мерзость! Слава богу, что все закончится сегодня утром. Ей укажут на дверь, и больше она не станет смотреть в ониксовые глаза президента издательского союза «Меандр». Только в рисованные. Их она нарисовала много-много. И еще нарисует.
На своем рабочем месте она появилась вовремя, не опоздав ни на минуту. И едва села за стол, как коммутатор ожил:
— Мисс Торрел, зайдите, пожалуйста, сейчас ко мне, — проговорил он деловым голосом Девитта.
Джемма едва удержалась от желания перекреститься. Она тяжело вздохнула, одернула юбку, которая сегодня была длиннее обычного и скрывала ноги до середины икры. Хватит Девитту пялиться на них. Игры закончились.
…Она вошла в его кабинет и остановилась у порога. Девитт сидел, развалясь в кресле. Спокойный, деловой и… чрезвычайно опасный. Его пронзительные глаза мгновенно отметили удлинившуюся юбку секретарши. Губы президента дрогнули. Скорее всего, в усмешке.
— Ну, и что будем делать, m-г TROLL… э-э… мисс Торрел? — вкрадчиво проговорил Марк, и столько всего невысказанного прозвучало в его мягком шелестящем голосе! Этот обволакивающий голос мог спровоцировать ее на ужасные глупости.
— Ничего, — качнула головой Джемма. — Я увольняюсь.
— Да что вы говорите! — Марк откинулся в кресле и скрестил руки на груди. — И когда же?
— Прямо сейчас.
— О-о, как скоро. — Глаза Девитта вдруг сузились, став по-кошачьему хищными прорезями. — Однако перед расставанием все же поведайте, почему вы меня так возненавидели. Вчера я не успел поинтересоваться.
Вчера…
Джемма почувствовала, как лихорадочный жар разливается по щекам и стекает по шее в ложбинку груди. Вчера… Вчера
Джемма переступила с ноги на ногу. Ноги подрагивали от напряжения.
— Имя Джереми Торрел вам о чем-нибудь говорит? — произнесла она тихо.
— Джереми Торрел? — Марк задумчиво сдвинул брови к переносице. — Знакомое. Однако не настолько, чтобы я мог припомнить сразу.
— Это мой брат, — резко отозвалась Джемма, как всегда почувствовав прилив клокочущей злости, когда она вспоминала о судьбе брата. — Он работал фотокорреспондентом в журнале «Звездный калейдоскоп», принадлежавшем союзу «Меандр». И был уволен за то, что отказался становиться грязным папарацци и лезть в постель к знаменитостям со своим фотоаппаратом. Подпись под его увольнением поставили именно вы.
Брови Девитта взлетели вверх. Он уставился на Джемму с нескрываемым изумлением. А в голове продолжало крутиться названое имя. Джереми Торрел… Джереми Торрел. Вспомнил!
— Кто вам рассказал эту историю? Ваш брат? — мягко поинтересовался он, сжимая пальцы в кулаки. — Я припомнил тот случай. Да, парня звали именно Джереми Торрел. — Марк уверенно кивнул. — И у меня имеется совсем другая версия событий! — Он вперил в Джемму опасный взгляд. — Ваш братец, мисс Торрел, как раз и был папарацци. Мы с огромным трудом добились разрешения одной звезды сфотографировать ее дом изнутри, не касаясь интимных подробностей. Но Джереми Торрел умудрился сделать снимки звездного нижнего белья, ее, пардон, биде, а также содержимого холодильника с разоблачающими подробностями, как то, что помешанная на диетах звезда обожает в одиночестве поглощать тоннами высококалорийное мороженое и запивать его дешевым пивом. И все эти снимки Торрел продал одному журналу с известной «славой». — Девитта передернуло, как будто он снова переживал те жуткие дни, когда все стояли на ушах. — Разразился громкий и неприятный скандал, сильно ударивший по нашему изданию и подорвавший его авторитет и репутацию. Нам пришлось заплатить такие аховые деньги в качестве компенсации морального ущерба оскорбленной в лучших чувствах звезде, что я с превеликим удовольствием расписался под увольнением наглеца и, не побоюсь этого слова, подлеца. И позаботился о том, чтобы ни одно приличное издание на работу его не взяло.
