исчезновения в лесопосадке нашли похожий труп, пригласили близких родственников, и те дружно опознали в убитой сестру и дочь. После похорон те же родственнички, все как на подбор склонные к злоупотреблению спиртным, мирно сидели за поминальным столом, когда открылась дверь, и живая и невредимая, только очень пьяная Лена Мамонтова ввалилась в дом. Увидев обильный стол, она закричала во всю глотку:
- Что, с-суки, опять без меня пьете?!
Одного из сидевших за столом хватила кондрашка, трое свалились в обморок. А 'воскресшая' прорвалась к столу и налила себе полновесный штрафной стакан водки.
Операм же теперь светила жуткая процедура с эксгумацией трупа, новые, многочисленные экспертизы по установлению личности. Начальство устроило розыскникам нешуточный разбор, а коллеги с удовольствием пересказывали историю о явлении 'усопшей' на собственные поминки.
- С Мамонтовой это так, недоразумение, - поморщился майор и быстро перевел разговор. - Рассказывай, что там было с Перфиловым?
- Там трудно уже что-то понять - все-таки всю зиму под снегом. Мы пока его откопали в этой куче трупов, измучились.
Мазуров кивнул. Об особенностях хранения невостребованных трупов в кривовском морге он знал не понаслышке. Не проходило и недели, чтобы ему точно так же не приходилось копаться в куче смерзшихся, весьма несимпатичных жмуриков.
- На нем еще четверо лежало, - продолжал лейтенант. - Сын его - инвалид однорукий, сестра за сердце хватается. Хорошо хоть брат Перфилова здоровый, пришел, помог, правда, пьяный, как обычно. Распознали ботинки, по ним и выдернули его.
- Что, еще, кроме ботинок, сходится?
- Все до мелочей. Татуировка на руке, якорь с именем 'Саша', отсутствие трех передних зубов.
- Ну, слава богу, можем считать, что это дело свалили, одна 'палка' у нас за этот месяц есть.
'Палками' на местном милицейском жаргоне называлось успешно законченное и переданное в суд дело.
- А потом Мамонов меня отозвал, - продолжал Астафьев. - Велел заниматься похоронами Петренко.
- Когда, кстати, его хоронят?
- Сегодня, в два.
- Да, жалко Иваныча. Какой был оперативник, ты не представляешь. И двух лет на пенсии не протянул. Надо бы заехать проститься. Значит, по делу Орловой Колодников работать будет? Это хорошо, Андрей мужик цепкий. А тебе придется тогда еще раз в больничку слетать. Ориентировку из области проверить по одному типу. У нас там лежит один с потерей памяти. Вдруг сойдется? На вот, читай.
Прочитав приметы пропавшего, Юрий кивнул головой.
- Ладно, съезжу, - и Астафьев спешно покинул кабинет.
В это время в кривовской больнице случилось еще одно чрезвычайное происшествие.
Участковый инспектор, капитан Рыжов, выполнял свои рутинные обязанности, допрашивая пострадавшего в драке мужичка. Дело было простое и ясное: поссорились два соседа, начали драться, а этот чудак кинулся их разнимать. Как обычно бывает в таких случаях, миротворцу досталось больше всех. Драчуны отделались синяками и ссадинами, а разнимавшего их мужика с сотрясением мозга поместили в палату с такими же, как и он, 'головастиками'.
Закончив все формальности, Рыжов уже собирался покинуть палату, когда из коридора донесся шум: требовательный женский голос вскоре перешел на крик. Открыв дверь, капитан увидел странную сцену: растрепанная медсестра буквально висела на руке у высокого худого парня в кожаной, летней безрукавке, пытаясь задержать его, но тот, выкручиваясь, упорно пробивался вперед.
- Куда?! Нельзя туда без халата! Нельзя!
- Да пошла ты!! - странный посетитель свободной рукой ударил медсестру, но попал куда-то в плечо. Он занес руку для повторного, более прицельного удара. Этого Рыжов допустить не мог. Он подскочил к хулигану, перехватил уже занесенную руку.
- Ты что делаешь, гад?! - закричал капитан.
С плеч участкового упал накинутый белый халат, до этого прикрывавший милицейскую форму. Лицо парня его исказила гримаса ненависти, он выпустил медсестру, в руке щелкнуло выкидное лезвие ножа. Рыжов успел выкинуть руку вперед, но он только смягчил удар, а не остановил его. Боль пронзила его тело. Захрипев, участковый опустился на пол, а бандит выдернул из тела милиционера нож, с силой отшвырнул медсестру и помчался к выходу.
