– Говорил же мусор, – проворчал домовой, наклоняясь за бумагой.
– Не тронь, – Илья первым схватил письмо.
– Ты кто такой, чтоб указывать? – насупился Пафнутий.
– Я друг Егора. А ты кто?
– Энтаго дому хозяин или домовой, – мужичок гордо упер руки в бока, увеличиваясь в росте.
– Если хозяин, то сообрази нам чайку, – сказал Илья. – Не видишь, плохо ему, – он кивнул на Егора, обхватившего голову руками. – А ты, Чистюля, придумай что-нибудь с едой. Здесь должна быть кухня. Хоть я ее и не нашел.
Зверек пискнул и исчез вместе с домовым.
– Поднимайся, – Илья расправил листок и, не читая, положил его в карман рубашки. – Совсем раскис. Сам же знаешь, у девчонок семь пятниц на неделе. Сегодня разругались, завтра помиритесь.
– Скажи честно, – Егор убрал руки от лица. – Я урод? Что со мной не так? Почему меня или предают или бросают?
– Не дури, – Илья протянул другу руку. – Пошли пить чай. Нечего на полу сидеть.
Кухня оказалась большой, но неожиданно уютной. К удивлению Ильи здесь оказалось много техники: от миксеров, до хлебопекарной печи. Было очевидно, что бывшая хозяйка обожала готовить.
– А вот и чаек, – Пафнутий поставил на скатерть, вручную расшитую розами, чашки.
Чистюля прыгал с кухонного стола на обеденный, переставляя тарелки с многочисленными бутербродами. Правда, все они были вегетарианскими.
– Где письмо? – Егор тяжело вздохнул, усаживаясь на высокий деревянный стул во главе стола, больше похожий на кресло с подлокотниками.
– Вот, – Илья протянул бумагу.
– Я хочу, чтобы ты прочитал, – посмотрел на него друг.
– Не думаю, что имею право. И потом… – Илья осекся под взглядом ведьмака и развернул измятый листок.
«Я – нежить.
Думаю, этим все сказано. Что бы я ни делала, как бы не старалась, но двоедушница всегда будет второй ногой стоять в другом мире. Больше всего на свете я боюсь проснуться утром и обнаружить, что ты лежишь рядом с перегрызенным горлом.
Я слишком люблю тебя, чтобы это допустить. Поэтому освобождаю от данного слова.
Прощай. Стела.»
– Вот видишь, – Илья взмахнул листком. – Она пишет, что любит.
– Если любят – не бросают, – через силу сказал Егор. – Мы могли бы справиться с этим вместе.
– Ну, знаешь, – пожал плечами Илья. – Письмо очень эмоциональное. Даже мне это понятно. Вы что поругались?
– Я не ругался, – признался Егор. Он пододвинул чашку с чаем. Взял горсть сухофруктов и стал говорить, что произошло после возвращения Саши. – Я все окрестности облазил. Ее никто не видел, – закончил он рассказ.
– Знаешь, я тут подумал, – Илья потер лоб, потом похлопал себя по карманам. – У тебя не найдется ручка и бумага?
– Чистюля, – поднял бровь Егор.
На стол хлопнулся блокнот и грифельный карандаш.
– Так вот, – Илья начал рисовать, – если рассуждать логически, то все ваши миры можно выстроить по-порядку, – рисунок похожий на дерево появился на листке. – Не очень еще понимаю про переходы, и как они работают. Было бы больше данных, вполне смог бы построить математическую модель, – бубнил друг, продолжая что-то писать.
– Ни черта не понимаю, – вынужден был признаться Егор, глядя в строчки букв и цифр под рисунком.
– Объясняю на пальцах. – Илья потер переносицу. – Карлос там что-то говорил про девять миров. А мы с тобой побывали в двух.
– И что? – нахмурился Егор. – Не стесняйся, проводи ликбез для особо одаренных. Ты же у нас математический гений, а я обычный ведьмак.
– К вам на Совете не могли придти на помощь из Прави, потому что в это время года вы не совпадаете с ней, так?
– Так.
– А кромешница не могла перепрыгнуть в свой мир без дополнительного количества энергии, создавая что-то вроде похожего на него подпространства.
– Чего?
– Ну, своего мира, но в уменьшенном варианте.
– Допустим, – Егор вспомнил изменяющий радужный мир кромешницы.
– Итак, действуя методом исключения, получаем единственно верный ответ.
– Будешь еще умничать, нарвешься, – Егор наклонился к другу.
– Да пойми, – вспылили Илья. – В Нави ей не место. В Правь не пускают. Как двоедушница, вытащенная в Явь, она невольно привязана к этому миру. И у нее явно недостаточно энергии, чтобы двинуться в следующие миры. Получается, что она прячется где-то здесь или почти здесь. Ну, в каком-нибудь подпространстве, то есть искусственно созданном мире.
