алейкум!' - 'Малейкум ассалам!'.
- Да вы что?! - не поверила Макарону торговка.
- Артамонов не даст соврать.
- Не дам, - сказал Артамонов.
- Вот так и ты, Любаша. Швейцарцы пытаются объявить нам индульт, а ты с ними: 'Салям алейкум! Салям алейкум!'
- Они же мне деньги платят.
- Ну, и чтобы в нашем разговоре про WIFAG прекратить все алалы и поставить точку, - подпер бока руками Макарон и повел стрельбу на поражение: - Спроси, Любочка, у господина Маругга, как они со своими ножиками чувствуют себя под нашими установками 'Град'. Ответ переводить не нужно.
Маругг понял все без перевода. У него в глазах образовалось рисское обледенение, и он сразу заспешил угостить всех обедом.
- И давай, Любаша, сделаем ему последний намек, - предложил Макарон. - Переведи, пожалуйста, что мы желаем откушать в кабаке у Чертова моста, где Суворов переходил через Альпы. Там есть табличка, на которой все написано.
Любочка перевела.
- Туда не поедем, - уклонился от прямого столкновения Маругг. Далеко. Мы пообедаем в традиционном швейцарском стиле. - И заказал места в морском ресторане, где подали мойву в сиропе.
- Давненько к нам не заезжали русские, которые пьют красное, а не водку, - заметил Маругг, нахваливая недозрелую швейцарскую лозу.
- А ты спроси, Любаша, знают ли они этимологию русских слов 'швейцар' и 'вестибюль'.
- Сам спроси, - заартачилась уличная торговка.
- Нет, Люба, ты уж спроси. И, пожалуйста, при переводе не сглаживай углы. У нас со швейцарцами официальный разговор, и если мы решили опустить их на миллион франков, то обязательно опустим!
- Хорошо, я постараюсь.
- Постарайся, Любаша, исход сделки зависит от тебя. И переведи, что мы устали таскаться по горам, как бараны.
- Может быть, нам, наконец, покажут печатную машину?! - не выдержал Орехов. - Cоздается впечатление, что нам крутят мозги!
- Прямо так и переводить? - переспросила Шейкина.
- Так и переводи.
- Нам бы хотелось изучить технику, чтобы не впарили какого-нибудь дерибаса, - придал себя беседе Толкачев, демонстрируя, что он остается на посту, хотя и перебрал немного с Ореховым.
- Прямо так и переводить? - не преминула переспросить Любаша.
- Так и переводи, - осмелел Толкачев.
- Видите ли, - начал оправдываться Маругг, - все другие покупатели из России, как только приезжали - сразу в горы на лыжах. И оттуда к теме покупки уже не возвращались.
- Понятно. Тогда извиняем, - сказал Макарон. - А мы, дурни, бьемся над вопросом: спасти Россию или продать? И если спасти, то зачем, а если продать - то за сколько.
- Здесь и раздумывать нечего, - сказал херр Маругг.
- Вот именно.
Осмотр тела машины занял тьму времени. Станок был настолько огромным, что не хватало разреза глаз. Орехов делал вид, что вносит в компьютер технические данные. Толкачев тщательно снимал на видеокамеру узлы и детали.
- Чтоб не подменили, сволочи! - объяснил он свою пристальность.
- А на прощание я устрою херру Маруггу русский обед! - сказал Макарон, умудрившийся прихватить в поездку корзину прелестей - волжскую рыбу, мед, грибы, икру и пару флаконов клюквенной. Действо было намечено на последний вечер пребывания в доме у Маругга. Чисто русский обед. Ко всем перечисленным разносолам Макарон намеревался подать плов, винегрет и блины. Обед по расписанию был в шесть. В три Макарон начал кухарить. Херр Маругг нарезал круги вокруг кухни, с которой доносились такие запахи, что у него заворачивался пиджак цвета 'соль с перцем'! Привыкший к зыбким форелям и обезжиренному сыру, он долго пускал слюну, наблюдая за размашистыми действиями Макарона. В конце концов, когда столы были накрыты и в столовую внесли плов в огромном, обернутом полотенцем казане, херр Маругг не выдержал и упал без чувств.
- Ну вот, - сказал Макарон, - насчет миллиона договорились.
- Так и переводить? - спросила Любаша.
- Так и переводи.
