защита от одиночества. Из-за этой защищённости вы теряете себя, из-за этой защищённости вы не стараетесь искать сами, не стараетесь стремиться сами, не стараетесь спрашивать сами. А истину нельзя найти, пока вы сами не мучаетесь вопросом, пока вопрошение не исходит от вас самих. Если вы принимаете заимствованную истину, вы многое узнаете, но узнать — не значит познать.

Если ты нагружен накопленными знаниями, священными текстами, традициями, — ты живёшь псевдожизнью, тогда ты не живёшь на самом деле, а только притворяешься, что живёшь. Ты делаешь пустые, бессодержательные движения, в твоей жизни нет интенсивности, нет страсти. В ней не может быть страсти, страсть возникает только тогда, когда ты двигаешься сам, один, в необъятном небе существования.

Почему ты не можешь идти один? Потому что не доверяешь жизни. Ты идёшь с мусульманами, индусами, евреями, потому что не веришь жизни, а веришь только толпе. Чтобы идти одному, нужна великая вера в жизнь… надо доверять деревьям, рекам, небу, вечности всего, — надо доверять всему этому, а вы верите человеческим концепциям, человеческим системам, человеческим учениям. Как человеческие учения могут быть верными?

Человек создал учения просто для того, чтобы скрыть, что он не знает, скрыть, что он невежда. Человек хитёр, умен, он может создавать рационализации, но эти рациональные решения — подделки, с ними нельзя пройти в истину, их надо отбросить. Барьер для истины не невежество, а знание — говорит Дао.

Позвольте рассказать вам несколько анекдотов.

В великом творении Самуэля Беккета «В ожидании Годо» есть такой эпизод. Подумайте о нем.

На сцене двое бродяг: Владимир и Эстрагон. Они ждут, ждут, как ждёт всякий в этом мире, и никто точно не знает, чего он ждёт. Каждый ждёт, каждый надеется: что-то должно произойти, если не случилось сегодня, случится завтра. Таков ум человека: сегодняшний день теряется, но есть надежда, что завтра что-то может произойти. И эти двое бродяг сидят под деревом и ждут… ждут Годо.

Никто точно не знает, кто такой Годо. Но звучание похоже на слово «Бог» (God), но только по звучанию. На самом деле все боги, которых вы ждёте, — это Годо. Вы их создали, потому что человеку нужно чего-то ждать, — как иначе вынести существование? Для чего? Как иначе можно украсить жизнь? Как вам надеяться? Жизнь станет невыносимой, невозможной, если ничего не ждать. Один ждёт денег, другой власти, третий просветления, кто-то ещё чего-нибудь, но каждый ждёт, а ждущий — это упускающий. Эти двое бродяг просто ждут. Они ждут прихода человека, Годо, который, как они полагают, накормит их и даст прибежище, а пока они стараются убить время на разговорчики, штучки, игры, мелкие ссоры.

Это есть и ваша жизнь: пока что все занимаются пустяками. Великое должно случиться завтра. Годо придёт завтра, а сегодня ссорятся жена с мужем, муж с женой. Пустяки, разговорчики, шуточки, игры…

«Делать нечего» — припев, повторяющийся снова и снова… Снова и снова они говорят: «Делать нечего», а потом утешают себя, «но завтра он придёт». На самом деле он им ничего не обещал, они никогда его не видели — это все придуманное. Приходится придумывать; в несчастье приходится придумывать «завтра» и что-то ещё, за что можно зацепиться. Ваши боги и небеса, ваш рай, ваша мокша, — все это придумано. Дао не говорит об этом, Пьеса Беккета «В ожидании Годо» близка к сущности Дао. …В середине первого акта на сцену врываются двое неизвестных — Позо и Лука. Позо, по-видимому, богат и ведёт Луку на верёвке, чтобы продать на ближайшем рынке. Позо расписывает бродягам достоинства Луки, самое важное из которых то, что он умеет думать. Для демонстрации Позо дёргает за верёвку и командует:'думай!', после чего следует длинный теоретический монолог, состоящий из выражающихся в хаотической спешке отрывках из теологии, науки, спорта, классического образования и пустопорожней эрудиции; это продолжается до тех пор, пока все трое не наваливаются на него и не заставляют замолчать.

Что такое ваше мышление? Что вы имеете в виду, говоря «я думаю»? Это — бессвязный монолог из обрывков теологии, науки и пустопорожней эрудиции, звучащий до тех пор, пока не придёт смерть и не заставит вас замолчать. Что такое все ваше мышление? О чем вы можете думать? О чем вообще можно думать? И как можно думая, достигнуть истины? Мышление не может принести истину, истина — это переживание, а переживание приходит, когда мышления уже нет,

И Дао говорит: «Теология не поможет. Философия не поможет, логика не поможет, разумные размышления не помогут. Можно продолжать думать и думать, но все будет лишь придуманным, всего лишь придуманным человеком, чтобы скрыть свою глупость. А тут широкое поле деятельности, слушать можно без конца: один сон переходит в другой, а этот другой — в третий… сон во сне — вот что такое вся философия и теология.»

