Как мы видели, его изображения Иоанна выполнены очень тщательно, с намерением передать особое послание, даже если оно воспринимается не полностью и подсознательно. Иоанн, конечно, должен быть изображен как характер важный — ведь он был предтечей, глашатаем и кровным родственником Иисуса, поэтому такая его роль должна быть признана. Но Леонардо не говорит нам, что Креститель, подобно всем другим, ниже Иисуса по статусу. В его картине «Мадонна в скалах» ангел, бесспорно, указывает на
В результате Леонардо начинает выглядеть человеком, голос которого есть глас вопиющего в пустыне. В конечном итоге многие высокие умы были людьми, по меньшей мере, эксцентричными. Может быть, это была еще одна сторона жизни, где он стоял вне условностей своего времени, неоцененный и одинокий. Но мы также знали, даже в самом начале своего расследования — в конце 1980-х годов, что в последние годы были получены доказательства — хотя и довольно противоречивые — о его связи со зловещим, могущественным тайным обществом. В этом обществе, которое, по-видимому, существовало еще за много веков до Леонардо, состояли многие влиятельные деятели и семейства Европы, и, согласно некоторым исгочникам, существует оно и поныне. Утверждают, что двигателем этой организации служат не только представители аристократии, но также и самые выдающиеся фигуры политической и экономической жизни нашей эпохи, которые направляют деятельность на решение своих особых целей.
В те далекие дни начала работы наши розовые мечты о том, как мы будем проводить свое время в художественных галереях, пытаясь расшифровать картины эпохи Ренессанса, оказались очень далеки от реальности.
ГЛАВА ВТОРАЯ. В ПРЕИСПОДНЮЮ
Наше исследование «неизвестного Леонардо» было обречено превратиться в длительный, захватывающий поиск, больше похожий на посвящение в тайны, чем на простое путешествие от А до Б. На этом пути мы неоднократно забредали в тупики, попадались в сети подполья, состоящего из тех, кто связан с тайными обществами, кто не только с удовольствием готов сыграть с вами злую шутку, но и служит агентом-распространителем дезинформации и сознательной путаницы. Мы часто поражались, как простое исследование жизни и работ Леонардо да Винчи могло привести нас в мир, который, как мы полагали, не существует вне одного из самых непроницаемых фильмов знаменитого французского сюрреалиста Жана Кокто. В его «Орфее» изображена преисподняя, в которую попадают, пройдя сквозь зеркало. Фактически именно этот выразитель странного — Кокто — вывел нас на следы не только того, во что верил Леонардо, но и существующего тайного учения, связанного с той же областью. Мы дознались, что Кокто (1889—1963), видимо, сам состоял или был связан с тайным обществом — позднее мы вернемся к тем материалам, которые об этом прямо свидетельствуют. Но сначала давайте проанализируем другое свидетельство — то, что мы видим собственными глазами.
На удивление близко от сверкающих огней и роскоши лондонской площади Лейчестер стоит церковь Нотр Дам де Франс. Расположенную на площади Лейчестер, практически дверь в дверь с модным, пользующимся популярностью «взрослым» кафе-мороженым, церковь довольно трудно найти, поскольку ее фасад не заявляет о себе великолепием, которое у нас ассоциируется с большими католическими соборами. Мимо нее можно пройти, не удостоив второго взгляда, не осознав, насколько существенно ее декор отличается от убранства других христианских церквей.
