В наступившей тишине часы в гостиной торжественно пробили полдень.
Дети растерянно глянули на свои тарелки: жареные мухоморы. Посмотрели друг на друга… И тут скрипнула входная дверь: вернулась мачеха.
Джангиду встретило молчание.
– А-а… вы разве ещё не пообедали?
– Нет ещё, – сказал Том. – Хочешь грибов?
– Н-нет…
– Ну что ты! Мы тебе сейчас положим! – Том бросился с тарелкой к сковороде. – Угощайся!
– Что ты такое говоришь, Том! – воскликнула Катарина. – Джангида, посмотри, что в корзине! Мухоморы!
Учитель Арнольд не любил наказывать детей. Они были с ним всегда хорошими друзьями. Но на этот раз их выходка перешла все границы. Нажарить мухоморов и предложить их мачехе!
Джангида сидела рядом, утирая глаза платком. Не в силах удержать столько влаги, платок то и дело ронял слёзы на пол. Бедняжка. Конечно, дети всё ещё вспоминают свою бедную мать и потому невзлюбили мачеху, но придумать такое… Как вообще наказывают детей? Учитель задумался. Оставить их без сладостей? Запретить выходить на улицу целый день? Или… Он в затруднении посмотрел на жену.
– Отправить ночью в лес за хворостом, – подсказала та.
В лес? Ночью? Но там страшно!
– Мы не виноваты, папочка, – всхлипнула Катарина. – Сыроежки сами превратились в мухоморы.
Да, видно, наказание необходимо. Отец вздохнул.
– Дети, э-э… вы пойдёте сегодня в лес… нет, лучше завтра…
– Сегодня-сегодня! – настаивала Джангида.
– Да, нужно пойти сегодня, ребятки… Нам нужен хворост…
– Не слушай её, папа, – сказал Том. – Она тебя заколдовала.
Чёрные глаза сверкнули.
Но Джангиде не стоило волноваться. Заколдованный папа не внял словам сына.
Положив в карманы детям по куску хлеба и дав им в руки по фонарю, отец отвёл их в лес.
Мачеха махала рукой до тех пор, пока свет фонарей не исчез за деревьями. В темноте у её подола одобрительно поблёскивали зелёные кошачьи глаза.
5. В лесу
Том сказал, что никакого хвороста собирать, конечно, не будет, пока не рассветёт, расстелил под деревом куртку и улёгся спать. Катарина примостилась рядом, поплотнее закутавшись от холода в тёплый плащ, который отец перед выходом из дома заботливо накинул ей на плечи.
Но даже во сне мачеха не давала детям покоя. Им снился один и тот же сон: Джангида носилась по лесу на метле и сердито кричала: 'Собирайте хворост! Собирайте хворост! Не то я напущу на вас волков!'
Не выдержав, Катарина проснулась. И тут же услыхала из чащи протяжный вой. Перепугавшись насмерть, девочка затрясла брата за плечо:
– Вставай, Том, вставай! Давай скорее собирать хворост!
– Это ещё зачем?
– Не то Джангида напустит на нас волков!
Том прислушался…
Ой-ой-ой-ой! Спотыкаясь и падая, дети улепётывали в сторону, противоположную волчьему вою.
Это было страшно. Это было ой как страшно! По дороге Катарина уронила свой фонарь и теперь бежала, вцепившись в куртку Тома. Противные ветки, пользуясь темнотой, норовили залезть в глаза, а деревья своими корнями то и дело подставляли подножку.
Бежали долго. Наконец остановились. Прислушились: нет, больше не воют. Уфф! – устало опустились возле дерева.
Но, как оказалось, приключение не собиралось так быстро кончаться. Из ствола, к которому прислонились, раздался сердитый голос Джангиды:
– Что расселись? Или уже собрали хворост?
А из ветвей напротив послышался волчий рык.
В ужасе вскочив, дети снова пустились наутёк.
…Хруст веток за спиной не утихал. То слева, то справа во мраке вспыхивало по паре – нет… тройке! – хищных глаз. Казалось, весь лес густо населён волками.
Хищники бежали размеренной рысью и красиво поставленными голосами… Нет, этого не может быть! Волки не умеют петь! Однако Том готов был поклясться, что – провалиться ему на месте! – волки с чувством и завыванием пели какую-то билиберду типа 'адью, адью, майн фройнд…'.
Вперёд, вперёд, вперёд, не разбирая дороги. Лишь бы скрыться от этих страшных чудовищ. На бегу в голову Тому лезла навязчивая задачка: сколько волков бежит следом, если у них девять глаз… и не
