– Да нет же! – говорю я ей. – Не бойтесь, я так же не люблю и мужчин, если вы это имели в виду. На что я действительно обращаю внимание, так это на свое здоровье, а для этого важен только спорт.
– О, – гримасничает она, – я не причиню вам вреда.
Она дьявольски мила, и, глядя на нее, я почти уже готов нарушить свой распорядок. Но, черт возьми, я решил… черт, признаюсь вам, я решил остаться девственником до двадцати лет. Что может показаться полным идиотизмом, но в молодые годы подобные причуды неудивительны. Это все равно что ходить по поребрику вместо тротуара или плевать в раковину так, чтобы не задеть края… Но не могу же я ей так все это и выложить. Что же делать?
– Я доверяю вам, – говорю я, слегка сжимая ее руку, —..но по некоторым причинам, которые я не могу вам открыть, я вынужден быть очень серьезным.
– Вы совершили какую-нибудь глупость?
Черт! Ну вот, пусть уж она думает что угодно, только не это.
– Даже не знаю, как вам объяснить, – говорю я, – но если вы хотите, чтобы я назначил вам свидание в день своего двадцатилетия, вы будете первой…
И что же, если я надеялся охладить ее пыл, – ничего подобного! Она смотрит на меня глазами мужчинопожирательницы и учащенно дышит.
– О! Роки… Это ведь шутка, мой малыш.
И вот девица, которой едва исполнилось семнадцать и которую я мог бы поднять на вытянутой руке, называет меня своим малышом. Да, это редкостный экземпляр.
– Слово мужчины, – говорю я ей, – и я сдержу свое обещание.
– Я могу ответить вам тем же, – говорит она, глядя мне прямо в глаза.
По-моему, я оказался в довольно затруднительном положении. К счастью, старина Гари приходит на помощь. Он хлопает меня по плечу: «Дай-ка мне потанцевать с крошкой».
Я кланяюсь и предоставляю ему свободу действий. Санди строит недовольную гримасу, но не сердится, так как Килиан, что ни говори, – красивый парень. Она улыбается мне, слегка опустив веки. Теперь она напоминает этакую цыпочку перед камерой, вроде Линды Дарнелл.
Я возвращаюсь к стойке. Кларк Лэйси болтает с Берил, Мона танцует с Дугласом. В «Зути Сламмер» собираются только симпатичные парни. Почти всех присутствующих я знаю в лицо. Как все-таки хорошо жить, имея деньги и хороших приятелей. Я смеюсь от удовольствия. Сигара Дугласа лежит на пепельнице прямо передо мной и воняет, словно святая вода. Это одна из отвратительных итальянских штуковин, узловатая, как кость старого ревматика, и воняющая хуже, чем сточные канавы преисподней.
Я ощущаю потребность подышать свежим воздухом и говорю об этом Лэйси.
– Сейчас я вернусь. – Выйду на минутку.
– О'кей, – отвечает он.
Я направляюсь к выходу. По дороге делаю знак Лему, и его черная физиономия расплывается в улыбке.
Погода великолепная. Ночь светлая и душистая, в небе дрожит марево городских огней. Я облокачиваюсь на свою машину неподалеку от «Сламмер». Какой-то тип выходит следом за мной. Коренастый, плотный, он смахивает на хама, но ведет себя прилично.
– Нет ли у вас огня? – спрашивает он.
Я протягиваю ему зажигалку и вспоминаю, что это классический прием гангстера перед нападением. Это веселит меня. Я смеюсь.
– Спасибо, – говорит он.
Он тоже начинает смеяться и прикуривает. Жаль. Это не гангстер. Странный запах, однако. Он замечает, что я принюхиваюсь, и протягивает мне свой портсигар.
– Хотите попробовать?
Воняет почти так же, как сигара Дугласа, но на свежем воздухе это не так противно. Я закуриваю сигарету и благодарю его: как-никак, я тоже ходил когда-то в воскресную школу. Вкус у сигареты противный, но я почти не успеваю его ощутить, потому что падаю в обморок, как если бы залпом выпил четверной зомби. Тип – совершенно очарователен: я успеваю отметить, что он поддерживает мою голову, чтобы она не стукнулась о тротуар. А затем я отправляюсь в страну летающих блох.
II. Немного занимательной физики
Просыпаюсь я в совершенно обычной комнате. Предположительно еще ночь, так как горит свет и задернуты шторы Я смотрю на часы. Должно быть, прошло около полутора часов, с тех пор как я взял эту сигарету. Я помню все очень отчетливо – кроме того, что произошло между сигаретой и кроватью, на которой я лежу… совершенно голый.
Я начинаю искать глазами свою одежду, простыню или что-нибудь в этом роде: не очень-то приятно оказаться голышом в незнакомой комнате. Прелестная комната. Бежево-оранжевые стены, косо падает све
Я встаю. Подхожу к окну. Раздвигаю занавески. Занавесок тоже нет, как и моей одежды, – они нарисованы на стене.
Дверь. Нужно испробовать все. Если дверь тоже фальшивая, любопытно знать, как они меня сюда запихали.
Дверь не поддается. Кажется, довольно крепкая, но настоящая.
Не нужно волноваться. Я бросаюсь на кровать и начинаю размышлять. Я все еще несколько смущен
