— Никто не знает. Мы проследили, откуда они приходят — через восточные штреки, забои с триста сорок шестого по триста пятидесятый.
— Но не из шахты, а с поверхности?
— Правильно, Питер. Гнездо у них наверху, примерные координаты — 125835 или 5836. Мы не смогли выяснить точно: мои парни, сами знаете, только под землей ходить научены, каждый поворот знают, любую крысу голыми руками порвут. А на поверхности они не бойцы. Да и зрение не то, они же к подземной темноте привыкли. Так что…
— Вы ни хрена не знаете,?— резюмировал Питер.
Я аккуратно постучал кулаком по створке окна, привлекая внимание. Чиновник посмотрел на меня, нацепив привычную недовольную гримасу.
— В чем дело? Я же сказал…
— Я слышал, что вы сказали — «Разовые пособия и подъемные новичкам в другом окне». Но мне нужна именно охотничья лицензия. Поэтому я,?— от моей интонации лицо у него еще больше сморщилось, словно витаминную инъекцию вкатил,?— не ошибся окном. Но, кроме этого, я услышал и кое-что другое. У ваших старателей проблемы с крысами? Хочу вас обрадовать: вам очень повезло. Я перебью крыс и вырежу гнездо, а взамен вы даете мне лицензию. У меня не так много денег, чтобы покупать ее, а у вас в бюджете нет резервных средств. Мы поможем друг другу, и все останутся довольны. Я не проходчик, и на поверхности чувствую себя вполне нормально.
Питер начал наливаться кровью. Дальше продолжать смысла не было — я все уже сказал. Поэтому я просто стоял молча и следил, как сначала шея, потом подбородок, щеки и все лицо чиновника приобретали нездоровый красноватый оттенок.
Или он меня сейчас пошлет, или я его убью.
Но Питер смог взять себя в руки. Он высунулся в окошко, осмотрел меня с ног до головы и медленно, с расстановкой проговорил:
— А можно поинтересоваться, дорогой супербоец, каким мощнейшим оружием ты располагаешь? По твоему виду и не скажешь, что оно вообще есть. Может быть, у тебя не так много денег, чтобы купить не только лицензию, а? И ты бы хотел получить и стволы, и снаряжение?
— Что касается стволов, то, как мне кажется, хватит и этих,?— я достал наган и ПМ.?— А патроны я и вправду не прочь получить у вас. Все равно они обойдутся куда дешевле, чем ядохимикаты и армия доброхотов с дробовиками наперевес.
Он, похоже, меня не слышал. Повысив голос так, чтобы услышали все в приемной, Питер продолжал веселиться:
— Может, ты надеешься на свой потрясающий вид? Или, прости, конечно,?— запах? Который способен отпугивать не только людей, но и крыс?
Не самая удачная шутка, но сзади кто-то немедленно заржал. Старатели, что с интересом слушали нашу перепалку, затряслись от мелкого смеха, пряча улыбки в кулаки и бороды.
Ну да, известный случай: «Не отмывшись толком от навоза, деревенщина приходит в город». И ведь что характерно — те же самые фермеры, еще вчера готовые набить любому морду за подобные шутки, гогочут сейчас за моей спиной. Конечно, они же теперь горожа-а-ане…
Я окинул взглядом приемную, прикинул вес пушек в руке, смерил расстояние.
Видимо, меня, как всегда, выдали зрачки — первые ряды просителей отшатнулись.
— Нет, мы все понимаем, что ты играючи решаешь любые мыслимые проблемы… — продолжал изгаляться Питер.?— Ведь истинный профессионал умеет побеждать даже самой ржавой и кем-то давно выброшенной пукалкой.
Повезло ему. Выражался бы погрубее, боюсь, я бы не сдержался. А он даже речью решил надо мной выделиться. Наверняка надеялся, что грубая деревенщина начнет в ответ крыть семиэтажным.
Я в упор посмотрел на него. Питер поперхнулся и замолчал, глаза его расширились, сам он побледнел.
Угу, парень, ты угадал. Андреналин готов немножко пострелять.
Достал он меня своими издевками. Надо было, конечно, сдержаться, но зверь, с недавних пор угнездившийся во мне, уже рвался наружу.
— Питер, видите во-он тот кустик?
В дальнем углу приемной стояла кадка с карликовой сосной. Видимо, поливали ее от случая к случаю, а может, прокуренный и спертый воздух не слишком способствовал росту, но целый частокол нижних веток давным-давно высох. Они торчали во все стороны, как кости человеческого скелета с проломанной грудной клеткой.
Метров двадцать, не меньше. Зато сосна прижималась к самой стене из полимерного наполнителя, и рикошетов я не боялся.
Девять веток. Две справа, семь слева.
Двадцать метров. Поправки на ветер нет.
Жаль, не удалось опробовать трофеи в действии. У нагана, скорее всего, кучность сбита влево.
Я перехватил пистолеты и в долю секунды перевел мушки на линию прицела.
