— Это вина тех двух кретинов на вертолете, — раздраженно отозвался Бойгур. — Они решили, что ты в большой опасности, и открыли огонь. И не сумели вовремя остановиться — так они мне объяснили, во всяком случае. Эти двое знали о моей нелюбви к вонсу и не видели в содеянном ничего страшного. Я отчитал их за самодеятельность и превышение полномочий, но дело было сделано.
— Почему ты преследовал Еву Рантанен? Почему пытался убить и ее?
— Ей не следует здесь находиться — этого не было в Книге! Она может все испортить, поломать весь сценарий! Я привез для тебя девушку, Джейн Поттер, прекрасную блондинку из Балтимора, девственницу, почти в точности отвечающую всем требованиям Книги. Через два-три дня я готовился инсценировать ее побег и случайную встречу с тобой. Ей, правда, недоставало силы воли — вместо того чтобы думать о побеге, впала в истерику, пыталась покончить с собой, объявила голодовку.
— Где ты ее украл?
— Она приехала с отцом-профессором на сафари в Кению. К сожалению, отец был не стар и не безумен, как мне требовалось. Но нельзя же заполучить сразу все, приходится идти на компромиссы. Во всяком случае, девушка оказалась очень близка к описанию Мастера.
У Раса от обилия сведений уже голова распухла, но он все же уловил, что речь идет о сходстве похищенной девушки с литературным персонажем.
— Стало быть, ты сумел взобраться на скалу, — задумчиво протянул Бойгур после паузы. — Кто бы мог в это поверить? Хотя, если такое было по силам Герою, почему бы и тебе не справиться? Нет, все-таки я победил, я не ошибся. Ты совершил все то же, что и Он, или смог бы совершить, доведись тебе это. Сожалею лишь, что не успел устроить тебе поединка со львом, что не помог обзавестись друзьями среди слонов и не свел в рукопашной с гориллой-самцом. Но ты еще так молод…
Рас поднялся на ноги и объявил:
— А ты стар и, по-моему, сильно зажился на свете. Тебе следовало умереть еще при рождении. Ты убил или стал причиной смерти моего старшего брата, второго брата сделал идиотом и обрек тем самым на гнусную, жалкую жизнь животного — Боже, как ничтожен и одинок он был! — а затем сжег напалмом заживо. Ты приговорил моих настоящих родителей к смерти от горя и страданий. Ты убил мою приемную мать, мою незабвенную Мирьям. Ты заставил меня убивать невиновных вонсу, а твои люди добили уцелевших. Ты лишил меня моей подлинной жизни с настоящими родителями. Ты пытался создать из меня некое подобие тому, чего никогда не существовало в реальности. Ты сам Дьявол, насколько смертный только может быть Дьяволом.
— Что ты мелешь? — возмутился Бойгур. — Да я обожаю тебя! И всегда обожал. Поверь, я страдал, что не могу быть на месте Юсуфу и лично подсказывать тебе каждый ход, каждое движение. Ужасно страдал, что не могу уберечь тебя от ошибок на пути к той вершине, для которой ты и был предназначен! К образцу, сотворенному Мастером! Но я сделал это — теперь ты уникален, подобных тебе просто не существует!
— Юсуфу оказался прав, — заметил Рас. — Что толку с тобой разговаривать? Ты возомнил себя Богом!
Рас рывком поставил Бойгура на ноги и тут же сбил, дернув за привязанную к ногам веревку. Так, за ноги, и волочил вопящего от ужаса старца до парапета. Там сгреб в охапку и поднял над головой.
— Ты должен меня понять, Рас! — скороговоркой проблеял Бойгур. — Сынок, сыночек мой, дай же мне объяснить!
— Ты не бог, а я не сын тебе, — отрезал Рас. — Хотелось бы заставить тебя заплатить за все содеянное. Но никогда не удается заставить людей платить за грехи. Со злыми людьми ничего нельзя сделать — можно лишь оборвать их злобу и цепь злых дел навсегда.
— Я не злой! — завопил Бойгур. — Я не злой! Нельзя воплотить мечту в жизнь и никого при этом не задеть, невозможно такое без страданий, и…
— Заткнись! — рявкнул Рас. — Даже умирая, ты будешь портить воздух!
