не испытываем. Нам не скучно общаться.
— Девушки интересные, высокие, красивые. Когда я вижу тебя и Леру в вашей школе, то мне кажется, что я попал в агентство топ-моделей. Вы очень эффектно выглядите.
— Спасибо за комплимент.
— Сейчас девушки вообще в основном рослые, длинноногие. Такое впечатление, что вы рождаетесь манекенщицами. Вы что, тайно висите часами на турнике, пьёте морковный сок и смотрите журналы «Космополитан», «Вог». «Топ-модель», внушая себе: «И я должна быть такой»? Мне кажется, что ты еще подросла.
— Тебе просто кажется. Вчера я измеряла рост. Как была метр семьдесят два, так и осталась. А что касается перекладины и морковного сока — это интересно.
— Ну вот, подсказал.
— Да я пошутила. На самом деле, скажу по секрету, очень высокие девушки испытывают «комплекс жирафа». Ко мне, правда, это не относится, и ещё слишком маленькая.
— Ну конечно, без четверти Белоснежка.
