него есть жестяная банка с заваркой, я отвез ее в лабораторию. И кружку. Там обнаружили тот же препарат. Понимаете теперь, как он заснул и почему неважно сегодня себя чувствовал? Кто-то подсыпал в банку с чаем снотворного. Насыпал много, чтоб взяло сторожа наверняка.
– Ну-ка, ребята, поехали! – с воодушевлением поднялся Щукин. – Хочу знать, где находились грабители до вылазки. Не засну, пока не найду.
– А чего так срочно? – Вадику не хотелось ехать в музей на ночь глядя. Он же молоденький, симпатичный (даже слишком), да еще с пистолетом за поясом, девочки сами набиваются ему в подружки, соответственно, и его по вечерам тянет к ним.
– Объясняю популярно, – сказал Щукин, которого сейчас прямо и узнать было нельзя, так разительно он переменился, ожил. – Если мы не найдем место, где грабители прятались, это будет означать, что кто-то из сотрудников музея помогал им, то есть впустил грабителей, отравив сторожа.
– А камеры? Они же контролируют помещения, – возразил Вадик. – До половины второго никого не сняли.
– Во многих помещениях камер нет. В основном они установлены в тех местах, где бывают посетители, следовательно, уйти от них можно. Едем.
От работы до дома им было идти час, и Татьяна и Лада отправились вместе – живут они близко друг от друга и нередко возвращаются вдвоем. Купив на стихийном рынке рядом с домом овощей у деревенских старух, Лада предложила зайти к ней на чай, мужа нет дома. А там ждал сюрприз: Илья спал, напившись, о чем свидетельствовала пустая бутылка из-под водки. Лада, увидев эту картину, психанула и ушла на кухню, за ней поплелась на цыпочках Таня.
– Не осторожничай, – раздраженно сказала Лада. – Он все равно будет спать как убитый. Извини, я тебя невольно обманула – Илья, оказывается, дома… – Она поставила на плиту чайник, устало опустилась на табурет. – На водку у него денег, видите ли, хватает, дешевый самогон он не уважает… Сто раз думала подать на развод, консультировалась у юристов, результат неутешительный. И главный вопрос – квартирный. Нас разведут, конечно. Дочери и мне достанется две трети площади, мужу треть. Как делить на три части двухкомнатную малогабаритную квартиру – никто не знает. Илья не даст согласия продать квартиру, потому что не купит на свою часть приличного жилья, да и на каморку не хватит. Кстати, я на нормальную жилплощадь тоже рассчитывать не могу, значит, придется жить вместе, ничего не изменится. Однажды услышав слово «развод», он мне кулаком по лицу заехал.
– Ну и что? Все дерутся, – успокоила Татьяна. – Даже интеллигентные супруги хоть раз в жизни, но обязательно дерутся.
– Не очень утешает. Я позор едва пережила…
– А где малышка? – решила переменить тему Таня.
– У мамы. Мало того, что она дает нам продукты с огорода, которые выращивает без нашей помощи, так еще и внучку берет на лето к себе, а на мои жалобы отвечает: «Терпи». И это моя мать!
– Некоторым хуже приходится, – заверила Таня. – В нашем доме из второго подъезда один алкаш раз в неделю гоняет жену с детьми. Напивается и гоняет в прямом смысле – бегает за ней то с ножом, то с топором по этажам, по улице, кричит: «Убью!» Она пережидает буйность, потом возвращается домой. Тоже терпит.
– Не хочу терпеть! – в сердцах воскликнула Лада и ушла в ванную. Татьяна поплелась за ней. Но и здесь Лада не смогла остановиться – так и мыла руки, жалуясь: – Самой сюда лишний раз заходить не хочется, ванная комната не ремонтировалась со дня сдачи дома. Муж есть, а подкрашиваю, белю, трубы чищу я! Господи, на кого я стала похожа…
– Перестань, ты отлично выглядишь. Фигура стройная…
– С чего бы моей фигуре полнеть? От недоедания? Уже седые волосы перестала выдергивать, а то вовсе облысею… Как, на твой взгляд, седина в светлых волосах сильно заметна?
– Совсем не видна, честное слово.