Рас стоял с напряженными, готовыми к заключительному толчку руками и словно чего-то ждал. Черный орел-рыболов, настороженно косясь на людей хищными глазками, планировал к точке точно под ними. Рас ждал и сам не знал почему. Должно быть, весь непростой расчет траекторий провело подсознание; Рас сам не понял, почему он вдруг — именно в этот, а не любой другой момент — резко выбросил руки с Бойгуром вперед и разжал пальцы. Старик отчаянно завопил. Орел подхватил крик и рванулся в сторону, но опоздал — визжащий Бойгур камнем упал сверху и, обхватив его связанными спереди руками, поймав в последнее смертельное объятие, прижал к груди точно в порыве страсти. Орел, пустив в ход и крылья, и крючковатый клюв, и острые когти, отчаянно бился; крылья захлопали, словно пытаясь вынести и спасти обоих. Но притяжение земли победило — два тела, оставив в воздухе тучу перьев, быстро слились в одно, дуэт двух равно пронзительных криков стал глуше, вот уже у подножия скалы поднялся крохотный фонтан, и все кончилось. Остались лишь круги на воде.
Глава 23. Паспорт
Самолет запрыгал поплавками по мелкой волне, оторвался — толчки исчезли, и голубая гладь озера резко провалилась.
Рас занимал место у окна. Крыло самолета прямо перед ним делило озеро пополам и роняло тень на мерцающую поверхность. Самолет повернул, и солнечные лучи брызнули от пропеллера, как вода со шкуры мокрого шакала.
Внизу под ними, становясь с каждой секундой все мельче и мельче, оставались еще пять самолетов: три на понтонах и две амфибии. Возле пляжа, почти скрытые сейчас за деревьями, стояли крохотные палатки. На самом пляже вертолет распростер свои мертвые лопасти. В южной части долины белой вспышкой мелькнул еще один летящий самолет.
Люди вторглись в его мир, как грозовой ливень падает с расколотого молниями неба. Антропологи и зоологи, военные и чиновный люд из Эфиопии, полиция — эфиопская и южноафриканская, — репортеры из множества стран, литагенты и продюсеры из Голливуда, Англии, Италии и черт знает откуда еще, и множество иных, название профессий которых ничего не говорило Расу.
Это произошло так быстро, и такое множество народу, мужчин и женщин, говорящих одновременно, перебивающих друг друга, навалилось на Раса разом, что он не избежал замешательства. Однако был доволен суматохой и никого от себя не отталкивал. Плохо понимая резоны всех этих людей, движущие ими мотивы, одно Рас почувствовал сразу и безошибочно: большинство воспринимают его как некий инструмент, средство для достижения каких-то собственных, весьма загадочных целей. Видят в нем нечто вроде деревянной чурки, из которой можно выстрогать необходимый им образ. А может, даже хотят оседлать его, Раса, как сам он некогда оседлал крокодила.
Если так, то их всех ждет сюрприз, им всем предстоит обнаружить вскоре, что ножи не берут неподатливую древесину, а крокодил обратился питоном и сдавил своего наездника могучими кольцами.
Иные, вовсе не считая Раса предметом почти неодушевленным, напротив — завидовали ему. Завидовали его телосложению, силе, раскованности. В особенности мужчины — видя, какое впечатление он производит на дам. Одна из них, разбитная и рыженькая, видимо, журналистка, одарила Раса легкоузнаваемым красноречивым взглядом, и юноша не удержался от ответного — того же сорта. Заметив этот обмен взглядами, Ева впервые выказала ревность. Возможно, именно поэтому она и поспешила объявить Расу вскоре, что им следует безотлагательно обвенчаться. Оказывается, она уже успела полюбить Раса и считала это вполне достаточной для женитьбы причиной. Она чуть старше Раса, но это даже кстати — в каменных джунглях по другую сторону гор Рас нуждается в опеке и заботе зрелой, опытной женщины.
Ева уже сделалась его доверенным лицом и менеджером, но в случае женитьбы процедуры, связанные с защитой прав Раса, изрядно бы упростились. Ей трудно было объяснить Расу сразу же все юридические нюансы, но он должен ей доверять.
Без особых на то оснований Рас все же заподозрил, что Ева решает этой женитьбой не одни лишь его