– Илья, я тебя люблю, – выдохнул восхищенный Егор.
– Лучше не меня, а свою ненаглядную Стелу, – парировал друг. – Тем более, что осталась такая малость, – он скептически усмехнулся, – вычислить, что именно и где она создала.
– Я объеду весь мир и найду ее, – улыбнулся Егор. – Я их вижу.
– Кого? – не понял Илья.
– Ну, эти твои подпространства.
Низкий тягучий звук понесся по дому.
– Опять? – удивленно сказали друзья и, переглянувшись, пошли в кабинет.
Стоящий в углу колокол времени призывно светился сиреневым цветом. Егор подошел ближе и положил ладонь на закрытые лепестки. Они засияли еще ярче, раскрываясь один за другим. Егор убрал руку и отступил.
«Егор – знающий». Полыхающая сиреневым надпись выплыла из сердцевины цветка.
– Устаревшая информация, – хмыкнул Илья. – Может он теперь этот фокус будет каждый день проделывать?
«Илья – помощник знающего» – появилась следующая надпись и неторопливо заструилась к потолку.
– А вот это перебор! – рыжий парень отпрянул назад, уворачиваясь от символов, как от гремучий змеи. – Ни за что! Я хочу жить спокойно, как обычный человек. Учиться по грантовой программе, работать уборщиком, подпольно играть на бирже и через чердак удирать от телохранителей Лизки. Завтра я еду первым поездом в Москву. А потом в Лондон. Мне эти ведьмовские прибамбасы ни к чему.
Но колокол уже закрыл лепестки, превращаясь в заурядный хрустальный сосуд, стилизованный под лилию. Егор молча смотрел на друга не зная, что сказать.
– Спать пора. Расшумелись, – раздался ворчливый голос телефона у Ильи в кармане.
– Ага, значит, ты врал, – возмутился парень, доставая телефон. – Ты не разрядился, а решил отдохнуть!
– Баю-бай, баю-бай, поскорее засыпай, – едва слышно ответил мобильник и захрапел.
Эпилог
Егор стоял на вокзале, провожая глазами отъехавший поезд. Телефон завибрировал в кармане куртки.
– Да, Лиза, рад тебя слышать. Не переживай, я точно посадил Илью на поезд. Обещаю следить за телефоном. Буду на связи, – усмехнулся он и сунул трубку обратно.
– Ну что, пора? – сказал появившийся за спиной Карлос. – Самое время возвращать долги.
Они неторопливо покинули вокзал, и пошли через одноэтажные кварталы, срезая дорогу к Дому учителя. Тугая дверь на железной пружине нехотя открылась.
– Что-то вы не вовремя девочки, – проворчала старушка, откладывая в сторону носок с воткнутыми в него четырьмя спицами. Видимо, многострадальный свитер был уже закончен.
– Мы на минуточку. Тетрадки с домашним заданием забыли, – сказал Карлос, просачиваясь внутрь.
– Ну-ну, – старушка вернулась к своему занятию.
Егор прошел за вампиром в зал заседаний. Опутанный заклинаниями он выглядел на редкость странно. Особенно со столом и стульями, зеркально висящими на полотке.
– Минимальное воздействие. Никто и не заметит, – подмигнул вампир, показывая на дверь, через которую они только что вошли.
Егор толкнул ее и оказался в московской квартире Карлоса. Мужчина уже спешил к выходу.
– Торопишься? – остановил его Егор.
– И тебе советую. Переход открыт лишь на день. А кто знает, насколько покладистыми в этой реальности будут наши друзья, – вампир вышел на лестничную клетку.
Егор тяжело вздохнул. Ему ничего не хотелось. Чистюля безуспешно дергал его за волосы, стараясь заставить действовать. Парень встал и, еле переставляя ноги, двинулся к двери. Ему пришлось пройти почти квартал, прежде чем удалось поймать машину. Час езды и он в центре рядом с помпезным офисом.
– Чистюля, – Егор присел на площади на скамейку напротив уродливой скульптуры. – Ты же знаешь, где книги. Будь другом, перенеси их сам. Я не хочу ее видеть.
– К Карлосу или сразу домой? – невозмутимо уточнил зверек.
– Лучше домой, – сказал Егор, думая, что надо бы лучше узнать о возможностях коловертышей. Может, ему и не стоило перемещаться в столицу, чтобы забрать библиотеку отца.
Пушистик пискнул и исчез. Егор посидел еще немного. Потом поднялся и подошел к тетке, торгующей мороженным. Шоколадный пломбир показался
