– Бедный Уолдо, – сказал я. – Отпечатки есть?
– Немножко размазаны, – ответил Коперник. – Но все равно разберемся, сегодня же отправим их фототелеграфом в Вашингтон.
Я пожал руки ему и его напарнику, которого звали Ибарра, и ушел.
Глава 2
Около девяти вечера я подошел к своему дому. Прежде чем войти в «Берглунд», я оглянулся по сторонам. Окна бара напротив были темными, к стеклам прилипли носами двое зевак. Люди, должно быть, видели, как приезжала полиция, машина из морга, но не знали, что здесь случилось. В курсе были только ребята, которые толкутся в аптеке на углу у игральных автоматов.
Эти-то знают все, кроме того, как удержаться на работе.
Ветер, горячий, как из духовки, по-прежнему мел вдоль стен пыль и рваную бумагу.
Я вошел в вестибюль своего дома и поднялся на лифте на четвертый этаж.
Выходя из кабины, я увидел высокую девушку.
У нее были волнистые каштановые волосы, спрятанные под соломенную шляпу с широкими полями и бархатной лентой, синие глазищи и ресницы чуть ли не до подбородка. Платье на ней тоже было синим – возможно, из шелкового крепа,простого покроя, но все изгибы фигуры облегало как надо. Сверху была накинута штука, которая вполне могла сойти за жакет типа «фигаро» из набивной ткани.
Я спросил:
– Это жакет «фигаро»?
Она скользнула по мне взглядом и сделала такое движение, словно отодвигала от себя паутину.
– Да. Извините... Я очень спешу. Позвольте... Я не двинулся, загораживая дверь лифта. Мы уставились друг на друга, она медленно начала краснеть.
– Вам в этом туалете лучше на улицу не выходить, – сообщил я.
– Да как вы смеете...
В голосе у нее не было нахальной гнусавости, как у вертихвосток из пивных баров. Он звучал мягко и тихо, словно весенний дождь.
Лифт лязгнул и пошел вниз.
– Як вам не пристаю, – сказал я. – Вы попали в беду. Если они сейчас поднимутся сюда на лифте, вы еще успеете убежать по коридору. Только сперва снимите шляпу и жакет – живо!
Она не шевельнулась. Грим у нее на лице был наложен не густо, и мне показалось, что она слегка побледнела.
– Полиция ищет вас по этой одежде, – объяснил я. – Дайте мне возможность, я все расскажу.
Она быстро оглянулась. Потом попробовала меня отодвинуть, но я не обиделся – с ее внешностью можно было себе такое позволить.
– Кем бы вы ни были, вы нахал! Я мисс Лерой из тридцать первой квартиры и уверяю вас...
– Тогда вы не на своем этаже, – сказал я. – Это четвертый.
Лифт остановился. Слышно было, как внизу открывают двери.
– Пошли! – бросил я. – Скорее!
Она быстро сдернула шляпу и выскользнула из жакета «фигаро». Я скомкал их и сунул под мышку, взял ее под руку, и мы пустились по коридору.
– Я живу в сорок второй. Решайтесь. Повторяю – я к вам не пристаю.
Она пригладила волосы быстрым птичьим движением. Десять тысяч лет практики стоят за этим жестом.
– Ко мне, – сказала она, подхватила сумку под мышку и почти побежала по коридору. Лифт остановился этажом ниже. Она тотчас остановилась тоже и обернулась ко мне.
– Лестница сзади, за шахтой лифта, – мягко напомнил я.
– Я здесь не живу, – произнесла она.
– Я так и думал.
– Меня ищут?
– Да, но переворачивать здесь каждый камень они начнут только завтра. И то если не опознают Уолдо. Она уставилась на меня.
– Уолдо?
– Ах, вы не знакомы с Уолдо?
Она медленно покачала головой. Лифт снова пошел вниз. В ее синих глазах мелькнул ужас.
– Нет, – еле выдохнула она. – Уведите меня отсюда.
Мы уже стояли возле моей двери. Я вынул ключ, повертел им в замке и распахнул дверь. Дотянулся до выключателя и зажег свет. Она скользнула мимо меня, словно волна. В воздухе поплыл слабый аромат сандалового дерева.
Я захлопнул дверь, бросил свою шляпу на кресло, а девушка подошла к столику, на котором я оставил нерешенную шахматную задачу. Теперь, в квартире, за запертой дверью, ее страх испарился.
– Значит, вы играете в шахматы, – сказала она настороженно.
Тут мы оба застыли и стали прислушиваться: хлопнула дверь лифта, послышались шаги. Потом они стали затихать – кто-то протопал в другую сторону.
Я усмехнулся, чтобы скрыть напряжение, пошел в кухоньку, стал возиться со стаканами и тут обнаружил, что все еще держу под мышкой ее шляпу и жакет.
Я вошел в гардеробную и сунул вещи в ящик шкафа. Потом вернулся в кухню и извлек из тайника бутылку хорошего шотландского виски.
Когда я вошел обратно, в руке у нее был пистолет Небольшой, с перламутровой рукояткой. Она навела его на меня, и во взгляде ее был панический страх.
Я остановился – руки у меня были заняты стаканами – и сказал:
– Может, и вы сошли с ума от этого горячего ветра. Я частный сыщик.
Могу доказать, если позволите.
Она слегка кивнула, лицо у нее было белое как мел. Я медленно приблизился, поставил стакан рядом с нею, отошел, поставил свой и достал визитную карточку. Девушка сидела, разглаживая платье на колене левой рукой и все еще держа пистолет в правой. Я положил карточку возле ее стакана и сел.
– Никогда не позволяйте мужчинам подходить к вам так близко, – сказал я. – Если настроены серьезно. И еще – у вас пистолет на предохранителе.
Она вздрогнула и сунула пистолет в сумку. Отпила полстакана одним духом, решительно поставила его и взяла карточку.
– Я не всех угощаю этим виски, – заметил я. – Дорогое удовольствие.
Девушка скривила губы.
– Так и думала, что вы заговорите о деньгах.
– Чего-чего?
Она не ответила. Рука ее снова подползла к сумке.
– Не забудьте про предохранитель, – напомнил я. Рука застыла. Я продолжал:
– Парень, которого я назвал Уолдо, – довольно высокий, примерно шесть футов, худой, смуглый, глаза карие, блестящие. Нос узкий, губы слишком тонкие. Темный костюм, в нагрудном кармане белый платочек. Искал вас, очень спешил. Напоминает вам кого-нибудь?
Она снова взяла стакан.
– Так вот кто такой Уолдо, – сказала она. – Ну, и что с ним такое?
Мне почудилось, что язык у нее уже слегка заплетается от выпитого.
– Вот какая штука. Здесь у нас напротив бар... Слушайте, а где вы были весь вечер?
– Почти все время, – сообщила она холодно, – сидела У себя в машине.
– И не заметили на той стороне никакой суматохи?
