У входа шипел и искрился старинный дуговой фонарь.
Здесь-то я и оставил свой «мармон» двадцать пятого года выпуска, которым все еще пользовался как средством передвижения.
Я влез в него, предварительно вытерев сиденье полотенцем, кое-как завел мотор и двинулся по пустой улице с заброшенной трамвайной колеей посередине.
Я выехал на главную магистраль Лас Олиндаса бульвар Де Казенс, названный, между прочим, именем человека, который много лет назад построил дом Каналеса; потом пошли какие-то домишки, закрытые, словно вымершие, магазины, бензоколонки, наконец, аптека, в этот час еще открытая.
Возле нее стоял автомобиль. Я припарковался сзади, выбрался из машины и подошел к приоткрытой двери. У стойки сидел человек без шляпы и беседовал с продавцом в синем халате. Я шагнул было, чтобы войти, но остановился и еще раз взглянул на машину у обочины.
Это был «бьюик», видимо, при дневном свете, зеленый. Впереди на тонких никелированных выступах торчали два янтарных яйцевидных подфарника. Стекло у водительского окна было опущено. Я сходил к своей машине за фонариком, вернулся и посветил на щиток с укрепленными на нем водительскими правами на имя Лу Н. Харджера. Я тут же выключил фонарик, Я вошел в аптеку. Сбоку была полка со спиртным, и человек в синем халате продал мне бутылку виски «Канадиан клаб», которую я тут же откупорил и поставил на стойку. Рядом стоял добрый десяток табуреток, но я уселся рядом с человеком без шляпы. Не поворачиваясь, он стал пристально рассматривать меня в зеркало.
Я заказал чашку черного кофе и добавил туда большую порцию виски.
Выпил, подождал, пока не согреюсь. Потом оглядел человека без шляпы.
Ему было лет двадцать восемь. Редкие волосы, здоровое и румяное лицо, вполне честные глаза, грязные руки. Серый вельветовый пиджак с металлическими пуговицами и брюки не в тон. Похоже было, что зарабатывал он не так уж много.
– Там на улице ваши колеса? – спросил я небрежно и негромко.
Он замер. Губы у него плотно сжались, отвести глаза от моих глаз в зеркале ему удалось с трудом.
– Брата, – ответил он после паузы.
– Выпить хотите? Ваш брат – мой старый приятель.
Он нерешительно кивнул, проглотил слюну, колеблясь, протянул руку к бутылке, но в конце концов взял ее и плеснул спиртное в свою чашку. Выпил он кофе залпом. Потом выудил смятую пачку сигарет, сунул сигарету в зубы дважды попытался зажечь спичку о ноготь большого пальца, но у него ничего не вышло.
Зажег он ее все-таки о стойку, закурил, затянулся и небрежно выпустил дым, не очень удачно изображая беззаботность.
Придвинувшись поближе, я спокойно заметил:
– Может, все еще и обойдется.
– Ara... А в чем дело-то?
Продавец сдвинулся в нашу сторону. Я заказал еще кофе. Взяв из рук продавца чашку, я уставился на него и сверлил взглядом, пока он не отошел к витрине и не повернулся к нам спиной. Я снова добавил виски в кофе и отпил глоток. Глядя в спину продавцу, небрежно сказал:
– У. хозяина этой машины нет братьев. Парень весь сжался, но ко мне повернулся.
– Думаете, краденая?
– Нет.
– Не думаете, что краденая?
– Нет. Мне просто нужно знать, в чем дело.
– Вы сыщик?
– Сыщик. Да вы не волнуйтесь, вам ничего не будет. Он глубоко затянулся и поболтал ложечкой в пустой чашке.
– Я из-за этого могу работу потерять, – медленно сказал он. – Но мне сотня долларов не помешает. Я таксист.
– Я догадался, – заметил я. Он удивленно взглянул на меня.
– Выпейте еще и выкладывайте – воры не ставят краденые машины на главной улице и потом не рассиживаются аптеках.
Продавец вернулся и замаячил возле нас, протирая тряпкой кофеварку.
Наступило тяжелое молчание. Продавец положил тряпку, снова ушел вглубь, за перегородку, и начал вызывающе насвистывать.
Парень налил еще виски и выпил, многозначительно кивнув мне.
– Ладно, слушайте. Я привез пассажира и должен был его подождать. Тут подъезжают в «бьюике» парень с девушкой, и парень предлагает мне сотню за то, что я отдам ему свою фуражку и позволю уехать в город на моем такси. Мне велено поболтаться здесь часок, потом отвезти его колымагу к отелю «Карийон» на бульваре Таун. Там меня будет ждать моя машина. Сотню он мне дал.
– Он как-нибудь это объяснил?
– Говорит, им в казино повезло. Боится, что по пути могут ограбить – за игрой, говорит, всегда следят жулики.
– Мне против этой истории возразить нечего, – заметил я, взяв у него из пачки сигарету и выпрямляя ее. – Можно посмотреть ваше удостоверение?
Он протянул документ. Звали его Том Снайд, работал он в компании «Зеленое такси». Я закупорил свою бутылку, сунул ее в боковой карман и бросил на стойку деньги.
Подошел продавец, отсчитал сдачу. От любопытства его так и трясло.
– Пошли, Том, – сказал я, чтобы он слышал. – Поедем за такси. По-моему, не стоит больше здесь ждать.
Мы вышли, и я поехал вслед за «бьюиком». Позади остались разбросанные огни Лас Олиндаса, потом пошли прибрежные городишки, где маленькие дома стояли на песке возле океана, а дома побольше – на склонах холмов. Кое-где мелькали освещенные окна. Шины свистели по мокрому бетону, и на поворотах мне подмигивали янтарные подфарники «бьюика».
В Уэст-Симарроне мы повернули от берега, проскочили через Канал-Сити и угодили прямо к повороту на Сан-Анджело. Чтобы добраться до отеля «Карийон» на бульваре Таун, нам понадобился почти час.
Это было большое, нескладное, крытое шифером здание с подземным гаражом и подсвечиваемым по вечерам фонтаном во дворике.
Напротив, на неосвещенной стороне улицы, стояло пустое такси. Я осмотрел машину – следов пуль не было. Том Снайд нашел внутри свою фуражку и радостно уселся за руль.
– Со мной все? Можно ехать? – От облегчения он говорил хриплым, не своим голосом.
Я сказал, что все в порядке, и дал ему свою визитную карточку. Когда он завернул за угол, было двенадцать минут второго. Я забрался в «бьюик», загнал его вниз по пандусу в гараж и оставил его на попечение цветного парнишки, который протирал машины так медленно, что казалось, будто смотришь рапидную киносъемку. После этого я поднялся в вестибюль.
Клерк, молодой аскетического вида парень, читал под лампочкой распределительного щита пухлый том апелляционных решений судов штата Калифорния. Он сказал, чтоЛу не было с одиннадцати. Он немного попререкался – время, мол, позднее, но я настоял, ссылаясь на важность своего визита, и он позвонил Лу в номер. Телефон не отвечал.
Я вышел и посидел немного у себя в машине – покурил, приложился к бутылке «Канадиан клаб». Потом опять пошел в «Карийон» и закрылся в телефонной будке. Набрал номер редакции «Телеграммы» и попросил в отделе городских новостей человека по имени Бэллин.
Он так и взвизгнул, когда я назвал себя.
– Все еще гуляешь по городу? Вот это сенсация! Я-то думал, дружки Мэнни Тиннена тебя уже давно убрали.
– Кончай болтать и слушай, – остановил его я. – Знаешь такого Лу Харджера? Он игрок, держал игорное заведение, которое месяц назад прикрыли.
