— А стражи порядка решили — бежит, значит, виновен, — понимающе кивнул Кантор. — Не хотелось бы, чтоб пострадал кто-то невиновный.
— Да не бойся, никто не станет шить суххяну дело, на которое только потомственный и хорошо обученный ыххын способен. А если и выцепят где-то ыххына-нелегала, то не все ли равно, за что он будет сидеть? Такие невиновными не бывают. Работать им нельзя, даже просто красть не позволено. Только вооруженный грабеж и всякие боевые подвиги на службе большому криминалу. А ты там как? Толик вроде обмолвился, ты на Каппе был?
В голоске юной кузины появилось знакомое любопытство ребенка, жаждущего приключений. Не это ли вызвало у его сопливого высочества такой интерес к недорослой деве? Не делает ли товарищ Кантор фантастическую глупость, согласившись устроить их свидание, и не натворят бед ли эти малолетние авантюристы, если сговорятся и объединят усилия?
— Ничего там нет хорошего, — недовольно отозвался он. — Грязь, нищета, заразные болезни и мерзкие насекомые.
— А правда, что Жак тоже с тобой был?
— Вот он бы тебе как раз и поведал подробнее про сизую лихорадку и заразных блох, — проворчал Кантор. — И еще про то, какие части тела надо поотрывать писателям, которые сочиняют сериалы о приключениях на Каппе. А также кому сих сочинителей скормить и чем заразить. Впервые замечаю за Жаком подобную кровожадность, обычно он относится к человеческим слабостям более гуманно… Впрочем, возможно, тебе выпадет случай увидеться с ним лично, вот и расспросишь.
«И о том, что у него есть невеста, а тебе ничего не светит, пусть тоже скажет сам», — мысленно закончил Кантор.
Ничего не подозревающее дитя безумно обрадовалось.
— Правда? И кому из вас удалось уговорить Толика? И как? У меня так ничего и не получилось…
— Вот что, — не выдержал Кантор, — давай внесем ясность. Толика никто не уговаривал, и он тут ни при чем. Жак о свиданиях никого не просил. С тобой хотел увидеться Мафей. Мальчишка-эльф, который приходил за мной. У него к тебе какое-то дело, насколько я понял, из области магических наук, а не то, что подумали бы на твоем месте придворные дамы. Если у тебя получится попутно раскрутить его на небольшое путешествие, он, может быть, и согласится сводить тебя в гости к Жаку. Но очень тайно и без Насти.
— Почему? — Малышка обиделась. Как же так, лучшую подругу бросить заставляют!
— Потому что Настя и тайна — несовместимые понятия. Нельзя доверять тайны подруге, которая их выложит любому, кто даст себе труд угрожающе на нее посмотреть. Тем более такие тайны, которые чреваты межмировыми скандалами. Мафей к вам попал нелегально, и попасться он там не должен. Поэтому назови время, когда ты сможешь подойти в дяди Витину квартиру, и ни слова о этом Насте. Зато папу, напротив, предупреди.
Сашина мордашка мгновенно затвердела до полного сходства с господином Флавиусом, что означало — кузиночка очень обиделась и советам последует ровно настолько, насколько сама оценит их разумность.
— Послезавтра, — сказала она, поджав губки. — Вечером, часиков в пять. У нас хоть время-то совпадает, или мне придется ждать неизвестно сколько?
— Мне откуда знать? — пожал плечами Кантор. — Спроси у папы.
Похоже, этим советом он окончательно уронил себя в ее глазах, открыто перейдя на сторону противника — этих занудных, вечно поучающих и все на свете запрещающих взрослых.
— Итак, что мы здесь наблюдаем? — с обычной своей невозмутимостью изрек Шеллар, преспокойно пуская кольца дыма, словно ничего не произошло. — Мы наблюдаем очередное подтверждение старинной пословицы о ворах-магах. Диверсия, которую готовил и осуществлял мэтр Максимильяно, увенчалась успехом. Аналогичная акция со стороны почтенного Хирона во всей красе показала нам, что значит планировать подобные вещи без участия толкового вора.
Харган раздраженно зыркнул на советника, но промолчал. Сегодня он собирался отправляться, и вдруг непредвиденная задержка. Придется ведь самому этих диверсантов поднимать и допрашивать — это еще если они встанут…
Промолчал и брат Павсаний, задумавшийся над вечным вопросом — а не кроется ли здесь какой- нибудь очень тонкий намек, оскорбительный для его персоны?
