— Стой! — кричит милиционеру. — Это Найда. Какая она бешеная? Она наш сторож.
Но и директор не может собаку увести. Она признаёт только своего хозяина, Сашу. Отправили за Фроловым в школу автомобиль. С урока вызвали. Саша приехал и снял с магазина собачью осаду.
Егор Степанович решил сделать вывод из этой истории применительно к военной обстановке.
— Собаки несут караульную службу и в армии, — сказал он, — они могут охранять, например, военные склады. Представьте, что будет, если собака сама, самовольно встанет на пост? У склада с боеприпасами или у штаба. Какая кутерьма пойдёт! Надо доставлять снаряды артиллеристам, а собака не позволяет. Надо везти приказ в части, а собака не выпускает! Верно я говорю?
НА «НИЧЕЙНОЙ ЗЕМЛЕ»
Больше всего молодые, бойцы хотели знать, как собаки ведут себя в бою, под огнём. Ведь на войне же всё не так, как в мирное время. Рвутся снаряды, пулемёты трещат, взлетают ракеты — разве собака не боится? Наверное, ей страшно, а сознательности у неё нет. Не убежит она со страху?
— Если правильно воспитаете, не убежит, — говорил старшина. — И как вы себя поведёте, так будет себя вести и она. Собаке хозяин дороже жизни. Сколько раз мы в этом убеждались…
Егор Степанович вспомнил декабрьскую ночь под Пулковом. Траншея боевого охранения, а перед ней — синеющее в холодном свете луны снежное поле, застывшая «ничейная земля». Так называли пустое пространство между нашей первой траншеей и траншеей противника. На этой «ничейной земле» лежала собака.
Прошлой ночью наш стрелковый батальон проводил разведку боем. Фашистам навязали бой, чтобы они тоже открыли огонь и показали этим, где у них пулемёты, где миномётные и артиллерийские батареи. В батальоне были связисты с собаками.
Бой шёл целую ночь. Под утро, выполнив свою задачу, наши отошли. Огонь утих, санитары вытащили раненых. Но когда рассвело, из первой траншеи заметили какое-то движение на «ничейной земле». Возле убитого бойца лежала собака. Она была жива, время от времени настораживала уши, поднимала голову, оглядывалась по сторонам. Над собакой посвистывали пули, вблизи рвались мины, но она не уходила, лишь снова наклоняла голову к неподвижному телу.
Собаку много раз окликали, она слышала команду:
«Амур, ко мне!». Но подавали команду чужие люди, а её хозяин, вожатый, лежал безмолвно, и она не откликалась на зов, лишь плотнее вжималась в снег возле мёртвого тела.
Конечно, Амура видели и фашисты. Их снайперы вполне могли его убить, но они не стреляли. Может быть, собака просто их не интересовала, а может быть, они ждали, когда к ней попробует подобраться человек.
Так прошёл день. К ночи стало ещё морознее. От холода застывали руки и ноги.
И солдатское сердце не выдержало. Едва луна исчезла за тучами, два бойца выбрались из траншеи и поползли. Те, что остались сзади, видели, как подрагивают, качаются за их спинами винтовки. Потом оба солдата словно растворились в темноте.
Они ползли, зарывались в снег, когда в небе вспыхивали, рассыпаясь звёздами, ракеты. Наконец добрались до собаки, и тот, что полз впереди, протянул руку к её ошейнику. Амур глухо заворчал, щёлкнул зубами. Он решительно не хотел уходить от своего хозяина.
— Давай я, — прошептал второй солдат. — Меня он знает, из нашего ведь отделения.
— Амур, Амур, — тихонько повторил он.
Амур снова заворчал, но уже не так грозно. Голос ему был знаком.
Солдат схватил поводок и пополз назад, таща Амура за собой. Собака упиралась, но ошейник сдавливал ей шею, да и сил после суток, проведённых на лютом морозе, у неё оставалось мало.
К своей траншее подползли, когда уже светало… С трудом перевалили через бруствер. Собака свалилась вслед за бойцами. В землянке ей давали хлеб, отламывали от скудного блокадного пайка. Амур не ел, только выпил несколько глотков воды.
