Дьявол бросил на подчиненного хмурый взгляд из-за базальтового стола.
- Я хочу знать, - заявил он, - как выполняются мои повеления в отношении смертного Сэма Шэя.
- До последней буквы, ваше адское высочество, - отвечал заместитель не без некоторой сдержанности.
- Итак, после того как я изрек свое проклятие, он не выиграл ни единого заклада?
- Даже самого ничтожного.
- И он совершенно несчастен?
- Абсолютно.
- Быть может, он уже достиг той степени отчаяния, что способна толкнуть на самоубийство и тем самым отдать в наши руки?
Подчиненный молчал. Голос Сатаны обрел суровость.
- Так он еще не в отчаянии?
- Он весьма приуныл, - нервно выговорил заместитель. - Однако о самоубийстве не желает и думать. Он ведет себя вызывающим образом. И причиняет - не могу не добавить - бездну хлопот.
- Хлопот? - Канделябр с тремя миллионами лампочек над головой Сатаны задребезжал. - Как это может простой смертный доставить бездну хлопот адовым легионам? Требую объяснений.
Кончики перепончатых крыльев за спиной заместителя Сатаны испуганное дрогнули. Он рассеянным движением сколупнул чешуйку с груди и, призвав всю свою решимость, ответил самым смиренным тоном.
- Сэм Шэй упрям как осел. Даже ощутив на себе всю тяжесть вашего адского проклятия, он пытается вывернуться. Постоянно выдумывает новые и новые словесные трюки и фокусы. Мне пришлось выделить изрядное количество своих лучших работников, чтобы приглядывать за Сэмом Шэем все двадцать четыре часа в сутки и не пропустить ни единой уловки. На прошлой неделе после нескольких сотен самых разнообразных пари, он побился об заклад со своим знакомым, утверждая, что до полудня дождя не будет. Пари было самым нахальным: до двенадцати оставалось десять секунд, солнце ярко светило с безоблачного неба, кроме того, метеосводка предсказывала грозу. Однако они ударили по рукам, потому что Сэм обещал, удвоив свой выигрыш, - буде таковой случится - поставить компаньону выпивку. Если бы дождь все-таки не пошел, технически он выиграл бы, и буква вашего адского проклятия оказалась нарушенной. Итак, буквально за какие-то секунды мне пришлось вызвать двести восемьдесят работников из отдела агитации и пропаганды, оторвав их от неотложных дел; добавить к ним еще сотню заплечных дел мастеров из исправительного отделения, отвлечь на исполнение пару дюжин лучших специалистов из научно- исследовательского центра и бросить всех на ликвидацию прорыва. Они умудрились перехватить бурю, бушующую над Огайо вызванное ею наводнение должно было принести нам сто восемьдесят душ - и перенести ее в Новую Англию, уложившись в нужное время. Однако мероприятие вызвало ненужные разговоры, выбило нас из графика и дезорганизовало мои силы, так как нам пришлось выделить группу быстрого реагирования, чтобы обеспечить постоянное дежурство в течение двадцати четырех часов на случай новых экстренных вызовов. А их была не одна дюжина... да-да, не одна!
По раскаленному челу несчастного демона прокатилась капля пота, с шипением превратившаяся в облачко пара.
- И это всего лишь один случай, - проговорил он усталым голосом. - У Сэма Шэя подобных фокусов полны рукава. Только вчера он пытался сыграть на скачках и занял у нас целый день. В четвертом заезде он изобрел весьма запутанную серию пари на порядок прихода лошадей к финишу, вконец заморочив даже самого квалифицированного из моих помощников. Ему пришлось обратиться непосредственно ко мне - в последний момент - и, поскольку одно из условий гласило, что заезд не окончится, я сумел только устроить, чтобы все лошади финишировали ноздря в ноздрю. Кроме той, на которую ставил Сэм Шэй.
Чтобы избежать всех ловушек, придуманных Шэем, мне пришлось забрать это животное с ипподрома и перенести в Австралию. Однако толки, вызванные одновременным приходом к финишу семи лошадей и исчезновением восьмой, вызвали существенное волнение. Если вспомнить о грозе, которую мы вынуждены были устроить, не покажется удивительным, что череда столь невероятных событий вызвала всплеск религиозности. Люди валят в церковь и тем самым губят наши самые лучшие достижения. Словом, ваше адское высочество, если бы мы имели право проиграть одно-другое из самых сложных пари, было бы много легче...
