войлочных шляпах. Деловито сновали евреи. Целые группы аланов, варягов и болгар с любопытством бродили среди константинопольских кабаков и торговых лавок. Тут же, на улице, рыбаки чистили и жарили рыбу. Пробираться на лошадях сквозь толпу народа было бы довольно-таки трудно, если бы впереди путников не шел слуга с палкой, который освобождал им путь. Иоанн обратил внимание, что встречались здесь и богатые горожане, подобно им восседающие на белых лошадях арабских пород, которых также сопровождали слуги с палками. Еще Иоанн обратил внимание на разносчиков, торговавших обыкновенной водой. Феофан пояснил, что пресная вода здесь очень ценится, так как в Константинополе нет своей реки, если не считать ручейка Ликос, пересыхающего летом. Он также рассказал, что воду в столицу подают по нескольким акведукам[15] и по подземным водопроводам. Акведуки выводят воду в мраморные бассейны — нимфеи, откуда она распределяется жителям. Несмотря на то что запасы воды хранятся в многочисленных цистернах, ее все равно в городе не хватает.
Миновав квартал булочников Артополий, путники свернули направо, на главную улицу Константинополя — Месса[16]. Эта улица, широкая и просторная, была вымощена камнем. Вдоль улицы стояли двух-, трех- и даже четырехэтажные дома с балконами. В нижних этажах домов располагались разнообразные торговые лавки. Некоторые из них были украшены мраморными и бронзовыми статуями. Через широкие распахнутые двери лавок виднелись столы, уставленные товарами. Вскоре Месса привела их на площадь Тавра с возвышающейся конной статуей императора Феодосия I и его сыновей. На этой площади находился нимфей, куда сливались воды самого важного городского акведука, косящего имя императора Валента. Феофан пояснил, что здесь, у подножия колонны Феодосия, высокие византийские сановники встречают иностранных послов. Далее путники проследовали мимо монастыря Христа Непостижимого и вышли к Триумфальной арке. Этот район столицы именовался Месомфал, что значит Средостение. Здесь Месса разделялась на две улицы, одна из которых направлялась на северо-запад, к Харисийским воротам, а вторая вела к Золотым, которые считались главным въездом в город. Именно через эти ворота вступал в свою столицу император, когда возвращался из победоносного похода. По этой второй улице и последовали наши путешественники. Вскоре они выехали на Амастрианскую площадь. Феофан рассказал, что в народе об этой площади ходит дурная слава как о бесовском месте. Именно здесь совершаются экзекуции и казни важных государственных преступников. Иоанн, к своему удивлению, отметил, что на площади располагалось много языческих статуй: Зевс-Гелиос правил мраморной колесницей, рядом лежал распростертый на земле Геракл и еще множество каких-то птиц и драконов. Заметив удивление Иоанна, Феофан засмеялся:
— Что, Иоанн, у вас, наверное, такого нет в Дамаске?
— Нет, — покачал головой Иоанн, — изображения демонские не только христианами отвергаются, но и сарацины их не любят.
— Горожане тоже относятся к ним с неприязнью, многие уверены, что площадь находится под властью демонов.
Миновав неприятное место, путники спустились вниз, в долину Ликоса, где располагался форум Быка, получивший свое название от огромной бронзовой бычьей головы, привезенной сюда из Пергама.
— Это излюбленное место взбунтовавшегося охлоса[17] для расправы с неугодными сановниками и иноверцами, — пояснил Феофан.
Перейдя ручеек, Месса вновь поднялась на холм, где находилась площадь, украшенная колонной. Венчала колонну статуя императора Аркадия, в честь которого была названа площадь. За этой площадью глазам путников открылось предместье с множеством виноградников. Между ней и Золотыми вратами, несколько в стороне от Мессы, располагался квартал, именовавшийся Сигма, куда и направились наши путешественники.
2
Вскоре они подъехали к дому Протасия. Дом был кирпичный, двухэтажный, снаружи оштукатуренный. На втором этаже со стороны улицы виднелось несколько окон, забранных металлическими решетками. Покатая крыша была покрыта темно-желтой черепицей. Во внутреннем дворе располагались сараи, стойла для скота и небольшая мельница. Жернов мельницы вращал старый ослик, на спине которого была укреплена удочка со свисающей перед самым носом ослика морковкой. Тот с глупым упрямством медленно ходил по кругу, пытаясь дотянуться до вожделенной морковки. Во дворе размещались пифосы[18] с зерном, вином и оливковым маслом. Посредине был вырыт колодец.
Динат Протасий принял их радушно. Слуг, следовавших с Павлом и Иоанном, он велел отвести в одну из пристроек и там накормить, а почетных гостей лично проводил на второй этаж, в триклиний[19]. Здесь расторопные слуги принесли им воду для умывания. Хозяин пригласил гостей к столу, так как приспело время дипнона[20]. Протасий дважды хлопнул в ладоши, и слуги внесли в триклиний подносы с фруктами, овощами и рыбными блюдами. Иоанн впоследствии отметил для себя, что византийцы предпочитают рыбу другим блюдам. В серебряные кубки разлили прохладное виноградное вино и отдельно поставили перед каждым кувшин с водой, чтобы гость мог разбавлять вино в нужной ему пропорции[21]. Павел для приличия плеснул себе в чашу немного воды. Иоанн же налил себе только воды, а к вину не притронулся.
Протасий подождал, пока гости насытятся, и по его знаку слуги принесли чашки с водой для умывания рук. Только тогда хозяин стал расспрашивать гостей о новостях из