Ещё долго ходил он сам не свой, опустив хвост, и смотрел на всех тоскующими, влажными глазами…
3
РИТА ПОЛУЧАЕТ БОЕВОЕ ЗАДАНИЕ
Команда занималась на полянке.
День стоял хмурый и прохладный, несмотря на летнее время.
Девушки сидели на траве, а командир — старший сержант объяснял им тонкости караульной службы.
— Боец Меньшагина! — неожиданно прозвучал приказ. — К старшине Петрову!
Через несколько минут Рита стояла перед старшиной Петровым в закутке, где он устроил свою «канцелярию».
Петров с минуту молча смотрел на неё.
— Так вот, Меньшагина, забирают вас из команды. Курс обучения вы не совсем закончили, да что поделаешь, война. Командир батальона лично приказал.
Голос старшины звучал как-то грустно.
— Не вас первую забирают, — вздохнул он. — Бутыркина и Александрова уже во взводе связи. Велосипедистками. Донесения возят. Вас тоже берут в связь, но приказано выслать с собакой. Значит, работа будет другая.
— Понятно, — сказала Рита.
— Возьмите у писаря документы и отправляйтесь. Счастливо воевать вам, Меньшагина.
Старшина встал из-за стола, подошёл к Рите и тихонько тронул за рукав. То ли смахнул пылинку, то ли погладил. Это уж было совсем не по- уставному.
«Почему это начальство так спешит? Дали бы подготовить девушек получше», — думал старшина.
О разговоре, происходившем накануне в штабе армии, он не знал. А этим разговором и был вызван приказ о Меньшагиной.
— Товарищ майор, — сказали в штабе командиру батальона, приехавшему по срочному вызову, — вы докладывали, что можете организовать связь на передовой с помощью собак.
— Так точно, — подтвердил комбат.
— У нас есть несколько участков, где поддерживать связь пешими посыльными крайне трудно. Особенно под Урицком. Наши позиции противник хорошо просматривает и всё пристрелял. Теряем людей. Можно там использовать ваших собак?
— Можно, — ответил комбат. — Связные собаки не раз действовали в боевой обстановке.
— Тогда быстрее принимайтесь за дело.
…Рите и предстояло работать с собаками на новой линии связи. Комбат сам отбирал для этой линии бойцов. Рита была новичком в части, зато майор знал её как опытного собаковода и потому включил в список.
ЛИНИЯ СВЯЗИ
На командный пункт стрелкового батальона, который стоял против Урицка, Рита пришла вместе с напарником — бойцом Назаровым.
Собаки у них были разные: гончая Кайкер с коричнево-чёрной спиной, порывистая, любопытная, старавшаяся всюду сунуть свой мокрый нос, и несколько медлительная, важная красавица Ретчер — колли, шотландская овчарка с длинной роскошной шерстью, жёлтой на спине и белой на груди.
Рита и Назаров подошли к землянке КП — командного пункта, держа собак на коротких поводках. Комбат-пехотинец недоверчиво оглядел их.
— Эти собаки будут держать связь? — спросил он. — Учтите, надо по открытому месту бежать, через болото. Там ходов сообщения не вырыть. Немец всё видит. Бьёт по людям и по собакам станет бить.
— Понятно, товарищ старший лейтенант, но ведь собака движется быстрее, чем человек. И рост у неё меньше. В собаку куда труднее попасть.
Командир лишь покачал головой и сказал:
— Что ж, работайте, раз пришли.
Ночью боец Назаров ушёл с собаками в роту, а вскоре на командный пункт примчался Кайкер. Рита была в траншее возле землянки, и собака сразу её нашла. Один из бойцов попробовал остановить пса, но добродушный, ласковый Кайкер оскалил зубы и так зарычал, что боец быстро уступил ему дорогу.
— Дружба дружбой, — улыбнулась Рита, — а служба службой. Кайкер службу знает.
Она расстегнула портдепешник — сумочку для письменных сообщений, прикреплённую к ошейнику собаки. Там лежала записка командира роты. Записка была малозначащая, по правде сказать. Ротный, видно, тоже не очень доверял «собачьей связи». Но собаки выдержали проверку.
