— Невелика беда. В конце концов, мы с Портосом — люди невоенные и не обязаны строго соблюдать устав. Вы же — герой! Вам сейчас все можно.
— Вы преувеличиваете, Атос. Хотя нам сейчас и вправду не помешает наша популярность. Предлагаю выждать еще с полчаса и отправиться к месту встречи.
— Что мы скажем дозорным на аванпостах? Все же наше стремление покинуть лагерь глубокой ночью может вызвать подозрения!
— Пустяки, — пожал плечами Атос. — Я же говорю — вам поможет ваша слава, д'Артаньян. А мы не обязаны отчитываться перед первым встречным.
— До холма почти полмили. — напомнил д'Артаньян. — В темноте путь отнимет значительно больше времени. Идемте же!
Они покинули палатку и направились к аванпостам. В лагере их пару раз окликнули часовые, но достаточно было друзьям назвать себя, даже не произнося пароля, который, разумеется, был им прекрасно известен, как их радостно приветствовали и беспрепятственно пропускали дальше.
Однако на границе лагеря в дозоре стояли более бдительные стражи. Командир пикета осведомился у них о причине, по которой мушкетеры хотят покинуть расположение войск после отбоя. Тогда гасконец взял офицера под руку и отвел его в сторону.
— Видите вы вон того плечистого господина? — спросил он шепотом.
— Кажется, это господин дю Валлон? — произнес тот.
— Тс-с! Он не хочет, чтобы его узнали!
— Но в чем причина?
— Вам, наверное, неизвестно, что дю Валлон — завзятый сердцеед.
— Ну, об этом можно догадаться. Весьма импозантный господин!
— Вот именно. Теперь вы сами понимаете…
— Кажется, начинаю понимать… Очевидно, какая-то дама назначила господину дю Баллону свидание…
— И он не хочет компрометировать ее.
— Но вы…
— Для нас он делает исключение, нас связывает давняя дружба. Кроме того, у дамы есть братья. Очень буйного нрава! Кто знает, что могло прийти им в голову, если они пронюхали о свидании… Понимаете? Мы обеспечиваем тыл!
— Теперь мне все ясно, господин д'Артаньян. Мы сделаем вид, что не заметили вас…
— А мы — вас!
Друзья зашагали в темноту, а дозорные, по команде своего начальника, отвернулись в сторону и направились своей дорогой.
— Что такое вы сказали ему, д'Артаньян? — с любопытством осведомился Портос.
— Я просто велел ему оставить нас в покое и не задавать лишних вопросов, — отвечал гасконец.
— И он сразу подчинился вам?!
— Ну разумеется! А что ему оставалось. Атос прав: слава — полезная штука, — отвечал д'Артаньян как ни в чем не бывало.
И трое друзей продолжили свой путь в кромешной темноте. Одни лишь звезды светили им. Одна лишь дружба указывала им дорогу.
— Где-то здесь, — проговорил Атос, останавливаясь у группы деревьев.
— Да-да, я узнаю эти деревья! — отозвался Портос. — Именно одно из них я и выломал потом, когда мы атаковали неприятеля.
— Тише! — перебил их д'Артаньян. — За деревьями кто-то есть.
— Во всяком случае, там есть лошадь, она всхрапнула, — прошептал Атос, прислушавшись.
— А вот и всадник! — раздалось из темноты, и перед ними возникла темная фигура, которую они тотчас же узнали.
— Арамис! Наш аббат! Друг мой! — хором воскликнули мушкетеры и три голоса слились в один.
Арамис подошел, и они обнялись.
— Значит, письмо отыскало вас. Признаться, я в атом был не совсем уверен, — сказал он.
— Мы обнаружили его в палатке два часа назад! Но как вам удалось передать его?!
Вместо ответа Арамис только загадочно улыбнулся, давая понять, что это не его секрет.
— Давайте лучше поговорим о вас, д'Артаньян, — предложил Арамис. — Не мог же я уехать, не попрощавшись и вдобавок томимый неизвестностью. Все ли устроилось благополучно? Сменил ли кардинал гнев на милость?
— Право, не знаю, — отвечал растроганный д'Артаньян. — Но господин де Тревиль обещал похлопотать за меня перед королем.
Арамис только вздохнул:
— Значит, еще ничего не известно?
— Увы, нет.
— Послушайте, д'Артаньян! А не отправиться ли вам со мной? — с неожиданной горячностью произнес Арамис. — Кто может поручиться в том, что кардиналу не вздумается снова упрятать вас в Бастилию!
Мушкетер сжал руку Арамиса. Они постояли молча.
Атос и Портос тоже хранили молчание.
— Я останусь, — просто ответил д'Артаньян.
— Я знал, что вы это скажете, — тихо отозвался Арамис.
Они помолчали еще. Из-за деревьев снова донеслись какие-то приглушенные звуки — очевидно, лошадь Арамиса переступала копытами. Вдруг она тихонько заржала. И на ее ржание откликнулась вторая. Потом конское ржание за тихло разом, будто кто-то сдавил лошадям губы и ноздри.
— Там кто-то есть? — спросили Атос с Портосом.
— Да, меня ждут, — ответил Арамис.
— Мы встретимся снова! — пообещал д'Артаньян, и они еще раз обнялись. Арамис отвернулся и сделал шаг. Потом обернулся снова.
— Герцог Орлеанский дал обязательство королю, что через восемь дней все иноземцы, которые пришли вместе с ним, покинут пределы Франции. Мне нельзя дольше ждать.
Осталось только четыре дня!
— Езжайте, Арамис! Берегите себя и да храни вас Бог! — сказал Атос за всех.
— Если в течение двух недель в вашем положении произойдут перемены, д'Артаньян, напишите записку и положите ее в дупло третьего дерева вверх по склону. Днем вы его увидите; ошибка исключена, там лишь одно такое дуплистое дерево. Верный человек будет каждый день перед закатом проверять, нет ли записки в дупле. Если он обнаружит ее, вы можете быть уверены в том, что я прочту ее, получив от него из рук в руки. Но он сможет пробыть в этих местах только две недели. Прощайте, д'Артаньян! Прощайте, Атос!
Прощайте, Портос, засвидетельствуйте мое уважение госпоже дю Валлон!
И Арамис исчез в темноте. Вскоре из-за деревьев неподалеку послышалось позвякивание шпор о стремена, приглушенный голос произнес какую-то фразу, и вот уже только быстро удаляющийся топот копыт свидетельствовал о том, что Арамис явился им не во сне, а наяву.
Трое друзей безмолвно возвратились в лагерь. Дорогой Никто не проронил ни слова.
И снова потянулись дни. На шестой день г-н де Тревиль вызвал лейтенанта д'Артаньяна и прочитал ему вслух приказ короля, в котором полку мушкетеров предлагалось выступить в Париж в связи с окончанием военных действий.
О лейтенанте д'Артаньяне в королевском приказе не говорилось ни слова.
Несмотря на свое мужество и силу воли, д'Артаньян побледнел.
Господин де Тревиль отложил в сторону бумагу с королевским гербом.
— А теперь, молодой человек, позвольте-ка мне прочесть вам несколько строк из неофициального письма его величества к капитану своих мушкетеров, хитро улыбнувшись, произнес он.
С этими словами капитан мушкетеров извлек из кармана королевское послание и прочитал следующее:
