– Раздевайтесь! – приказывает Майк. Не моргнув глазом, они исполняют приказ.
– Встаньте в шеренгу. Есть среди вас кто-нибудь, кто не хочет принимать участие в эксперименте по прикладной физиологии, основная задача которого – способствовать процветанию Военно-Морского Флота и Соединенных Штатов?
– Я, – громадный толстощекий матрос делает шаг вперед – Я отказываюсь по религиозно-эстетическим соображениям.
– Это ничего, – заверяет его Майк. – Ничто не препятствует вашему участию в эксперименте. То же было, по Библии, во времена царя Соломона.
Женщины все здесь. Мужчины тоже. В группе уродов и вправду есть целая серия выродков, при виде которых у техасской коровы тут же свернется молоко. Мне думается, их берут на миноносцы, потому что там низкие потолки и трудно найти подходящих людей.
– Готовы? – спрашивает Майк у женщин. Наступает решающий момент. Похоже, они сгорают от нетерпения…
– Пошли! – говорит Майк.
Что тут началось… Майк закрывает лицо руками. Сорок семь девиц набросились на группу тщедушных хилятиков и только три направились в другую сторону. И то – все три на одного геркулесоподобного малого, с ног до головы покрытого черной шерстью. У него длинный крючковатый нос и блестящие глаза.
– Остановитесь! – кричит Майк. – Отпустите их! Эксперимент закончен. Этого достаточно-
Но слишком поздно. Свалка в полном разгаре. Двадцать четыре красивых парня смотрят на своих товарищей с отвращением и за неимением ничего лучшего начинают одеваться. Поодаль от них – такое чудовищное сплетение тел, что я отворачиваюсь, совершенно ошеломленный. Майк опускает глаза и краснеет. Слышно только тяжелое дыхание женщин и стоны избранных, молящих о пощаде. Время от времени из клубка вырываются два спаренных тела, но тут же какая-нибудь женщина набрасывается на соперницу, чтобы оторвать ее и занять место. Мало-помалу мы отваживаемся и начинаем смотреть. Действительно, есть очень интересные комбинации, указывающие на развитое чувство коллективизма.
– Шутц был неправ, – говорит Майк. – Мне жаль его. Это хороший человек, но он ошибся. В результате у него получится поколение таких монстров.
– Полноте, – говорю я, – я полагаюсь на него. Он найдет способ поправить дело.
Один малый в полном смятении выскакивает из груды тел и бежит, держась руками за задницу.
– Тут кто-то жульничает! – кричит он. – Черт побери, по-моему, здесь достаточно женщин!
– Вот видите, – говорит мне Майк. – Это крах системы.
Я протестую.
– Это просто ошибка, Майк. Им не видно, что они там делают в этой куче.
Отвергнутые матросы образовали кружок, и один из них фотографирует остальных при помощи маленького портативного аппарата. У всех весьма удрученный вид. Некоторые отваживаются приблизиться к группе. Первым трем удается проникнуть в нее и даже вступить в парную связь, но четвертый опознан и отброшен тремя растрепанными фуриями, которые преследуют его, нещадно царапая ногтями и выкрикивая ругательства. Они называют его уродом и угрожают кастрацией.
Майк берет меня за руку.
– Пошли, Рок, – говорит он. – Нам здесь не место. Пойдем, сбросим пяток фунтов и понежимся на песочке. При теперешнем положении дел нам никогда не сыскать успеха у женщин.
Мы поворачиваем в сторону моря как раз в тот момент, когда двадцать отвергнутых моряков – шашки наголо – пытаются вместе атаковать группу. От общей свалки поднимается такой отвратительный запах разгоряченных тел, что у меня начинает кружиться голова.
Мы идем молча.
– Разве это жизнь! – восклицает Майк удрученно. – Шутц был прав, долой уродов! Они отнимают у нас все.
– Это неверно, Майк, – говорю я. – Здесь вы среди богинь, которые целыми сутками напролет спят с такими же красивыми парнями, как вы… Они им уже осточертели.
– Мне, впрочем, – заключает он, – они тоже надоели. Слишком уж они совершенны.
– Вы сами не знаете, чего хотите, – говорю я. Мы подходим к пляжу. Я толкаю Майка локтем в бок.
– Кто это?
К нам подходит молодой мужчина, очень высокий, с серебристыми волосами. Он в гражданском… Завидя нас, он улыбается. У него прекрасная выправка, он очень симпатичный и обольстительный.
– Каунт Гильберт, – шепчет Майк.
Ну и ну… Что же, нет никакого сомнения, что он – произведение Шутца. Я видел его прежде только на фото. Странно, что он побеспокоил себя по столь незначительному поводу. Все же он – крупная шишка.
Мы останавливаемся и приветствуем его.
– Мистер Бэйли? – говорит он. – Я видел ваши фотографии в спортивных журналах. – А вы? – обращается он к Майку.
– Майк Бокански, – говорю я. – Замещает Энди Сигмена.
– Рад вас видеть, – говорит он. – У вас удрученный вид. Надеюсь, все в порядке? Что вы сделали с моими матросами?
– О!. Им есть чем заняться, – отвечает Майк. Я провел эксперимент. И опасаюсь, как бы Маркус Шутц не счел его нецелесообразным.