Из командировки, окрыленная удачей, компания летела на трофейном микроавтобусе. Артамонов сидел за рулем, Толкачев просматривал на визоре отснятую пленку, Макарон массировал Нидвораю шейные позвонки и двигался над ним так, будто искал блох. Орехов по накатанной схеме сочинял переметные письма президенту Украины Кравчуку.
- Уважаемый Леонид Макарович! Вы можете спросить: а какое мы имеем воздушное право вступать с Вами в переписку и, тем более, - в перепопку? Отвечаю Вам со всей развязностью развалившегося на трех сиденьях пассажира: без взаимной индуктивности продвигаться в будущее невозможно. Мы соскучились по славянскому говору и, дорвавшись до Вас как до первого, кто может понять нас без Шейкиной, сообщаем: фактов вербовки не наблюдалось... Неожиданно для себя мы совершили косвенную агрессию - под бизнес- план с плавающим сроком окупаемости мы взяли в лизинг без предоплаты и без всякой гарантии печатную машину фирмы WIFAG, что сравнимо с угоном самолета или захватом судна под швейцарским флагом. А они в качестве жеста доброй воли передали нам в пользование 'Chrysler Grand Voyager'. Чтобы мы не спрыгнули со сделки. И вправду говорят, что половину жизни надо вкладывать в имя, чтобы потом вынимать оттуда. Если ради рыбинского станка мы пожертвовали 'Fordoм', то при покупке WIFAG нас самих одаривают мини-вэнами! Это и есть та самая дельта. Обкатывая подарок, мы собрали корзину валют от реализации 'Лишенца' в Бергамо, Оснабрюке и Безансоне. Продажи идут неплохо - что значит реклама на подводных лодках! Международные каналы надо тоже время от времени прочищать. Уважаемый Леонид Макарович! Предлагаем Вам разместить логотип 'Лишенца' на судах Черноморского флота. И я скажу почему - его водоизмещение очень почитаемо в Безансоне, Бергамо и Оснабрюке. Прекрасные города! От побратимства с Тверью они только выигрывают. Но плохо одно российские подзаконные акты вынуждают нас работать за рубежом без образования... - я так и подумал, что Вы нас неправильно поймете... - без образования юридического лица. Представьте на миг нашу козлобратию с мешком черного нала, и Вам все станет ясно! Жаль, что Варшавский оказался мудаком - придется отдать мешок Мошнаку. А купи Артур технику, не было бы проблем. Техника перешла бы к 'СКиТу', и Мошнак сдал бы ее нам в аренду, поскольку сам работать не умеет. Вот. К сожалению, Галке удалось почикать нашего Варшавского по принципу варанчика. Она с ним обошлась чисто рефлекторно, как с тем ротаном на мелководье - зажевала и глазом не моргнула. - Здесь Орехов проделал короткий эллипсис в потоке высказываний и плавно продолжил: - Но, признаться, это семейство двудольных нам уже осточертело! Пусть эмигрируют. Что ни делается - все к лучшему. Истинная причина нашего к Вам обращения крайне актуальна, хотя и лежит несколько в стороне. Мы обязаны сообщить о беспределе, который сохранился в подведомственных Вам территориях. Проезжая Полтаву, мы решили заскочить в Диканьку и пройтись по гоголевским местам. Как водится, мы заблудились. Тишина, лето, цветы. На краю поля табличка с надписью: 'Осторожно, кошки!'. Пока меняли проколотое колесо, под машиной прошел строем выводок зайцев - Давликана бы на них! В станице пришлось потревожить двух Ваших поддавших подданных. 'Как проехать на Диканьку?' - спрашиваем. 'Налево по мосту через Демьяниху!' - махнул рукой первый и упал, как учили на гражданской обороне - лицом в сторону направления взрыва. 'Через Усопки поезжайте!' - указал другой в противоположную сторону, но на ногах устоял. 'Понятно', - сказали мы и заехали в тупик под разобранный мост. Прямо чертовщина какая-то! Очередной прокол колеса вынудил нас заночевать в глуши. Вот так завернули к Гоголю! Наутро, пытаясь отыскать трассу, мы вновь наткнулись на тех же подданных. Они были увлечены вчерашним спором. Один, приняв упор лежа, толковал: 'Какая Калиниха?! Через Синетье надо!' Второй аргументированно возражал с колена: 'Синетье вообще не в Полтавской области!' Милые гоголевские персонажи продолжали свое шествие по земле.