Глава эгинской контрразведки брат Константин еще раз оглядел ровный рядочек покойников и повертел в руках экспериментальный коломет.
— Это лондрийское изобретение, — сообщил он. — Полагаете, Элвис в разработке плана не участвовал?
— Полагаю, нет, — не изменил своего мнения Шеллар. — Иначе мы бы узнали об этом от агентуры нашего брата Чаня. Скорее всего, они просто одолжили у Элвиса этот нескладный прибор, чтобы испытать в боевых условиях. План же разрабатывали самостоятельно. Более того, я не удивлюсь, если это окажется и вовсе не полноценная операция по уничтожению, а пробная вылазка, небольшая разведка боем, целью которой было всего лишь уточнить, а здесь ли находится искомый предмет. Смею напомнить, наши противники все еще не знают о местоположении всех излучателей и активно стремятся это выяснить. Недавно отыскавшийся придворный маг Эгины лучше нас всех знает этот город, не говоря уж о дворце. Неудивительно, что он первым делом подумал о знаменитом лабиринте, — самое подходящее место. Еще узнать бы, как они собирались получить результаты проверки…
— Ну что ж… — Наместник мрачно пожал плечами. И крыльями заодно. — Зовите солдат, зовите телепортиста, пусть перевезут материал в мою лабораторию в Ортане.
— А нам покажите пока место преступления, — втиснулся Шеллар. — Начиная от входа, через который они пробрались внутрь, и до того места, где их встретили вампиры. Кстати, личности этих господ устанавливать не будем? Полагаю, они сами скажут?
— Если встанут, — раздраженно рыкнул Харган. — Потом разберемся. Ты, если хочешь полазить по пещерам, отправляйся. Брат Константин тебя проводит или выделит в провожатые кого-нибудь из вампиров. А я возвращаюсь домой, мне надо подготовить лабораторию.
На самом деле никаких особых подготовительных работ для предстоящей короткой беседы с нестабильной нежитью не требовалось. Ну, может, минут на пять тех приготовлений — флаконы расставить, — а в остальном лаборатория и так пребывала в постоянной готовности. Нет, истинная причина была совсем иная. Харган, который и прежде не имел особой склонности к самообману, а под влиянием советника окончательно отучился подыскивать своим поступкам утешительные объяснения, подумал и честно признался сам себе: он просто не хочет никого видеть.
Все было плохо, отвратительно, хуже некуда. Большие беды и мелкие неприятности навалились на правую руку Повелителя огромной кучей, и теперь он задыхался под ней, как если бы эта куча была материальной. Все шло не так, как планировалось, предполагалось и должно было идти. Частично вина за все неурядицы лежала на врагах ордена — глупо было бы предполагать, что завоеватели не встретят вовсе никакого сопротивления, и неловко и неприятно было вспоминать наместнику, как совсем недавно он эти глупые мысли разделял со своими солдатами — прямо скажем, не великого ума людьми. Но немалую долю справедливо было бы возложить и на соратничков, уж и послала судьба героев-подвижников, видел бы Повелитель… И ведь куда ни плюнь, а по всему выходит, что прав-таки зануда Шеллар, когда критикует братьев, отзывается о них пренебрежительно и даже брезгливо поджимает губы при одном упоминании о некоторых экземплярах. И сто раз был прав покойный мастер Ступеней: пришедшие на путь служения добровольно сохранили все свои пороки. А уж после того, что вчера устроили на обсуждении кандидатуры верховного иерарха, даже не возникает сомнений, зачем они вообще на этот самый путь пришли. Высшие силы, ведает ли Повелитель, какие шкурные, мелочные и жадные до власти мерзавцы сбежались под его длань? Пусть даже разбежаться и предать они уже не смогут, видеть их каждый день и выслушивать их речи… Как только Повелитель ухитрялся общаться с подобными личностями и сохранить ясность рассудка?
Харган раздраженно прошелся вокруг стола и без надобности переставил с места на место несколько флаконов. Один, приземистый и пузатый, до отвращения напоминал брата Павсания; другой, высокий и узкогорлый, — тощего брата Хольса, а еще один, безлично-прямоугольный, но с яркой вычурной пробкой, —