Грохот, с которым копыта нечистого обрушились на адамантовые плитки пола, заставил демона умолкнуть.
- Никогда! Я проклял этого Шэя! И проклятие мое должно быть исполнено до последней буквы! Исполняй!
- Слушаюсь, князь Тьмы, - пискнул главный заместитель и, будучи демоном предусмотрительным, мгновенно отправился за семь миллионов миль в свою лабораторию, да так быстро, что зашиб копыто при приземлении. Он прохромал целый месяц и никогда более не смел возникать у дьявола с подобными предложениями.
Однако Сэм Шэй не имел обо всем этом ни малейшего представления. Ему хватало собственных проблем. Проиграв все пари, он погрузился в уныние. Ресурсы подходили к концу; правда, в карманах еще водилось несколько долларов, но банковский счет опустел. Шэннон Мэллой категорически отказывалась встречаться. Сэм настолько упал духом, что несколько раз брал в руки газету и изучал полосу с объявлениями о приеме на работу.
В один прекрасный день отчаяние сделалось настолько глубоким, что до полудня Сэм ни разу не попробовал одурачить караулившие его бесовские силы. Впрочем, и сам день был сшит и скроен по его настроению. Низкие тучи принесли с севера дождь, каждая капля которого разила землю, словно стараясь свести с ней какие-то личные счеты. Сэм Шэй засел у себя в комнате перед окном, как никогда близкий к полнейшему отчаянию.
Наконец он встрепенулся... Не в обычае Шэя сидеть вот так, погрузившись в унылые думы. Прихватив шляпу и зонтик, тяжелыми шагами он побрел по улице к уютному бару с грилем, где мог отыскаться приветливый собеседник, способный развеять уныние.
В уголке, возле камина, обнаружился Тим Мэллой - кстати, брат Шэннон, округлый и веселый человечек, чью радость лишь усиливала кружка темного эля, стоявшая перед ним на столе. Тим Мэллой сердечно приветствовал Сэма, тот попытался ответить столь же любезным образом, заказал темного и себе, а потом спросил, как поживает Шэннон.
- На это скажу, - ответствовал Тим Мэллой, осушив посудину наполовину, - что иногда по ночам слышу, как она плачет в своей комнате. А этого, - он опустошил кружку до дна, - за ней не водилось, пока она не вернула тебе кольцо.
- Выпей еще, - предложил Сэм, ощутив в сердце некоторую долю радости. А как ты думаешь, может, она снова возьмет его, если я попрошу? - спросил он с надеждой в голосе.
Тим Мэллой немедленно припал к кружке, а потом качнул пенными усами.
- Нет, Сэм, и не надейся, пока не оставишь игру. Это навсегда, если только какая-нибудь высшая сила не заставит ее передумать. И не думай, что она будет всю свою жизнь страдать, расставшись с тобой.
Сэм вздохнул.
- А что она скажет, если узнает, что со дня нашей разлуки я проиграл все пари?
- Это ей безразлично. Поговорим лучше о другом... Сколько же еще будет лить?
- Наверное, весь день, - проговорил помрачневший Сэм. - А потом целую ночь. Нечего сомневаться, хотя я мог бы остановить его в любую минуту, если бы захотел.
- Как так? - заинтересовался Тим Мэллой. - Покажи-ка, Сэм. Просто любопытства ради.
Сэм Шэй пожал плечами.
- Ставь доллар за то, что дождь прекратится через пять минут, а я скажу, что этого не произойдет. Но, поскольку проигрыш обойдется мне в доллар, обещай, что потратишь его на меня.
- Так будет честно и справедливо, - немедленно отозвался Тим Мэллой. Обещаю. Итак, Сэм, ставлю доллар за то, что дождь прекратится через пять минут.
Сэм вяло принял пари, и они выложили свои заклады на стол. Через пять минут дождевые облака уже унесло неведомо куда. На синем небе светило солнце, непогоды как не бывало.
- Любопытно. - Тим Мэллой, чьи глаза округлились от удивления, заказал темного по новой. - Сэм,
