Тень пробежала по его лицу, и Ноэль содрогнулась от ужасного предчувствия.
— О Господи, неужели ты говоришь серьезно?
— Конечно, да. Правда, Том, — добавил он с насмешливой серьезностью. — Я разочаровался в тебе. Брак — не повод для шуток.
— Проклятье, парень, так не пойдет. Ты можешь заполучить любую из дюжины окружающих тебя красавиц. Зачем, во имя всего святого, связывать себя с шлюхой в качестве жены?
— Подумай головой, Том. Если я женюсь на одной из этих особ голубых кровей, я исполню самое заветное желание Саймона, а я вовсе не имею намерения делать это или проводить остаток своей жизни, прикованным к одной женщине.
Томас тупо смотрел на Куинна.
— Разве ты не понимаешь, Том? С этой маленькой шлюшкой, в качестве моей жены, я избегу всего этого. Взгляни на нее! Как ты думаешь, предоставит Саймон кому-нибудь шанс узнать, что она его невестка, или даст мне указание убрать ее подальше? — Он улыбнулся сардонически. — Я законно женюсь, не обременяя себя женой. И Саймон ничего не сможет с этим поделать.
— Проклятье, Куинн, не будь дураком! — взорвался Томас. — Он уже через неделю аннулирует твой брак.
— Да, — Куинн, задумавшись, поколебался, — это проблема. Слабое звено в совершенном замысле. Брак должен быть скреплен.
Он повернулся к Ноэль. Отвращение ясно читалось на его лице при виде ее грязной шеи и коротко стриженных волос. Крупные грязные капли сейчас скатывались с концов морковных прядей.
— Я собираюсь задать тебе вопрос, и храни тебя Бог, если ты мне солжешь. Я хочу правду, ты меня понимаешь?
Ноэль молча кивнула, но внутренне она ощущала себя почти больной от разрывавших ее гнева и страха. Почему она не смогла бороться с этим мужчиной? Почему позволила втянуть себя в такую ситуацию?
Его глаза, темные и угрожающие, сверлили ее.
— Ты больна?
Ноэль непонимающе смотрела на него.
— Болезнь, девчонка! У тебя есть сифилис?
Ее лицо покраснело от унижения. Она уже было хотела негодующе покачать головой, отрицая это, затем внезапно остановила себя и одарила его широкой хитрой улыбкой:
— О да, сэр, больна. Ужасно больна.
Прежде чем она поняла, что происходит, он грубо встряхнул ее.
— Не играй со мной. Я требую правду.
Увидев ее упрямо сжатую челюсть, американец отпустил ее.
— Неважно. Ты уже ответила на мой вопрос. Она не больна, Том, и, по крайней мере, ее зубы в порядке, и я уж как-нибудь смогу осуществить брачные отношения. И тогда Саймон никаким образом не сможет аннулировать этот брак без моего согласия. И можешь быть уверен, я никогда не дам ему его.
Ухмыльнувшись, Томас покачал головой в недоверии, затем схватил Куинна за руку и начал трясти ее.
— С меня хватит, старина. Из всех шуточек, которые мы придумывали вместе, это самая дурацкая.
Ноэль недоверчиво смотрела на них. Американец рассчитывает, что она выйдет за него замуж, отдаст ему свое тело. Она была вне себя от ярости, направленной больше на саму себя, нежели на него. Хватит стоять здесь, как простофиля, пока он пытается завладеть ее жизнью!
— Ты ублюдок! — пронзительно взвизгнула она. — Кем ты, черт тебя подери, себя вообразил, что можешь говорить мне, что делать? Никто не может мне указывать, слышишь меня? И я не вышла бы за тебя замуж, даже если бы ты был чертовым королем Англии!
Томас с сомнением взглянул на Куинна.
— Ты совершенно уверен в своем решении, старина? Я понимаю, это кажется хорошим планом, но думаю, с моей стороны будет правильно напомнить тебе, что мы оба довольно сильно пьяны. Кроме того она кажется немного… необтесанной.