Построенная в 1865 году на месте, имеющем какую-то связь с Орденом Тамплиеров, церковь Нотр Дам де Франс была почти полностью разрушена фашистскими бомбами во время «воздушной войны» и восстановлена в конце пятидесятых годов. Войдя в церковь, весьма скромную по наружному убранству, прихожанин попадает в большой, высокий, полный воздуха зал, который поначалу кажется типичным залом современной католической церкви. Почти лишенный безвкусных статуй, которыми перенасыщены старые церкви, зал тем не менее имеет небольшие декоративные пластинки с изображением остановок Христа на Крестном Пути, высокий алтарь под большим гобеленом с изображением Мадонны, окруженной ласкающимися к ней животными, который, хотя и несколько напоминает одну из наиболее жеманных картинок Диснея, все же представляет собой вполне приемлемое изображение молодой девы Марии. Имеются также несколько гипсовых фигур святых, расположенных над боковыми приделами. Но с левой стороны, если смотреть на алтарь, имеется небольшой придел без культовой статуи, но вместе с тем отличающийся своим собственным культом. Посетители восхищаются им и фотографируют необычную настенную роспись, которая была выполнена Жаном Кокто в 1960 году. Церковь настолько гордится этим пользующимся заслуженной славой произведением искусства, что здесь же продаются открытки с изображением росписи. Но точно так же, как и в случае так называемых «христианских» творений Леонардо да Винчи, эта роспись при внимательном рассмотрении позволяет увидеть символы, далеко не ортодоксальные. И сравнение с работами Леонардо здесь не случайное. Можем ли мы сказать, что, несмотря на минувшие пятьсот лет, его работы перекликаются с творчеством Кокто?
Прежде чем мы обратим ваше внимание на оригинальное творчество Кокто, давайте взглянем на церковь Нотр Дам де Франс в целом. Хотя она и не уникальная, но все же форму имеет для католической церкви весьма необычную — круглую, к тому же форму здесь подчеркивают некоторые детали. Например, имеется поразительное куполообразное верхнее окно, украшенное композицией из концентрических колец, которую легко истолковать как своеобразную паутину. И стены, как внутри, так и снаружи, декорированы повторяющимися попеременно равновеликими во всех направлениях крестами — и снова кругами.
Послевоенная церковь, хотя и новая, поднялась, гордо включив в себя плиту, взятую из Шартрского собора, жемчужины готической архитектуры. Как мы установили, этот собор был центром для тех людей, чьи религиозные взгляды были далеко не столь ортодоксальны, как хотят нас уверить в том исторические книги. Можно возразить, что ничего особенного или греховного в закладке такого камня нет, в конечном итоге во время войны эта церковь была местом встречи сил Свободной Франции и элемент Шартрского собора был, несомненно, уместным символом всего, что осталось от дома. Однако наши исследования показали, что эта символика более глубокая. День за днем многие — лондонцы и гости столицы — останавливаются у Нотр Дам де Франс помолиться и принять участие в религиозной церемонии. Церковь, кажется, является одной из самых посещаемых в Лондоне, а также служит удобным приютом для обездоленных с улиц, к которым здесь относятся с большой теплотой. Но для большинства тех, кто приходит сюда как в одну из достопримечательностей туристического Лондона, магнитом служит роспись Кокто, хотя они могут посетить ее как оазис спокойствия в центре бурлящей столицы.
Вначале фреска разочаровывает — как и многие работы Кокто, — на первый взгляд она представляет собой не более чем живописный эскиз, сцену, выписанную несколькими красками на штукатурке. Изображено Распятие: Христос окружен преисполненными благоговения римскими солдатами, горюющими женщинами и учениками. В ней, несомненно, есть все традиционные составляющие сцены Распятия, но, как и «Тайная Вечеря» Леонардо, она заслуживает более пристального, более критического рассмотрения, даже анализа с точки зрения здравого смысла.
Центральная фигура, жертва, которой уготована мучительная смерть под пыткой, скорее всего, Иисус. Но в равной степени справедливым будет предположение, что мы с полной уверенностью не знаем, кто он, поскольку видим его изображение только от коленей вниз. Верхняя часть тела не показана. И в основании креста лежит огромная сине-красная роза. На переднем плане находится загадочная фигура: ни солдата, ни ученика, но человека, отвернувшегося от Распятия, который выглядит чрезвычайно взволнованным тем, что происходит за его спиной. Действительно, есть причина для потрясения: быть
