обтянутых холстом подрамников, был раза в четыре меньше предыдущего и изображал только голову. Голова эта была чуть откинута назад, в широко раскрытых глазах застыла боль, плотно сжатые губы едва сдерживали рвущийся наружу стон. Ощущение боли было почти физическим, и Ольга невольно вспомнила известную легенду о несчастном натурщике Микеланджело, безвинной жертве искусства.
— Совести у тебя нету! — не удержалась она, передергивая плечами, чтобы избавиться от жутких мурашек по спине. — Во время приступа рисовала? Небось еще сидела рядом и требовала открыть глаза пошире? Как он от тебя в тот же день не сбежал!
— Сама удивляюсь, — вздохнула Диана. — Я так и думала, что он в тот же день сбежит, потому и торопилась набросать все, что можно. Ты посмотри, как здорово получилось, как точно мне удалось поймать боль… Честно говоря, жалко теперь ему продавать. Он же никому не покажет, а то и уничтожит, чтобы никто не видел. А я такого больше не напишу. Где я еще возьму больного натурщика?
— Так не продавай, — пожала плечами Ольга. — Не зарежет же он тебя. Подрисуй эльфийские уши и сделай из этого наброска какую-нибудь «Смерть великомученика Феандилля».
— Терпеть не могу нравоучительные картинки на религиозные темы!
— Так сделай светский вариант! Пририсуй рядом горюющих соратников, и будет не религиозный сюжет, а сцена из геройских суровых будней.
— Где? Тут же вот голова в центре композиции, и вокруг нее места нет! Да и не похож он на эльфа. Глаза-то человеческие, а трогать их нельзя, все испортишь.
— А на кого похож?
Диана вдруг замолчала, задумчиво прикусив черенок кисточки.
— Есть у меня на примете один сюжет. И он действительно очень похож. Но, боюсь, если я выставлю это сходство на публичное обозрение, он меня все-таки убьет.
— Ты о том портрете, копию которого я тебе заказывала пару лун назад?
— А, ты тоже заметила?
— Сходство замечают многие. А вот ты, как художник, можешь сказать: насколько оно велико?
— Почти идентично, — так же задумчиво отозвалась Диана, продолжая грызть несчастную кисточку. — Те черты, где есть сходство, одинаковы, как у близнецов Бандерасов. Даже с учетом разницы в возрасте. Если бы Эль Драко менялся с возрастом, он бы примерно так и менялся. Я бы сказала, что они тоже родные братья, хотя и не близнецы. Носы и рты разные, а глаза, брови, скулы, строение черепа — одинаковые.
Ольгины умозаключения немедленно подверглись самокритичному сомнению. А что, если они действительно братья? Если Диего вовсе не «мертвый супруг», а его сводный брат, никому не известный бастард любвеобильного придворного мага? Потому и знает о братце больше положенного, и Артуро у них общий враг, и картину не велел показывать… Но все равно проверить надо! Оба варианта возможны! Вот король, например, обязательно бы проверил.
— А ты ее пока спрячь и не доделывай, — посоветовала Ольга. — И не отдавай ему, ссылаясь на то, что не готово. А со временем либо шах помрет, либо ишак.
— Какой ишак? — недоуменно переспросила художница, и пришлось объяснять ей суть старой восточной притчи. — Попробую, — вздохнула Диана, выслушав, и вернула неоконченный шедевр за подрамники. — Все-таки жаль, что он сбежит так быстро. И недели не прошло.
— А он уже высказал намерения? — поинтересовалась Ольга со слабой надеждой, что еще хоть один сеанс успеет застать.
— Он сказал, что ненавидит позировать и больше я его на такое безобразие не уговорю. Лучше он наймет мне нормального натурщика, и уж с ним я могу что захочу.
— И что, уже нанял?
— Не знаю. Если нанял, то сегодня вечером приведет. Если нет, сам придет. Видела, он мне даже дров привез, чтобы я натурщиков не морозила…
— То-то я смотрю, у тебя тепло! — наконец спохватилась Ольга, поглощенная похоронами своего гениального плана. — Но почему ты думаешь, что он сбежит?
— Да что, не видно? Он старается как-то смягчить свой будущий уход.
— А может, он, наоборот, нацелен на долгие и прочные отношения?
— Да нет… — Диана отвернулась и принялась расставлять кисточки по стаканчикам. — Он, конечно, замечательный парень, но все это у нас получилось как-то… несерьезно. Вот увидишь, и Зинь его надолго не удержит. С кем бы он ни был, он все равно будет думать о тебе. Зря ты его выгнала.
— Я? Да он сам сбежал! Не так быстро, как от тебя, но все равно сбежал. Может, он просто так устроен, что ему надо постоянно женщин менять.
— Хм… если они действительно братья, то ничего удивительного. Только не проболтайся, что я тебе это сказала. И что картину показывала.
— Молчу как рыба, — заверила Ольга. — Более того, как дохлая рыба.
— И долго вы там будете о высоком искусстве трепаться? — воззвала Зинь. — Если через пять секунд не вернетесь в общество, я начинаю есть свои честно выигранные пирожные! Все двенадцать!
— Подожди! — Ольга метнулась к столу, зная, что подружка вполне горазда выполнить подобную угрозу. — Еще не все гости пришли!
— А кто еще придет?
— Один почти бесхозный мистралиец, которого надо опять отдавать в хорошие руки. И советую тебе дождаться. Что-то мне подсказывает: если ты его сегодня упустишь, до завтра кто-то другой успеет подобрать.
— Ага, — опять принялась язвить хитрая Зинь. — Скажи уж правду, ты сама хочешь его дождаться, чтобы хоть мельком увидеть.
— А я вот как дам сейчас кому-то пирожным по башке.
— Оружие ты выбрала самое убийственное, куда бы спрятаться! — прыснула потенциальная жертва.
— Зато краси-ивая будешь! Взбитые сливки будут впечатляюще смотреться в твоих волосах…
— Если Ольга все-таки размажет на тебе пирожное, — совершенно серьезно заметила Диана, — не смывай сразу. Это надо будет увековечить. Только желательно делать контрастное пятно вот здесь, немного сбоку, где обычно носят цветок. Тогда будет смотреться.
— Ты еще мишень в этом месте нарисуй! — огрызнулась Зинь. — Я тут, понимаете, готовлюсь к важному моменту, изо всех сил думаю, как очаровать интересного мужчину, а мне предлагают украсить голову взбитыми сливками!
— А вдруг ему понравится? — не унималась художница.
— Кстати, в тот вечер, когда мы познакомились, он украсил мне платье живописными потеками соуса, — припомнила Ольга. — Так что пирожное — это вариант. Действительно может понравиться.
Диана посетовала на отсутствие соуса и предложила нарисовать фальшивые пятна прямо на платье. Зинь надулась и запихнула в рот почти целое пирожное, давая понять, что не желает поддерживать глупый разговор. И напрасно она это сделала. В следующий миг в дверь постучали, и, когда Диана впустила долгожданных гостей, Зинь все еще дожевывала, не имея возможности даже внятно поздороваться.
К удивлению Ольги, обещанным натурщиком оказался тот самый застенчивый русоволосый юноша, голос которого так потряс Диего сегодня на репетиции. Когда же они успели познакомиться и договориться, ведь ушли всего за пару часов до Ольги?..