— Необтесанной! — Куинн зашелся в оглушительном смехе. — Только ты, Том, мог так деликатно выразить это. — Но, похоже, леди нуждается в некоторых уговорах.
Жестко ухватив Ноэль за руку, американец подтащил ее сопротивляющееся тело к порожку аптечного магазина, закрытого на ночь.
— Сядь здесь, — не давая ей шанса отказаться, он надавил ей на плечи, вынуждая сесть.
Хотя страх Ноэль давно вытеснил ее ярость, она была полна решимости не показывать ему, насколько сильно он напугал ее. Собрав все свое достоинство, словно окружив себя кольчугой, она сидела выпрямившись, почти чопорно. Американец нависал над ней, поставив одну элегантно обутую ногу рядом с ее юбками.
— Слушай меня, — начал он не без мягкости. — Это брак послужит тебе только на пользу. Я хорошо тебе заплачу. Все, что я прошу у тебя, — это двадцать четыре часа твоего времени, чтобы пройти через церемонию бракосочетания, и еще провести затем ночь, исполнив свой супружеский долг. — Куинн слегка приподнял одну бровь. — Тебе следовало бы радоваться этому.
Несмотря на гнев, поднимавшийся в ней в ответ на его наглость, Ноэль цеплялась за свое защитное уличное произношение, шипя на него сквозь стиснутые зубы.
— Я не буду этого делать, и я не хочу ваших проклятых денег! Никто не смеет говорить мне, что делать, по крайней мере, не кто-то вроде тебя!
— Какие возражения могут быть у тебя? — Куинн был крайне изумлен ее отказом. Он предложил ей возможность, которая могла бы изменить всю ее жизнь к лучшему. За одну ночь работы девчонка могла бы получить столько денег, сколько ей даже и не мечталось.
Но Ноэль не заботило то, что его предложение можно счесть поистине королевской удачей. Воспоминания, которые он всколыхнул о мужчинах, использовавших Дейзи, были слишком ужасны. Никакие деньги, комфорт, безопасность и роскошь не стоят того, чтобы подчинить себя этому варварскому мужчине.
— Я не собираюсь объяснять тебе свои причины. Ты ничто для меня, ничто, слышишь ты? — Она завершила свой выпад, плюнув в него, и попала прямо в лицо.
Ноэль сразу же пожалела о том, что сделала. Она почти могла видеть холодную ярость, поднимавшуюся в нем. Инстинктивно она собралась с духом, ожидая его нападения.
Глаза американца безжалостно впились в ее лицо.
— Это была ошибка, — медленным нарочитым движением он достал носовой платок и вытер слюну. — Теперь у тебя больше нет возможности выбирать. Пока ты не хочешь предстать перед законом за воровство, ты будешь делать то, что я скажу.
— Ты не можешь меня заставить, — ее вызывающие слова оказались пустым звуком.
— О? Я думаю, что могу. Ты знаешь, что будет с тобой в том случае, если я передам тебя властям?
Лицо Ноэль побледнело. Те, кто жил нечестным образом, боялись жестокой юридической системы Англии больше, чем чего-либо еще.
— Если ты везучая, то тебя повесят. Если же нет, то ты отправишься в Австралию.
Она часто задышала, ее сердце упало при мысли о тех историях, которые рассказывали о кораблях с заключенными.
Словно читая ее мысли, американец безжалостно продолжал, рассказывая о мужчинах и женщинах, сотнями упакованных в трюмах кораблей, о мужчинах, превратившихся в рычащих животных и использующих женщин, как им заблагорассудится. Он говорил о еде, грязной и полной паразитов, о воде, которую нельзя пить, о болезнях, свирепствующих среди заключенных — оспе, дизентерии и холере. Для тех же, кто переживет путешествие, кошмар только начнется. Условия в Ботани Бэй жестокие и грубые, опустошающие душу человека.
Уверенный в ее реакции, он терпеливо ждал, наблюдая за игрой эмоций на ее лице. Даже Томас