Четыре первых выстрела слились в один, курки ходили плавно, и я жал их дуплетом. По две ветки с каждой стороны, срезанные пулями, осыпались на бетонный пол.
Пять оставшихся слева бить наперекрест, компенсируя движение ствола.
Никто не успел даже вздохнуть. Стволы сошлись, руки уперлись друг в друга, гася колебания. Три выстрела из ПМ, два — из нагана. Ветки разлетались в стороны. С последним звонким хлопком «макарова» наступила тишина.
Не было слышно даже дыхания. Кислый запах сгоревшего пороха (у нагана — особенно едкий, патроны давно пережили все сроки годности) заполнил воздух, осел на одежду, лез в ноздри.
Кто-то чихнул.
И все заговорили разом. Снаружи доносился топот: на звук выстрелов сбегалась охрана.
А у меня на радужке медленно гасли татуировки. Скорее всего — гасли. Мне-то не видно.
— Ты что, совсем охренел, дурень??— тихо спросил Питер.
— Нет,?— спокойно сказал я.?— Просто прицел проверял. Ничего, нормальные пушки, зря вы их ржавьем назвали.
Я спрятал оружие за пояс, не обращая внимания на едва не слетевшую с петель дверь и бойцов Патруля, в долю секунды наводнивших приемную. Ребристые стволы десятка лазерных винтовок уставились мне в грудь.
— Ну что, договорились? Лицензию сейчас выпишете или когда вернусь?
Орал он на меня долго. Забыв про издевку, про ернический тон, Питер матерился, как пьяный старатель. И даже когда ушла охрана, когда снова рассыпалась по окошкам очередь, когда выветрился пороховой дым, он все еще вопил. Меня подмывало демонстративно поморщиться и поковыряться пальцем в ухе, но я сдерживался. Этого бедняга точно не перенесет.
— Тебе тут что, ядрена мать тебя в глотку, тир?! Пострелять негде?
Питер пошел уже на третий круг и явно не собирался останавливаться. Худощавый бородач в комбезе — мастер с шахтоуправления — отозвал меня в сторонку, представился Томом Дигманом.
— Зачем тебе вся эта демонстрация, парень? Еще полчаса, и Питера удар хватит.
Я усмехнулся.
— Жить вообще скучно. Я решил внести разнообразие. Зато как быстро все забегали.
Он покачал головой.
— Когда из запоя-то вышел?
— А я в нем и не был. Вчера — первая кружка за последние два месяца.
— Ладно, не гони. Такие выходки только с хорошего бодуна состряпать можно. Ну да ладно. Стреляешь ты и вправду здорово. Слушай сюда. Внимательно слушай. Питер не скоро успокоится, да и если успокоится — ничего тебе не даст. А мне шахта важнее. Поэтому сейчас мы поедем к нам. Патронов я тебе отсыплю, карту, снаряжение, жратвы подкинем. А зачистишь гнездо — еще и меди получишь.
— А лицензия??— спросил я.
— Будет тебе лицензия. Уговорю Питера. Или подпишу пустую на свой страх и риск, а потом задним числом занесем тебя в списки. Не переживай.
— Да я спокоен. В отличие от некоторых…
Том нервно дернул головой.
— Поехали лучше от греха. Лучше тебе быть подальше от него, когда он успокоится.
— А что будет??— с интересом спросил я.
— Да прикажет расстрелять к ядреной матери, и все.
Очередь в приемной провожала нас чуть ли не могильной тишиной. Дигман уже вышел из мэрии, я тоже стоял на пороге, и тут послышался негромкий, но отчетливый шепот:
— Вот стичий хрен, да я ж его знаю! Это тот самый парень, что на Арене всех причесал! Помнишь, я рассказывал?
— Да ну! Неужто он?
— Тот самый. Знаешь, он Крепача в пять секунд уделал.
Засветился, Андреналин: «…на Арене всех причесал…» А завтра что расскажут? Тот полоумный, что стрельбу в мэрии устроил? Угу, хорошо, если пальцами не начнут показывать. Тихо и незаметно у меня никогда не получалось. И не получится, что бы там ни говорила мама Коуди.
И теперь уж точно каждый молодчик с придурью будет искать меня, чтоб коллекцию насечек на стволе пополнить. И рассказывать потом девкам в баре: «А эта — знаете, за кого? Полгода назад, помните, один пришлый шум устроил? В мэрии чуть всех не пострелял? Да-да, тот самый. Быстро умер, без хлопот. Я даже в раж войти не успел».
Никогда я, похоже, не научусь себя контролировать. Раньше хоть Силь меня сдерживала. А теперь кто будет? Да и не послушаю я никого другого. Особенно сейчас, с этим странным чипом внутри.
Помню, гости мамы Коуди — сталкеры и рейнджеры, да и местные тоже, очень удивлялись моему навыку быстрой стрельбы.
Не меньше меня самого, кстати. Потому я предпочитал молчать и слушать, что говорили опытные люди. По их словам выходило, что меткая пальба с двух рук называется ганфайтинг.