Слышал я даосскую притчу. Некто из страны Чень собирал однажды хворост, как вдруг встретил оленя ослепительной красоты, он погнался за оленем и убил его. Боясь, что кто-нибудь его увидит, он поспешно спрятал оленя в яме и прикрыл листьями подорожника, ликуя и радуясь своей удаче. Но вскоре он забыл место, где спрятал оленя, думая, что все это ему приснилось, он отправился домой, бормоча что-то под нос по поводу случившегося.

Тем временем рядом случился человек, подслушавший его бормотание; следуя его словам, он пошёл и нашёл оленя. Вернувшись он сказал жене: «Дровосеку приснилось, что он припрятал оленя, но не знал, где именно, а я нашёл оленя, значит его сон не был действительностью».

«Это ты спал, — отвечала жена, — и тебе приснился дровосек. Убил ли он оленя? И есть ли вообще такой человек? Это ты убил оленя, иначе как бы сон стал действительностью?»

«Да, ты права, — согласился муж. — Это я убил оленя, поэтому не так уж важно, дровосеку ли приснился олень или мне приснился дровосёк».

Когда дровосек вернулся домой, то стал досадовать о потерянном олене и ночью ему приснилось место, где был спрятан олень, и тот, кто унёс его. Утром он отправился на виденное во сне место: все подтвердилось. Он предпринял шаги, чтобы вернуть своё имущество в законном порядке; по окончании слушания дела судья вынёс следующее решение: «Истец начал с подлинного оленя и мнимого сна. Далее он заявляет о подлинном сне и мнимом олене. Ответчик подлинно овладел оленем, который приснился, но по его словам, — олень приснился истцу, и теперь ответчик пытается удержать добычу. Согласно же мнения его жены, и олень, и сам дровосек — только часть его сна, поэтому оленя не убивал никто. Все же поскольку убитый олень лежит перед вами, то вам ничего не остаётся, как поделить его между собой.»

Когда император государства Чень услышал об этом происшествии, он воскликнул: «Судье, верно, самому приснилось все это дело».

Сон во сне… так и крутится ум. Раз вы начали спать, то сну нет конца;

а то, что вы называете «думать», лучше назвать «грезить», это не мышление. Помните, для истины не надо думать, её нужно пережить. Когда вы видите солнце и свет, вы не думаете о них, выихвидите. Беря в руку розу, вы не думаете о ней, вы её видите, вы вдыхаете её аромат, а не думаете о нем. Я здесь, — смотрите на меня, нет нужды обо мне думать.

Всегда, когда вы близки к реальности, в мышлении нет нужды, . — тогда достаточно реальности, достаточно переживания. Вы думаете, когда далеки от реальности, вы заменяете реальность мыслями. Сытно поевшему человеку не приснится ночью, что его пригласили на ужин, сексуально удовлетворённому не станут сниться сексуальные объекты. В этом психоанализ Фрейда: вам снится то, чего не хватает в жизни, ваш сон служит компенсацией, заменой. Таков же подход Дао. То, что Фрейд говорит о мыслях и снах, Дао говорит о мышлении как таковом, ведь сон — только вид мышления.

Мысли — это сон в словах. Сон — это мысли в картинках, вот и вся разница. Сновидения — примитивный способ мышления, а мысли — более развитый, более цивилизованный, более культурный, более интеллектуальный, но на самом деле это одно и то же, только картинки заменены словами, это стало ещё дальше от реальности, реальность ближе к картинкам, чем к словам.

Ли-цзы — не мыслитель, хорошо это поймите, это поможет вам понять его притчи. Ли-цзы — не мыслитель, а поэт; поэтом я называю того, кто верит переживанию, а не рассуждениям. Поэт в поиске, в поиске красоты, но красота — это проблеск истины. Истина, когда она сверкает вам всего мгновение, воспринимаетсякак красота. Когда истина познана полностью, то красоту познают только как проявление истины. Когда истина видна сквозь занавес, туман — это красота; обнажённая красота — это истина.

Так что разница между поэтом и мистиком не так уж велика: поэт — подошедший близко, мистик — достигший. У поэта только проблески истины; у мистика истина стала его жизнью. Поэт лишь иногда

Добавить отзыв
ВСЕ ОТЗЫВЫ О КНИГЕ В ИЗБРАННОЕ

0

Вы можете отметить интересные вам фрагменты текста, которые будут доступны по уникальной ссылке в адресной строке браузера.

Отметить Добавить цитату