Лада замолчала, задумалась. Татьяна слегка толкнула ее в плечо:
– Э-эй, чай-то пить будем?
– Нет, ты извини, Танюша… Я совсем забыла – у меня срочное дело.
– Ну, раз срочное, то в другой раз выпьем чаю.
После ухода Татьяны Лада торопливо приняла душ, переоделась в чистое белье, перебрала скромный гардероб. Ничего нет приличного! Что ж, памятник надо поставить тому, кто придумал джинсовую одежду. Надела юбку и жилет, замазала белым кремом босоножки, схватила сумочку. Бросив последний взгляд на спящего мужа, ушла, тщательно закрыв дверь.
Дмитрий Орлов ждал ее за два квартала от дома. Это называется конспирация. Познакомились они полтора месяца назад, когда лил дождь – он проезжал мимо, остановился и предложил подвезти ее, хотя Лада не поднимала руки, останавливая машины. Потом встречались два-три раза в неделю, сидели в кафе, гуляли. Диме тридцать шесть, он на два года старше мужа Лады, внешне далеко не красавец, но и не крокодил. Он пока не тащил Ладу в постель, ей с ним было интересно, она, встречаясь с Дмитрием, преображалась, забывая, что за ее спиной куча проблем. Как-то так получилось, но сблизились они без физической близости. А ведь когда-то наступит перелом… Не из-за интересных же бесед с ней мужчина назначает свидания. Лада еще не знала, как будет вести себя, когда он захочет большего, для себя не решив точно, захочет ли и она того же. И вот сегодня… может быть… Только причиной этого будет вовсе не влюбленность в нового знакомого. Наверное, так и совершают люди несообразные поступки – когда наступает перелом и тебя несет, как комету в космосе.
Орлов, ни слова не говоря, поехал к центру, искоса поглядывая на Ладу, которая лишь поздоровалась и, сев в салон, не отрешилась сразу от «заплечного» груза, как бывало раньше, а глубоко задумалась. Обычно они по дороге легко болтали, смеялись.
– Лада, ты сегодня какая-то… на себя не похожа.
– Да? – очнулась она. – Прости, наверное, это из-за картины.
– Какой картины? – слегка заинтересовался он.
– Ночью из нашего музея украли картину.
– Фью! – присвистнул он. – Шедевр?
– Нет, но картину все любили. Я тебе показывала ее, «Любовница Синей Бороды» называется. Помнишь?
– Помню, но смутно. А почему украли, если она не шедевр?
– Не знаю. Украли вместе с рамой.
– Неужели? Это что-то новенькое в воровских делах. Насколько я знаю, рамы от украденных картин воры великодушно оставляют владельцам. Не расстраивайся, картину найдут. Ты не против, если мы сейчас поедем в центр и посидим в ресторане?
– Мне неловко заставлять тебя тратиться. Можно просто погулять…
– Ну, ты же не станешь заказывать черепаховый суп и акульи плавники, которые должны доставить самолетом с берегов Тихого океана?
– Не стану, – наконец улыбнулась Лада.
– Тогда порядок, на остальное я как-нибудь наскребу.
Второй сторож музея, сегодня карауливший древности вместе с предполагаемыми привидениями, не желал пускать следователя и оперативников на свою территорию, хоть те и махали удостоверениями.
– Ага, ага… – подозрительно и вместе с тем ехидно кивал дед за окном, открыв форточку, чтобы неожиданные посетители хорошо его слышали. – Сейчас любое удостоверение нарисуют, хоть президента Соединенных Штатов. Так я и пустил вас! Днем приходите.
– Дед! – кончилось терпение у Вадика. – Открой, а то привлечем.
– За что? – хмыкнул тот. – Я несу охрану исторического объекта, который такие, как вы, ночью ограбили. Вот как вызову сейчас милицию…
– Да вызывай! – психанул Вадик. – Вот старый хрен!
– Вызову и сам тебя привлеку за оскорбление при исполнении! – выкрикнул в ответ сторож, скрывшись из вида. Вскоре громко, чтоб за окном не пропустили ни одного его слова, он заговорил по телефону: – Алло! Милиция? Трое мужчин лезут в музей. Сигнализация? Сейчас нажму…
