назад, раз они научились этому.
– Ну, не сейчас. Они еще на некоторое время останутся.
– Останутся?
– Да, останутся. Послушай, здесь я – глава семьи, не так ли? И я говорю, что они останутся.
– Эш...
– Помнишь, когда-то здесь был аванпост Царства Ночи? Ты видишь, что случилось, когда он исчез. По округе стали бродить семьи оборотней-разбойников. Кому-то придется остаться здесь и удерживать форт. – Эш... ты не должен расплачиваться за то, что здесь бродят изгои Царства Ночи. Здесь нет никакой пищи, кроме животных, и кроме смертных, здесь не с кем общаться...
– Да, это тяжелая работа, но кому-то же надо ее делать! И разве не ты говорил, что нет ничего хорошего в том, чтобы всю жизнь проторчать на острове?
Квин уставился на него и после долгой паузы сказал:
– Ну, я не думаю, что здесь намного лучше.
– В таком случае это пойдет на благо моим сестрам. Может быть, через несколько лет они оценят наш остров по достоинству. Тогда они передадут свою работу кому-нибудь другому.
– Эш... сюда больше никто не захочет приехать.
– Ну, это не тебе решать.
Эш выиграл битву. Квин был просто ошеломлен, и поскольку он хотел вернуться в Лос-Анджелес как можно скорее, Эш позволил себе некоторую долю правды:
– Возможно, я как-нибудь навещу их.
– Он прекрасно со всем справился, – рассказывала Ровена тем вечером. – Мы все слышали из кухни. Вам бы это понравилось.
Мэри-Линетт улыбнулась.
– Квин ждет не дождется, когда сможет отсюда убраться, – проговорила Джейд, держа Марка за руку.
– Хотела бы я посмотреть, как ты будешь объяснять все это отцу, – сказала Кестрель Эшу.
– Забавно, – ответил Эш. – Но мне этого совсем не хочется.
Все рассмеялись, кроме Мэри-Линетт. Большая кухня фермерского дома была теплой и светлой, но за окнами уже смеркалось. Мэри-Линетт ничего не различала в сгущающихся сумерках: за последние два дня действие кровных уз постепенно исчезало. Ее чувства опять стали обычными, человеческими.
– Ты уверен, что все обойдется? – спросила она Эша.
– Да. Я расскажу нашему отцу правду, по крайней мере в основных чертах. О том, что разбойник- оборотень убил тетю Опал и что я убил оборотня. И что девочкам лучше остаться здесь, спокойно охотиться и следить, чтобы не появились другие бродяги. Наверняка сохранились какие-то сведения о семье Лаветтов... Даже если отец станет проверять, он не сможет поймать меня на лжи.
– Целое семейство разбойников-оборотней... – задумчиво сказала Кестрель.
– Бешеных оборотней, – уточнил Эш. – Для Царства Ночи они были так же опасны, как любой охотник на вампиров. Бог знает как долго они здесь находились... Во всяком случае, достаточно долго, чтобы их земля получила название «Ручей Бешеного Пса».
– И чтобы люди принимали их за сасквачей, – добавил Марк.
В карих глазах Ровены появилось беспокойство.
– Это моя вина, что ты не догадалась обо всем, – обратилась она к Мэри-Линетт. – Я сказала тебе, что он не может быть убийцей. Извини.
Поймав ее взгляд, Мэри-Линетт удержала его.
– Ровена, ты ни в чем не виновата, думаю, ты и представить себе не могла такое. Он убивал не ради еды, как обычный оборотень. Он убивал, чтобы защитить свою территорию. И чтобы напугать нас.
– И это могло возыметь свое действие, – заметил Марк. – Не получилось только потому, что вам, ребята, оказалось больше некуда идти.
Эш взглянул на Марка, затем на сестер.
– У меня вопрос: этой территории вам достаточно?
– Конечно, – несколько удивилась Ровена.
– Нам ведь не всегда нужно убивать животных, – пояснила Джейд. – Мы можем брать крови понемножку. Черт возьми, мы можем даже попробовать коз.
– Я скорей попробую Тигги, – блеснув золотистыми глазами, резко сказала Кестрель.
Мэри-Линетт посмотрела долгим взглядом на Кестрель. Временами она задумывалась о ней. О том, что однажды для Кестрель этой территории может оказаться недостаточно. В некотором отношении она была похожа на Джереми. Красивая, жестокая, целеустремленная. Настоящий обитатель Царства Ночи.
– А ты что скажешь? – Эш взглянул на Марка.
– Я? Хм... Ну, вообще-то я привык к гамбургерам...
– Я пыталась взять его на охоту прошлой ночью, – прервала Марка Джейд. – Ну, знаете, просто показать ему. Но он отказался.
