— Да. У него завтра утренняя тренировка. Он торопится. И, кстати, он выиграл чемпионат города в своей возрастной группе.
— Обязательно возьмем у Игоря интервью для нашей газеты. Нужно было угостить его. Всё-таки чемпион.
— Я угостила, всё нормально.
— Это хорошо, — сказал отец, складывая галеты. — Рита, ребята с телевидения приедут в половине второго. К этому времени ты должна быть в выставочном зале. Это твоё первое телевизионное интервью. Держись естественно, не волнуйся.
— Я и не собираюсь волноваться, — нарезая лук для салата, сказала Рита, — меня волнует только одно.
— Что именно? — подняв голову, спросил Владимир Сергеевич.
— Чтобы они не задавали дурацких вопросов. Например; «Что вы хотели показать на этой картине?» Что видите…
— Так не надо, — устало протянул отец, — учись общаться с журналистами. Тебе это просто необходимо. От этого зависит немало. Из твоих ответов у людей будет складываться впечатление о тебе. Конечно, я не призываю заигрывать с ним и, потакать, но и не надо держаться вызывающе.
— Спасибо, папа, за инструкции. Сейчас главное — накормить тебя, тогда и журналисты покажутся не такими страшными.
Галина Васильевна едва не выронила от чашку с кофе.
— И то правда, Вова, — обратилась она мужу. — когда ты голоден, весь мир тускнеет в твоих глазах.
— Так накормите же меня скорее, о прекраснейшие из кухонных богинь! — театрально произнёс Владимир Сергеевич и рассмеялся.
— Папа, ты сегодня не поедешь искать это подземелье?
— До выходных у меня нет времени, к сожалению. А что?
— Так, ничего. Просто дочке хочется пообщаться со своим отцом, которого она крайне редко видит в последнее время.
— И то правда. Слава Богу, ты прервал свои поиски, — сказала Галина Васильевна, помогая Рите готовить салат.
— Но это только до субботы. Посмотрите, я его скоро найду.
— Поскорее бы. Тогда, может, хоть выспишься, — отреагировала Галина Васильевна.
Вечером, как обычно, отец читал в своём кабинете на втором этаже. Рита вышла из комнаты и прошла в конец коридора. Из кабинета падала полоска света, потому что дверь была закрыта не до конца. Рита потянула ручку на себя. Отец сидел вполоборота за столом и читал газету.
— Папа, я тебе не помешала? — спросила Рита, остановившись на пороге.
Владимир Сергеевич оторвал взгляд от газеты.
— А, дочка. Проходи. Я просто читаю.
— Мама, спит?
— Нет, она собиралась смотреть какую-то мелодраму.
Рита вошла в кабинет и села на кожаный диван, стоявший справа от стола.
— У тебя какие-то проблемы? Рассказывай.
— Да, я хотела с тобой поговорить, но не решалась.
Владимир Сергеевич внимательно посмотрел на Риту.
— Я думаю, что мы всегда были с тобой друзьями и понимали друг друга. Не сомневайся, говори. Я выслушаю, и мы вдвоем найдем решение.
— Хорошо, — Рита набрала побольше воздуха. — Папа, в последнее время меня кто-то преследует. Я не хотела об этом говорить с мамой, пугать её.
— Понимаю. Кто преследует? И почему ты так решила? Расскажи обо всем подробнее.
Медленно, поглядывая на отца, Рита стала рассказывать то, о чем поведала сегодня Игорю. Когда она поворачивала голову и смотрела в темный, не освещённый настольной лампой угол, ей казалось, что она видит вытянутую чёрную фигуру с бесформенной головой. Владимир Сергеевич внимательно слушал.
Когда Рита закончила, он встал и прошелся по кабинету, обдумывая услышанное. Наконец он снова опустился в кресло и сказал:
— Всё это, конечно, странно. Даже неправдоподобно. Ты рассказывала кому-нибудь об этом, кроме меня?
— Игорю. Больше никому.
— Это правильно. Что касается Игоря, ему можно доверять. Это настоящий друг.
— Конечно, папа.
— Я не стану тебе выговаривать за то, что ты бродила по ночам, да ещё выбирая такие маршруты.
— Сейчас я просто боюсь, — тяжело вздохнув, сказала девушка.
— Ну, бояться не надо. Сейчас мы постараемся с тобой во всем разобраться. Вариантов того, что ты могли видеть, множество. Галлюцинации, например. Да мало ли… Ты художник, дочка, и у тебя тонкая, ранимая психика. Ты воспринимаешь жизнь острее, чем другие люди.
— Зачем ты мне это говоришь? — напряглась Рита.
— Прошу тебя, ты только не волнуйся и не принимай всё близко к сердцу. Вот увидишь, всё будет хорошо.
— Папа, спасибо, что ты успокаиваешь меня. Но я видела это. Два раза видела.
— Я вот что хочу сказать. У тебя сейчас переходный возраст. Ты много работаешь. Возможно, твоя психика просто устала и создала такой страшный образ.
— Ты считаешь, что я свихнулась? Нет, ты так считаешь?
— Прошу тебя, успокойся. Я ни в коем случае так не считаю. Выслушай меня внимательно. Только не перебивай.
— Хорошо. Я слушаю тебя внимательно, — скрестив ноги, произнесла Рита.
— Полгода назад в нашу рубрику «Явное и тайное» пришло письмо от одной женщины. Конечно, я не помню его дословно. Она написала примерно следующее. Ей исполнилось сорок лет. Она жила одна в двухкомнатной квартире. Она писала, что по ночам видит странного человека. Неправдоподобно длинные ноги, вытянутая голова. Он стоит на окне или за шторой, как будто ждёт, что она к нему подойдёт. Она спрашивала «Может, это инопланетянин?» Если честно, я не верю во все эти бредни. Я не стал ей отвечать. Но она прислала второе письмо, третье… Мы связались с ней и пригласили в редакцию. Одновременно я пригласил своего знакомого психотерапевта Александра Волмина. Он очень известный специалист, и не только в нашем городе.
— Ты что-то рассказывал о нём.
— Так вот, она смог помочь этой женщине. Она не была сумасшедшей, ненормальной. И у здоровых людей бывают странные психические реакции. Скорректировать их, помочь может только специалист.
— Ты намекаешь на то, что меня нужно лечить.
— Я так не думаю и тем более не намекаю. Просто тебя должен осмотреть специалист.
— Но я видела! Я же не дура! Я видела своими глазами!
— Рита, давай договоримся так: Волмин тебя посмотрит. Если надо, обследует. А потом, учитывая его мнение, мы решим, как быть. Возможно, ты и видела что-то необычное.
— Ну, слава Богу, ты допускаешь это. Хорошо, я с тобой согласна.
— Вот и прекрасно.
— Когда мы пойдем к этому Волмину? Кстати, фамилия какая-то странная, чуть не Воланд из «Мастера и Маргариты».
— Перестань говорить ерунду, — слегка вспылил Владимир Сергеевич, но тут же взял себя в руки: — Извини, я устал. Сегодня был очень тяжелый день.
— Я понимаю, — Рита встала.
— Нет. Это не значит, что наш разговор закончен. Я позвоню ему, и в пятницу, не откладывая дело в долгий ящик, мы подъедем к нему в клинику.
