– Жаль, нечем тебя угостить, – посетовал Дейл. – Может быть, хоть стакан воды?
Сэнди Уиттакер покосилась на кран.
– Мы считаем, что вода здесь нормальная, хорошая, не чета городской, но ты, возможно, предпочтешь покупать воду в бутылках, чтобы не рисковать.
Дейл кивнул и снова улыбнулся. Он не слышал словосочетания «городская вода» более сорока лет, но сейчас память подсказала: в Элм-Хейвене из кранов текла странная сернистая жидкость вперемешку с песком, гадкая, непригодная для питья, поэтому все горожане брали воду из колодцев, выкопанных на задних дворах. Сэнди протянула ему несколько листков бумаги: квитанцию на чеки, которые он присылал ей для оплаты страховки, а также первого и последнего месяцев аренды (он намеревался прожить на ферме девять месяцев), список телефонов, по которым следовало звонить в экстренных случаях (Дейл обратил внимание, что большинство из них зарегистрированы в Оук-Хилле), свой телефон, адреса больницы в Оук- Хилле, стоматолога и различных магазинов.
– Мне нужно купить кое-что из еды, пока не стемнело, – сказал Дейл. – Я заметил, что «А amp; Р» и углового рынка больше нет. Где теперь отовариваются жители Элм-Хейвена?
Сэнди сделала неопределенный жест рукой, и Дейл про себя отметил, что при столь тяжеловесной в целом комплекции запястья и кисти у нее изящные.
– Ну, большинство ездит в старый бакалейный магазин в Оук-Хилле, в квартале от парка, или в супермаркет «Сейфуэй»[9] в Пеории. А если нужно срочно, то в «Быстро и без проблем» фирмы «Квик»[10] – придорожный магазин на заправке «Шелл», при выезде на шоссе 1-74. Там можно купить полуфабрикаты, хлеб, молоко и все самое необходимое. Цены возмутительные, зато добираться туда удобно.
– «Квик», – повторил Дейл.
Сетевые супермаркеты и придорожные магазины он ненавидел не меньше, чем телевизионных проповедников и нацистских преступников времен Второй мировой войны.
Дейл проводил Сэнди Уиттакер до ее огромного черного «бьюика». Она остановилась возле машины.
– У тебя сохранились какие-то связи с друзьями детства, Дейл?
– Ты имеешь в виду друзей по Элм-Хейвену? – уточнил Дейл. – Нет. После того как в шестьдесят первом мы вернулись в Чикаго, я еще какое-то время переписывался с ними, но вот уже много лет ничего о них не слышал. Кто-нибудь из них до сих пор живет здесь?
Сэнди на миг задумалась.
– Не из вашей компании. Ты ведь, помнится, дружил с Майком О'Рурком и Кевином Грумбахером, да?
– И еще с Джимом Харленом, – с улыбкой добавил Дейл.
– О, тогда ты, наверное, знаешь, что Джим Харлен был сенатором от Иллинойса.
Дейл кивнул. Джим в течение двадцати лет представлял штат в сенате, но в двухтысячном году какой-то скандал на сексуальной почве лишил его шанса на переизбрание.
– А О'Рурки, его родители, до сих пор живут в том же доме, – продолжала Сэнди.
– Бог ты мой! Им, наверное, уже лет по сто.
– За восемьдесят, – поправила Сэнди. – Я много лет с ними не общалась. По слухам, Майкл был тяжело ранен во Вьетнаме. Он стал священником.
– Об этом я тоже слышал, – сказал Дейл. – Но через Интернет мне не удалось отыскать никаких его следов…
– А Кевин Грумбахер… – продолжала Сэнди, не слушая его. – Его родители умерли. По последним дошедшим до меня сведениям, он работает в НАСА или где-то еще в том же роде.
– «Мортон Тиокол», – уточнил Дейл и, уловив промелькнувшее в ее глазах недоумение, пояснил: – Это компания, разрабатывающая твердотопливные ускорители для «шаттлов». Я нашел несколько старых статей. Надо полагать, Кевин работал на них во время катастрофы «Челленджера» в восемьдесят шестом и был одним из тех, кто не побоялся сказать правду… Он заявил, что в компании знали о неполадках в системе герметизации.
