знака был белый.[5]
А спустя всего лишь несколько месяцев в одном из бассейнов Каруидзавы было обнаружено тело первого мужа Тиёко Отори, Ясухиса Фуэкодзи…
Зазвонил телефон на столике около кресла и прервал ход мыслей Тадахиро. Подняв трубку, он услышал голос Таки:
— Звонит Отори-сама…[6]
Тадахиро вздрогнул от неожиданности. Чувствуя угрызения совести, что он до сих пор с ней не связался, хотя время подходило к полудню, Тадахиро сказал:
— Соединяй.
— Может, не стоит? Она, чувствуется, очень взволнована.
— Ничего, соединяй. Она, наверно, напугана тайфуном.
Успев подумать, что это ей так несвойственно, он услышал в трубке непрерывный поток слов.
— Что? Что? Что случилось? — Тадахиро не смог поначалу сдержать волнения, но скоро взял себя в руки, спокойно выслушал бессвязный рассказ женщины и твердо сказал: — Хорошо. Я уже выхожу. Успокойся и держись, ты это умеешь.
Положив трубку, он что-то быстро прикинул в уме, затем приказал Таки соединить его с внешней линией и сам набрал номер.
— Алло, это вилла Нандзё-сэнсея? Говорит Асука… Тадахиро Асука. Киндаити-сэнсей сейчас у вас?.. Ах, вот как. Прошу прощения, можно позвать его к телефону?
Глава третья
Ученый-археолог
Коскэ Киндаити стоял рядом с неохраняемым железнодорожным переездом у въезда в район Минамихара и ждал машину, которую должен был прислать за ним Тадахиро Асука.
Тайфун уже прошел, но ветер все еще гнал по небу тучи. Перед Коскэ возвышалась Ханарэяма, склон которой был виден до шестой станции, но расположенная на северо-западе гора Асама была скрыта облаками.
Рядом с переездом торчал толстый четырехугольный столб, сделанный из каменных блоков, скрепленных цементом, который обозначал въезд в Минамихара.
Киндаити достал сигарету и закурил. Время от времени порывы ветра, напоминая о прошедшем тайфуне, шевелили спутанные волосы на его голове, трепали рукава кимоно и складки шаровар. Иногда с неба падали крупные капли дождя.
Прямо перед тем местом, где стоял Киндаити, с востока на запад проходило государственное шоссе № 18, которое в обычные дни отличалось оживленным движением — по нему перевозили выращенную в высокогорье сельскохозяйственную продукцию. Сегодня же шоссе было почти пустынно: в нескольких местах оно было перекрыто. Тем не менее по шоссе на большой скорости проносились редкие автобусы, частные машины и мотоциклы. Очевидно, их водители стремились наверстать время, потерянное из-за тайфуна.
На другой стороне шоссе вплотную друг к другу стояли усадьбы, обнесенные глинобитным забором и по архитектуре походившие на старые самурайские дома. Черепица с крыш была почти полностью снесена ветром, и от этого они имели жалкий вид, напоминая облысевшую местами голову человека. Большинство старых деревьев, покрытых яркими осенними листьями, были повалены, и их верхушки, сломав в нескольких местах забор, почти дотягивались до шоссе. На дороге валялись осколки черепицы, листья и ветви деревьев. Электрические столбы были также повалены, а провода, подобно змейкам, извивались по земле.
Все свидетельствовало о мощи тайфуна, который обрушился утром на эти места, однако Киндаити вид разрушений не трогал: ему доводилось много путешествовать, и он привык к неожиданностям.
Его часы показывали без трех минут час. Совсем скоро, без одной минуты час, через переезд должен пройти поезд «Сирояма» до станции Нака-Каруидзава. Вспомнив, что поезда из-за тайфуна отменены, Киндаити криво усмехнулся.
Посланной за ним машины все не было. Киндаити достал еще одну сигарету.
Погода вроде бы стала понемногу улучшаться, и вокруг посветлело. Укрывшие гору Ханарэяма облака и туман понемногу рассеивались, и уже была видна имевшая странную форму вершина горы. Эту гору называют «Гора-шлем», а иностранцы дали ей название «Helmet hill».
Не спеша покуривая и глядя на вершину горы, Киндаити вспоминал события минувшего года.
В прошлом году, как раз в это время, он гостил в Каруидзаве у своего знакомого, известного, в том числе и за рубежом, адвоката Сэйитиро Нандзё. Хозяин виллы из-за своей занятости сюда почти не приезжал, зато здесь ежегодно отдыхали его жена и семья сына. Рядом с виллой было построено уютное небольшое бунгало, и Киндаити получил приглашение использовать его в любое время.
Ему тогда захотелось одному подняться на вершину Ханарэямы — оттуда открывался красивый вид на гору Асама. Однако вскоре все заволокло туманом, он поспешно стал спускаться и по пути встретил странного вида пару, мужчину и женщину. Почувствовав необъяснимую тревогу, Киндаити повернул назад и вновь полез вслед за ними в гору. Его предчувствие оправдалось. На вершине горы, в одной из пещер, он их нашел: они выпили яд и были уже без сознания. По его вызову быстро прибыл на место происшествия спасательный отряд; мужчину удалось спасти, но женщина была уже мертва.
Послезавтра как раз будет годовщина смерти этой несчастной женщины. Интересно, какова дальнейшая судьба мужчины? Киндаити точно запомнил его имя — Синкити Тасиро.
— О! — услышал он. — Неужели это Киндаити-сэнсей?.. Коскэ Киндаити?
Обернувшись, он увидел двоих мужчин, лицо старшего показалось ему знакомым.
— Неужели Матоба-сэнсей? — сказал он, невольно улыбнувшись.
— Да, это я собственной персоной. Киндаити-сэнсей, о чем вы так задумались? Стоите с таким серьезным видом, что вас можно принять за человека, замышляющего самоубийство и готового броситься под поезд.
Киндаити криво усмехнулся:
— Неужели у меня такое серьезное лицо?
— Быть серьезным — это хорошо. Ха-ха-ха! Познакомьтесь, пожалуйста. — И Матоба повернулся к стоящему рядом молодому человеку:
— Мураками-кун,[7] тебе, должно быть, известно имя Киндаити- сэнсея?
— Да, это имя я хорошо знаю, — улыбаясь, вежливо ответил молодой человек.
— Вот он перед тобой.
Обращаясь к Киндаити, Матоба спросил:
— Вы знаете Тадахиро Асука, бывшего главу корпорации «Камито сангё»?
— Конечно.
— Так вот, перед вами Кадзухико Мураками, который до осени прошлого года работал секретарем у господина Асука. После того как Асука отошел от руководства «Камито сангё», Кадзухико вернулся в университет, теперь изучает эстетику. Он немного и мой ученик.
Археолог Хидэмото Матоба, сняв альпинистский шлем, вытер платком лоб и пригладил красиво уложенные волосы. После тайфуна температура воздуха начала подниматься.
— Так, значит, вы были секретарем у господина Асука? — обратившись к молодому человеку, спросил Киндаити.
— Да, — с улыбкой ответил Кадзухико. — Но всего полгода. Оставив университет, я стал секретарем у дяди, но осенью он отошел от дел, и я тоже уволился.
— Вы говорите — дядя?..
— А, да! — сказал Матоба, глядя на шоссе в направлении Нака-Каруидзавы. — Киндаити-сэнсей, конечно, знает, что отец господина Асука, князь Мототада Асука, был убит в мае тысяча девятьсот тридцать
