отдавали приказа об освобождении д'Артаньяна?!
— Напротив, ваше величество. Сегодня радостный день, и мне хотелось оставить в прошлом старые распри. Поэтому я и приказал коменданту Бастилии господину дю Трамбле освободить д'Артаньяна.
— Но вы утверждаете, что сделали это четверть часа на, зад!
— Совершенно верно, ваше величество.
— А между тем господин де Тревиль ясно пишет, что именно д'Артаньян повел мушкетеров в атаку на испанцев и представляет его к награде! Кстати, вы только что изъявили то же намерение…
Брови кардинала поползли вверх.
— Так этим офицером был д'Артаньян?!
— Ну да! — воскликнул король. — Вот уже полчаса я пытаюсь вас в этом убедить. А вы уверяете меня, что он все еще в Бастилии) — Но это легко проверить, — нахмурившись, в свою очередь проговорил Ришелье. — Ваше величество, прикажите послать к господину дю Трамбле, и он подтвердит вам.
— Ла Шене! — закричал король. — Курьера в Бастилию! Срочно! С приказом немедленно доставить лейтенанта мушкетеров д'Артаньяна в Лувр.
Пока король отдавал это приказание, кардинал в раздумье расхаживал вдоль стены, увешанной картинами на мифологические сюжеты, и время от времени встряхивал головой, бормоча себе под нос: «Нет-нет! Это решительно невозможно! Нет, вздор!»
— Что ж, герцог! Курьер поскачет во весь опор, — обратился к нему король. — Подождем.
Король приготовился к крайне неприятному объяснению с кардиналом, которое предстояло ему по возвращении курьера… Он хотел выиграть время и продумать свою тактику.
Глава шестьдесят третья
Расставание
Тем временем сам виновник этого переполоха действительно пребывал в расположении полка мушкетеров г-на де Тревиля. Он наслаждался свободой и выпавшей на его долю славой. Атос и Портос, отличившиеся в бою при Кастельнодари, принимали поздравления. В лагере королевских войск царило приподнятое настроение, тем более что победа далась небольшой кровью и потери оказались невелики. Об исчезнувшем Арамисе, кроме Атоса с Порто-. сом и, разумеется, д'Артаньяна, которому те сообщили обо всем, что видели, никто ничего не знал.
Первым долгом друзья поведали г-ну де Тревилю свою историю.
— Надо опередить кардинала, — решил этот достойный дворянин и тут же составил победную реляцию на имя самого короля, в которой, не жалея красок, расписал геройское поведение д'Артаньяна, а заодно и господ дю Баллона и де Ла Фер, добровольно присоединившихся к королевским войска. Капитан мушкетеров был искренне рад увидеть гасконца на свободе, да еще в компании двух своих верных друзей.
— Но где же четвертый? Где Арамис? Хотя его теперь несомненно следует называть аббатом д'Эрбле, — спросил г-н де Тревиль. — Ведь я известил именно его через господина де Роберваля!
В ответ г-ну де Тревилю было сообщено о том, что Арамис, по-видимому, направился к южным границам, намереваясь скрыться от преследования его высокопреосвященства по ту сторону Пиренейских гор.
— Что ж! — проговорил г-н де Тревиль. — Там, быть может, ему удастся избежать грозящей опасности. Но довольно об этом. Нам следует подумать о вас, господа. Не собираетесь ли вы снова вступить в ряды мушкетеров?
Я, разумеется, имею в виду вас, граф, и вас, господин дю Баллон. Я знаю о происшествии на улице Святого Фомы и не скрою, это известие меня чрезвычайно обрадовало.
— Рад бы! — пробасил Портос, — Но боюсь, я и так уже дал госпоже дю Баллон повод для волнений. Я должен поспешить домой, я ведь человек семейный.
— Ваше предложение очень лестно для меня, — проговорил Атос. — И я ценю его. Но родовой замок в Блуа требует заботы, он обветшал, а это единственная память о моем отце. Мне надо позаботиться о нем и выполнить, таким образом, свой долг. Отправляясь в поход, я не был уверен, что он окончится благополучно, но все же приказал Гримо отправиться в Блуа и дожидаться моего возвращения.
— Очень жаль, господа, — искренне, но без тени обиды произнес г-н де Тревиль. — Надеюсь, все же побыть в вашем обществе еще некоторое время.
— Мы останемся в лагере, пока не выяснится, что кардинал и король намерены предпринять в отношении д'Артаньяна, — твердо заявил Атос. Портос подтвердил его слова энергичным кивком. — Если же возникнут какие-то осложнения, д'Артаньян, то мой дом всегда к твоим услугам. Он оскудел и постарел, как и его владелец, но в нем всегда найдется для тебя и кров и стол.
— Благодарю вас, Атос, — просто ответил д'Артаньян. — Быть может, мы и отправимся в Блуа вместе. Боюсь только, что кардинал доберется до меня и там, а я навлеку на вас его гнев. Уж лучше пусть молнии метят в меня одного.
— Постойте! Что за унылый тон?! — вскричал Портос. — Господин де Тревиль представил вас к награде.
Вы — герой дня! Ваше имя на устах у всего лагеря! Погодите лезть в петлю раньше времени. Не для того мы вас вынули из тюрьмы, чтобы вы снова туда отправились.
— Это правда, — согласился д'Артаньян, несколько приободренный словами Портоса. — В конце концов, если меня опять решат упрятать в Бастилию, я переоденусь странствующим монахом и отправлюсь с посохом в руке и котомкой за спиной в родные края. А оттуда рукой подать до Испании. Я доберусь туда, разыщу Арамиса, а он составит мне протекцию, выставив меня жертвой кардинал.
— Тысяча чертей! Надеюсь, вы шутите, д'Артаньян?! — вскричал Портос. Бросьте и думать об этом. Я уверен, что король не позволит кардиналу…
При этих словах г-н де Тревиль и граф де Ла Фер переглянулись. Обоим было понятно, что после полного поражения своих врагов кардинал сделался неограниченным властителем Франции и теперь в его воле позволять или не позволять что-либо кому бы то ни было, включая и короля.
Потянулись дни тревожного ожидания. На третий, вернувшись в свою палатку незадолго до отбоя, друзья обнаружили странное послание, запечатанное красивой печатью зеленого воска, на которой был вытиснен какой-то знак, видимо, с помощью перстня.
— Что бы это значило?! — спросил д'Артаньян.
— Это значит, что вы получили письмо, — ответил Атос.
— Но тут не указан адресат! Письмо в равной степени может предназначаться любому из нас.
— Единственный способ узнать это — вскрыть конверт.
Тем более что адреса действительно нет.
— Но что, если письмо попало к нам по ошибке? — спросил осторожный д'Артаньян. — И предназначено постороннему лицу. Мы совершим нескромный поступок.
— Мне кажется, я знаю, чей это перстень, — проговорил Атос. — Думаю, письмо попало по адресу.
И он сломал изящную печать.
«…будьте в полночь у того места, куда мы прибыли в день битвы», значилось в послании.
— Это Арамис! — вырвалось у д'Артаньяна несколько громче, чем следовало.
— Правильно, это письмо Арамиса! — воскликнул Портос.
— Узнаю нашего осторожного аббата, если бы послание прочел кто-то посторонний, он все равно ничего не сумел бы понять!
— Мы оставили коней у тех деревьев на склоне холма, что в полумиле отсюда, — рассуждал тем временем Атос. — Арамис все рассчитал верно, там сейчас нет войск. Там нет даже караульных постов, ведь в них нет никакой надобности.
— Который час? — спросил д'Артаньян.
— Половина одиннадцатого. В лагере давно погасли огни.
