немедленно! Запускай двигатели!
Хлопая полами своей шинели по ногам, генерал побежал к кабине и забрался на свое место.
Шон Кортни лежал на животе между двух камней, как раз чуть пониже вершины пирамиды и смотрел на вершину лежащего под ним леса. Вдали на юге, в неровном еще свете, виднелся темно-зеленый пояс, обозначающий лес. Он отмечал расположение реки Лимпопо.
– Так близко, – горестно вздохнул он. – У нас почти получилось.
Вопреки всем неожиданностям они выжили до этого момента, они проделали почти триста километров по опустошенной войной стране, между двумя беспощадными враждующими армиями, только для того, чтобы остановится у самой цели. Послышалась очередь из «АК», которую пустили вдоль склона, и пули рикошетом улетели в предрассветное небо.
Неподалеку в камнях лежал Матату, который все еще продолжал ругать себя:
– Я глупый старик, мой
Шон догадывался, что с наблюдательного поста РЕНАМО их заметили, когда они пересекали одну из болотистых прогалин между холмами. Не было заметно ни предупреждений, ни явного преследования, ни засады. Совершенно неожиданно цепь солдат в тигрово-полосатых камуфляжных костюмах появилась перед ними из зарослей.
Они все устали после тяжелого ночного путешествия, возможно, от этого их внимание ослабело. Возможно, им следовало остановиться среди деревьев, а не соваться в открытый вельд, но теперь уже было бесполезно думать о том, что они могли бы сделать.
Времени хватило только на то, чтобы схватить детей и затащить женщин по склону пирамиды, в то время как вокруг них свистели пули рассеянного огня РЕНАМО. Возможно, РЕНАМО умышленно не вело прицельного огня, раздумывал Шон. Он догадывался, что генерал Чайна отдал своим людям приказ: «Взять живыми!»
– Где сейчас Чайна? – заинтересовался он.
В одном можно было быть уверенным: он где-то неподалеку и прибудет, как только вертолет сможет долететь сюда. Он снова посмотрел на Лимпопо, и у него на языке появился привкус горечи от поражения и обиды.
– Альфонсо, – позвал он. – Ты собрал рацию?
Он хотел скорее просто занять себя чем-нибудь, чем надеялся действительно установить контакт с той стороной.
Дважды в течение ночи он пытался перестроить расписание связи с южноафриканскими военными. Однажды он даже слышал, правда, очень тихо, как его вызывала «Куду». Однако батарейки в их рации наконец-то начали садиться. Стрелка, показывающая заряд батарей, быстро падала, зайдя далеко в красный сектор.
– Если я попробую поднять антенну, то эти бабуины внизу отстрелят мне яйца, – простонал где-то между камней Альфонсо.
– Мы почти в прямой видимости от реки, – кратко сказал ему Шон. – Дай мне антенну.
Он приподнялся на локте и как можно дальше швырнул скрученную бухту провода вдоль склона, затем склонился над рацией. Когда он включил рацию, контрольная панель засветилась слабым светом.
– «Куду», это «Мосси», – послал он отчаянный вызов. – «Куду», ты слышишь меня? «Куду», это «Мосси»!
Шальная пуля ударилась в камень над головой Шона, но он проигнорировал ее.
– «Куду», это «Мосси»!
Две женщины, белая и черная, держали детей и безмолвно смотрели на него.
– «Куду», это «Мосси».
Он отпустил кнопку передачи, и тут, почти не веря своему счастью, он еле услышал, едва разбирая слова. Он услышал ответ.
– «Мосси», это «Убаас». Слышу тебя по шкале три.
– «Убаас», Господи, – вырвалось у Шона, – «Убаас»!
– «Убаас». Мы здесь в дерьме по самое некуда. Запрашиваем немедленную горячую эвакуацию. – Он запрашивал эвакуацию под вражеским огнем. – Нас семь штук. Пять взрослых, двое детей. Наши координаты… – Он зачитал координаты своей позиции по карте. – Мы удерживаем небольшую каменную пирамиду примерно в двадцати километрах к северу от Лимпопо. – Он поднял голову и быстро огляделся. – Примерно в двух милях точно на восток от нашей позиции есть еще две большие каменные пирамиды. Ты меня слышишь, «Убаас»?
– Я тебя понял, «Мосси». – Голос пропал, потом появился снова. – Как девичья фамилия твоей бабушки?
– Ах, чтоб тебя, – разочарованно проворчал Шон, Лотар перепроверял его, – девичья фамилия моей бабушки Сентэн де Тири, она заодно и твоя бабушка, Лотар, дрянь ты паршивая!
– Хорошо, «Мосси». Я высылаю «пуму» для горячей эвакуации. Вы сможете продержаться еще час?
– Дави на педаль, «Убаас». Вокруг нас полно обезьян.
– Понято, «Мосси». – Шону пришлось приложить ухо к самому динамику для того, чтобы расслышать последние слова. – Дай им прикурить, Шон…
Но тут сигнал пропал, и батарейки вспыхнули в последний раз.
– Они вылетают! – оторвавшись от рации, крикнул Шон Клодии. – Они высылают вертолет «пума», чтобы забрать нас.
Но тут его улыбка погасла, и все лица повернулись на север. В тишине рассвета раздался новый звук, пока еще очень слабый и далекий, но они сразу же узнали его. Это был звук смерти.
Они наблюдали, как с севера, летя низко над лесом, приближается вертолет, огромный горбатый монстр, покрытый камуфляжными пятнами, первые лучи солнца отражались от фонаря кабины, делая ее похожей на огромные мерцающие красные глаза.
Из прибрежного леса у подножья холма сигнальная ракета, подзывая вертолет, лениво вычертила красную параболу. Вертолет слегка изменил курс и направился прямо к вершине холма, на котором они лежали.
Клодия была рядом с Шоном, и он положил руку ей на плечо.
– Это так жестоко, – прошептала она. – Это все равно, что умереть два раза.
Она вытащила из-за пояса «токарев» и попробовала вложить его Шону в руку.
– Нет! – отказался он. – Я не могу это сделать! Я не могу пересилить себя во второй раз.
– И что тогда? – спросила она, и он показал ей осколочную гранату, которую держал в руке.
Она взглянула на черную металлическую сферу. Она выглядела, как какой-то дьявольский отравленный фрукт. Клодию передернуло, и она отвела глаза.
– Это будет быстрее и надежней, – успокаивающе прошептал он. – И мы умрем вместе, в один и тот же момент.
Он знал, что сделает. Он будет держать гранату между ними, когда они будут лежать, прижавшись друг к другу грудью.
Он снова взглянул на приближающийся вертолет. «Хайнд» был уже очень близко. Время уже почти пришло. Он не будет предупреждать ее. Он просто поцелует ее в последний раз, а затем…
Внезапно глаза Шона прищурились. В силуэте вертолета что-то изменилось. Он быстро приближался, прямо на его глазах рос в размерах, и он почувствовал первые шорохи нового возбуждения, когда понял, что же изменилось в вертолете.
– У нас еще есть шанс, – прошептал он ей. – Маленький шанс, но нам надо им воспользоваться. Иди сюда, Минни. Живенько! – позвал он шанганскую девочку.
Маленькая девчушка засеменила к тому месту, где они лежали.
– Держи ее, – прошептал Шон и поднял сзади потрепанную короткую юбочку. Под юбкой у нее были голубенькие панталончики.
Шон оттянул верхнюю резинку панталончиков и что-то туда сунул, что-то такое же черное и круглое, как и ее ягодицы, между которых это что-то и разместилось.