Джемма опустилась на ближайший стул, оглушенная услышанным, но она не верила ни одному слову Девитта. Хотя вспомнила, что у Джереми как раз в то время появились нежданно-негаданно огромные деньги, которые он бездарно и очень быстро просадил… Брат ей лгал?
— И вы с вашим братцем, мисс Торрел, одного поля ягода, — услышала она сквозь туман в ушах четкий режущий голос президента «Меандра». — Вы также питаете слабость к бульварным изданиям и также с удовольствием мараетесь в грязи.
Джемма вспыхнула и вскочила. Она была готова вцепиться в ухмыляющееся лицо босса всеми десятью ногтями. А Девитт был потрясен тем выражением, которое возникло на ее личике. Слава богу, что прежняя декоративная Джемма почила навеки. Сейчас он видел разъяренную ведьму и не мог отвести от нее восхищенных глаз. Чертовски хороша!
Тем хуже для нее…
— Я не собираюсь выслушивать вашу чушь вперемешку с оскорблениями, — процедила она, едва сдерживаясь. — Надеюсь, все уже готово, чтобы выставить меня вон?
Девитт усмехнулся. Вместо ответа он потянулся к лежавшей на столе пластиковой папке с листами.
— Знаете, что это такое, мисс Торрел? — подозрительно кротко поинтересовался Марк и, не дождавшись ответной реакций (разумеется!), так же кротко пояснил: — Это трудовой контракт мисс Джеммы Торрел с издательским союзом «Меандр». Типовой контракт, заключенный на текущий год, с возможностью дальнейшей пролонгации. И по этому контракту работник обязан отработать установленный срок. В случае же внезапного увольнения, он должен выплатить предприятию неустойку, равняющуюся сумме из шести месячных окладов. Исключения составляют работники, вынужденные уволиться по состоянию здоровья, как то: инвалидность, тяжелая болезнь, не позволяющая выполнять должностные обязанности, и наступившая беременность.
Джемма открыла рот, будучи не в силах что-либо произнести… разумного. Она ничего не понимала. Девитт должен был гнать ее взашей, а он, кажется, препятствует ее уходу.
И что еще хуже — неизвестно.
— У вас есть деньги? Инвалидность? Вы страдаете тяжелым недугом? А может быть, вы беременны, мисс Торрел? — гадко улыбнулся Марк, упиваясь видом растерянной Джеммы.
— Нет, — заплетающимся языком пролепетала она, — но мы можем договориться…
— Мы не можем договориться, — жестко обрубил Девитт. — До окончания срока действия контракта еще четыре месяца, и вы их отработаете…
Джемму опять затошнило. Глядя в бесстрастное смуглое лицо своего босса с черными ужасными глазами — пятнами, наконец-то осознала, как жестоко влипла.
— Через три часа у меня должна состояться деловая встреча, как вы помните, — глумливо добавил Марк. — Идите и доделайте в конференц-зале то, что не успели: вчера. А после окончания рабочего дня я вас жду в этом кабинете, чтобы мы могли выработать схему нашего дальнейшего… э-э… сотрудничества. Сейчас вы свободны, мисс Торрел.
Джемма не помнила, как вышла из кабинета. И куда после пошла, тоже не помнила. Очнулась уже сидя в офисном кафе и держа в руках огромный пластиковый стакан с… (о ужас!) крепким имбирным пивом!
Во рту тоже был кисловатый пивной привкус. Значит, пиво она пила. А ведь она его терпеть не может. Не могла… До сегодняшнего дня.
Что ей делать?
Она не сможет выплатить столь огромную сумму неустойки. У нее таких денег отродясь не было. А со здоровьем у нее, слава богу, все в порядке. И беременеть в ближайшие лет десять она не собирается, даже ради увольнения из «Меандра».
Джемма потрясла головой и еще раз ужаснулась, по щекам вдруг потекли слезы. Она плачет! Плачет из-за чертового Девитта! Отвратительного, жуткого, бессердечного стервеца! Который сначала расправился