Через несколько минут Рыжов лежал на операционном столе, а через четыре часа, когда схлынула пелена наркоза, в палату вошел необычный гость.
Глава 4
Старший оперуполномоченный уголовного розыска майор Андрей Викторович Колодников не впечатлял своими габаритами. Невысокого роста, с несуразно большой головой, на которой всегда был безукоризненный пробор, с густыми усами, придававшими майору больше солидности. В свои тридцать пять лет, он выглядел старше своего возраста. Красноватый цвет лица выдавал в нем поклонника Бахуса, что, тем не менее, не мешало ему считаться лучшим оперативником города. Фанатизм и преданность делу с лихвой покрывали все физические недостатки майора.
- Анатолий Иваныч! Слышишь меня? - наклоняясь над Рыжовым, хрипловатым, прокуренным голосом уже в третий раз повторил он.
- Что? - с трудом раскрывая глаза, отозвался участковый. - Кто это?
- Я это, Колодников.
- А, Андрей.
- Кто это был? За что он тебя поранули?
- Не знаю... вроде видел его раньше, но никак не вспомню... где.
Колодников с досадой поморщился. Перепуганная медсестра не запомнила лицо бандита, да и остальные свидетели припоминали самые общие приметы: высокий рост, худобу, одному бросились в глаза многочисленные синие наколки на пальцах, так называемые 'перстни', второму - чересчур короткие волосы. Ни по одной фотографии 'спецконтингента' из картотеки ГОВД тот парень не был опознан. По показаниям тех же свидетелей, он, выскочив из здания больницы, перебежал улицу, прыгнул в синюю 'десятку' и уехал. Номер машины, естественно, никто не заметил. Задержать убийцу по цвету и марке машины было практически невозможно. В Кривове была мода на синие 'десятки'. Их покупали все, и предприниматели, и бандиты. Благо Тольятти был совсем под боком. Проверку машин Колодников не исключал из списка оперативных мероприятий, хотя и понимал, что поиск в этом направлении будет длительным.
Он раздумывал, что бы еще такое предпринять, когда раздался слабый голос Рыжова:
- По-моему... он был обколотый.
- Точно?
- Да... и хорошо обколотый. Глаз у меня наметанный.
Чуть помолчав, капитан добавил:
- Это кто-то из старых клиентов. Только никак не вспомню кто... но точно не по моему участку.
Участковым Рыжов служил двадцать с лишним лет, и его словам Колодников полностью доверял.
- Может, кто вернулся из старичков... слишком он худой... как с зоны...
- Ладно, Иваныч, поправляйся.
В коридоре Колодников столкнулся лицом к лицу с заведующим хирургическим отделением Арсением Топляковым. Лучший хирург города выглядел усталым: после Мелешкина он провел еще одну сложную операцию.
- Ну, как ваш товарищ? - спросил хирург.
- Да вроде все нормально.
- Ему повезло: чуть повыше, и задел бы сердце. Говорят, он у спел подставить руку, а то бы вообще было плохо.
Они вышли на лестничную площадку, и оба автоматически закурили. Топляков прищурился, потер висок и сказал:
- Знаете, что меня удивило в случае с вашим коллегой? Точно такую же рану я видел во время обхода у той девушки, Орловой.
- Что значит - точно такую же? - удивился Колодин.
- Узкое лезвие, удар в область сердца. Специфический след.
В голове майора что-то словно щелкнуло.
- Постойте, а где он нашего капитана подранил?
- Около восьмой палаты.
Выкинув только что прикуренную сигарету, Колодников рванулся обратно в отделение. Вслед за ним последовал и удивленный хирург.
- Здесь? - спросил он в конце коридора. За палатой номер восемь была металлическая перегородка через весь коридор, с дверью без надписей и цифр.
- Да.
- А дальше у вас реанимация, - Андрей ткнул пальцем в дверь без номера.
- Именно так.
- И там лежит Орлова?
- Естественно.
Колодников покачал головой.
- Кое-что становится ясным. Орлова подключена к каким-нибудь стационарным аппаратам?
- Насколько мне известно, основные реанимационные процедуры уже проведены. Она по-прежнему без сознания, но это не кома. Просто большая потеря крови. А черепно-мозговая травма оказалась не так страшна. Трещин нету, гематом тоже. Просто сильное сотрясение мозга.
