головой. Ребра треснули. Боль пронзила грудь, но сейчас было не до боли. Грант снова замахнулся и, теперь уже успев прицелиться, вонзил лезвие в живот врага.
Бахир остановился и, согнувшись, удивленно оглянулся. На грязной рубашке выступила кровь. Турок прижал руки к животу, не веря, что получил окончательный, смертельный удар.
Сделав несколько шагов в сторону, он поскользнулся на ореховой скорлупе и едва не рухнул, но наткнулся на дверной проем и устоял на ногах. Софи держала Бахира под прицелом, как будто собиралась выстрелить и лишь дожидалась подходящего момента.
Глупышка так и не убежала. Осталась, чтобы защитить любимого.
Враг взревел как дикий зверь. Грант поздно осознал ошибку: турок вытащил из рамы нож и бросился на него. В этот момент прозвучал выстрел.
Над пистолетом, который Софи держала связанными руками, вился дымок. Бахир схватился за грудь: на рубашке, в самом центре, появилось красное пятно. Оно стремительно расплывалось и увеличивалось. Наконец, словно срубленный анчар, бандит рухнул на землю и затих.
Софи стояла неподвижно, на прекрасном лице появилось выражение триумфа.
Грант не знал, куда деваться от любви и ярости. Подошел, вытащил из затекших пальцев пистолет и отбросил в сторону.
– Какого черта ты здесь осталась? Он же мог тебя убить!
Софи слегка прищурилась. Воинственность постепенно испарилась, и во взгляде проступила нежность.
Она дотронулась пальцем до его губы.
– О, милый. Смотри, кровь течет. Ты тяжело ранен?
– При чем здесь мои раны? – Грант уклонился от мягкого прикосновения. – Тебе нужно было бежать. Я же приказал!
– И обречь тебя на верную смерть? Никогда!
– А ты бросилась на него! – Грант уже почти кричал, но никак не мог прогнать страшное видение: любимая лежит у ног вместо врага. – Ты выхватила у него пистолет!
– И правильно сделала! – крикнула в ответ Софи. – Если бы не я, тебя бы уже не было в живых!
Грант крепко схватил ее за плечи.
– Ты бы сама погибла, дотянись Бахир до твоего прелестного горлышка!
– Ах, прости, – насмешливо пропела герцогиня. – Разумеется, кто-то предпочел бы, чтобы я вела себя как жеманная кокетка!
– Да! Нет, черт возьми! Люблю тебя такой, какая ты есть!
Гнев его испарился, уступив место нежности.
– Значит, ты любишь меня?
– Люблю! И от любви схожу с ума.
Не обращая внимания на кровь и острую боль в сломанных ребрах, он обнял Софи и повел прочь – как можно дальше от грязи, войны, смерти. Босые ноги ступали по ореховой скорлупе, но победитель почти не замечал досадных уколов: слишком легкая расплата за ту опасность, которой он подверг свою герцогиню.
Грант вел ее к свету, как можно дальше от тьмы и кошмара. Подобно вестнику надежды сквозь темные облака пробился солнечный луч и зажег теплом зеленые глаза. Давно можно было ослабить объятие, но, презирая синяки и ссадины, Грант все-таки крепко прижимал Софи к груди. Севшим от волнения голосом укоризненно произнес:
– Надо было положиться на меня. Могла бы хоть раз в жизни проявить доверие и позволить совершить подвиг во имя любви.
– О, Грант, я очень тебе доверяю. – Софи осторожно провела пальцами по его лицу. – А осталась потому, что люблю тебя и боюсь потерять.
«Люблю тебя». Как долго Грант ждал этих слов! Светлым лучом они проникли во мрак души.
– Я же вор. Во всяком случае, был вором. Из-за меня этот негодяй тебя похитил. Я достоин презрения.
– Мы оба совершили немало ошибок. Мне следовало сразу рассказать тебе о Люсьене. А я была молода и глупа. К тому же впала в отчаяние. – Софи отвернулась с выражением печали на лице. – Ведь это из-за меня Фелпс отравил Роберта.
Грант положил руки на плечи любимой и повернул ее к себе лицом.
– Послушай, должен кое-что тебе сказать. Фелпс мертв.
Софи взглянула удивленно, недоверчиво.
– Что?
– Утром пошел в винный погреб, чтобы его проведать, и увидел, что он покончил с собой.
Шокирующие подробности рассказывать не стоило: ей и без того довелось пережить столько смертей и крови, что хватило бы на всю жизнь.
– Боже милостивый! – едва слышно произнесла Софи. Неподалеку жили своей жизнью доки: кричали люди, скрипели лебедки, гудели корабли. Ах, как радовала, согревала, успокаивала близость любимой! Грант нежно провел губами по пышным растрепанным волосам и, несмотря на неприглядность обстановки,