Во взгляде Сэнди Уиттакер застыло недоумение. Дейл пожал плечами.
– Как бы то ни было, в тысяча девятьсот восемьдесят шестом он уволился в знак протеста, и больше я о нем ничего не нашел, никаких сведений. Кажется, он живет в Техасе. – Ему было неловко говорить о старых друзьях с этой женщиной, но хотелось узнать, что ей известно о них. Желая сменить тему, он произнес: – А что сталось с твоими старыми друзьями? Общаешься с Донной Лу Перри?
– Она умерла, – сказала Сэнди. – Убита. Дейл в ответ лишь заморгал.
– Много лет назад, – сказала она. – Донна Лу вышла замуж за Пола Фусснера в… кажется, в семидесятом… А в семьдесят четвертом… да, вроде бы так… пыталась с ним развестись. Он нашел ее и убил. Донна Лу вернулась к родителям, в Элм-Хейвен, и однажды утром Фусснер подстерег ее и застрелил.
– Какой кошмар… – прошептал Дейл.
Из всех знакомых девчонок Донна Лу была, пожалуй, единственной, кого он хотел бы повидать, прежде всего чтобы здесь извиниться за кое-что произошедшее на бейсбольных соревнованиях сорок два года назад. Теперь у него не будет такой возможности.
– Господи… – так же шепотом произнес он. Сэнди кивнула.
– Это случилось давно. С наступлением нового века меня не покидает чувство, будто все мы древние развалины… Говорим о людях и событиях середины прошлого столетия… да и вообще… Кто еще входил в вашу компанию?
– Корди Кук – негромко ответил Дейл, все еще не оправившийся от шока, вызванного известием о гибели Донны Лу.
– О ней я ничего не знаю.
Зато Дейл знал. Он выяснил через сеть, что круглолицая маленькая Корди из почти нищей семьи давным-давно сделалась миллионершей, несколько лет назад продала самую крупную в Америке компанию по переработке отходов и в данный момент владеет дорогим реабилитационным центром для онкологических больных на Гавайях. Но он не стал тратить время на рассказ об этом.
– С вами был еще один мальчик, – сказала Сэнди. Дейл на минуту задумался.
– Мой младший брат Лоренс?
– Нет. Кто-то еще…
– Дуэйн Макбрайд? – спросил он. Сэнди Уиттакер внезапно покраснела.
– Да, кажется, я вспомнила именно о нем. Она села в машину и включила зажигание.
Дейл шагнул назад, собираясь помахать ей на прощание, но Сэнди опустила стекло.
– О, Дейл, должна тебя предупредить. Услышав, что ты снял этот дом, сын моей кузины Дерек заявил, будто все о тебе знает.
«О господи! – мысленно вздохнул Дейл. – Еще один поклонник горца Джима Бриджера».
– Дерек в некотором роде… скажем так… трудный ребенок. Хотя мальчику уже девятнадцать, и ребенком его можно назвать с большой натяжкой. В общем, по словам кузины Ардит, он узнал твое имя от каких-то друзей по Интернету, которые разослали твою фотографию и твои статьи всем остальным.
– Статьи? – переспросил Дейл. – Может быть, романы?
– Нет, статьи, которые были опубликованы в какой-то газете в Монтане.
– О господи! – не удержался от восклицания Дейл-Ты говоришь о заметках в издании национальной гвардии Монтаны? Мне казалось, они представляли интерес только для неонацистских группировок и скинхедов.
Год назад, находясь на пике, точнее, в нижней точке жесточайшей депрессии, он написал серию статей об экстремистски настроенных вооруженных отрядах.
Сэнди прикусила нижнюю губу.
– Не думаю, что Дерек в полной мере разделяет убеждения наци, но он болтается с какими-то бритоголовыми юнцами. Да что скрывать, он и сам скинхед. Как бы то ни было, должна тебя предупредить: держись подальше от Дерека и его дружков, старайся с ними не пересекаться.
– Похоже, уже пересекся.
