Кто не бывал в благословенной стране Италии, тот не знает мира. Упоение красотой природы и творениями рук человеческих, гармония южной красоты и высокого искусства, сплетенных в истинный гений… Как можно этим не восхищаться?
Несколько месяцев, проведенных в Италии, и жизнь более не казалась состоящей из невзгод, а расцвела необыкновенными красками и наполнилась разнообразными впечатлениями. Фабиана, хорошо знавшая прелести и обычаи своей родины, провезла компаньонку по всей Италии, от реки По до Сицилии. Хотя эта прекрасная страна не была едина, а была насильственно разделена между державами, все же по духу это была единая Италия.
Они увидели вечнозеленые кипарисы и цветники, обрамленные самшитовыми кустами; холмистые гряды речных долин; виллы, поражающие чистотой классических форм и украшенные дивными фресками. Сады в ренессансном стиле и плодовые сады, благоухающие ароматами цитрусовых деревьев и пряных трав. Увитые виноградом крытые аллеи, скамьи в тенистых рощах: и все это манило, звало, притягивало…
На Софью особое впечатление произвела Венеция, прекрасный прообраз ее родной Северной Пальмиры. Долина Бренты, в светлой южной ночи озаряемая лунным светом, нежным и серебристым, идиллическая, неповторимая, равно восхитительная и для местного уроженца, и для опытного путешественника. Каналы, гондолы, дворцы и церкви, и протяжные, томные и вместе с тем простые песни гондольеров… Она бы наслаждалась этим вечно!
Фабиана слегка посмеивалась над этой восторженностью, но втайне гордилась тем, что именно ее родина вызывала такой восторг.
Отъезд из Петербурга прошел вполне благополучно. Любовь Матвеевна была даже рада предстоящему путешествию дочери. Составить компанию молодой графине ди Тьеполо, племяннице барона фон Закка, любимца двора, это сделало бы честь любой девушке. То, что две незамужние особы собирались путешествовать одни, если не считать довольно многочисленную прислугу, которая должна была сопровождать их, включая и доверенных лиц мужского пола, необходимых в любом путешествии, никого не смутило. То ли вид Фабианы и ее манера вести себя, присущие скорее зрелой даме или вдове, без малейшего легкомыслия и кокетства, то ли что-то другое… Да и сама Софья Николаевна обычно держала себя с необыкновенным достоинством. К тому же графиня была по своему возрасту лишена заботы опекунов и считалась уже старою девою, то есть вполне добропорядочной особой с незапятнанной репутацией, так о ней и отзывались в свете.
Недели за четыре добрались путешественницы до Италии. Стоял конец сентября, но в Европе погода была сухой и теплой, дороги хорошими и спокойными, поэтому ничто не воспрепятствовало двум молодым особам благополучно добраться до конечного пункта своего назначения.
Как было уже отмечено, путешественницы пересекли всю страну, добравшись нынче до Сицилии. Они побывали почти во всех крупных городах Италии, подолгу останавливаясь и живя в гостиницах, возбуждая интерес и толки своим положением, посещали театры и аристократические гостиные, присутствовали на балах. Завязав интересные знакомства среди итальянской аристократии, они, как почти все их соотечественники на чужбине, сблизились и со многими русскими семьями. Поначалу этот союз итальянской графини и ее русской компаньонки казался необычным и странным, к тому же дамы путешествовали без мужчин. Но в ту пору англичанки первыми преподали пример бесстрашной женской любви к путешествиям без опекунского присмотра, поэтому, отметив достойное поведение обеих дам и немалое состояние графини, их с радостью приняли в высшее общество. Поначалу Софья, как компаньонка, не пользовалась особым вниманием. Впрочем, она и не искала себе отличий. Но когда Фабиана дала понять, что Софья Николаевна ей скорее подруга, чем компаньонка, и, даже несмотря на то, что материальное положение Сони было заметно скромнее, ее независимое поведение рядом с графиней, изысканная манера держать себя убедили окружающих, что синьора Загорская вполне может претендовать на особое к себе отношение. Ее наряды были не хуже нарядов иных богатых особ, лицо, воспитание и нрав никого не оставляли равнодушными, а разговор блистал остроумием и простотой.
Все пришли к выводу, что это скорее всего две подруги путешествуют вместе, нежели хозяйка и компаньонка, как казалось поначалу.
Путешественницы могли бы много дольше задержаться в Риме, который необыкновенно впечатлил их, а также в Неаполе и в других городах Италии, но они решили непременно вернуться туда еще раз и провести там более длительное время. Теперь же их путь лежал в Палермо. Дело в том, что мать Фабианы была родом из этого города, и графине непременно хотелось побывать там и осмотреть город, вспоминая рассказы матери о нем, и о ее последних днях, проведенных с мужем в Париже, и о том, как она много скучала в разлуке с родиной. Фабиана предвкушала осветить в памяти приятные и меланхолические воспоминания своей матери о Палермо, где она была счастлива. Для Софьи путешествие на Сицилию было, как и любое другое, новым приятнейшим открытием.
Палермо, наполненный тем, что так характерно для юга Италии, уже жаркий в мае до марева и невозможной синевы моря, встретил их каменными улочками, лавками, синьорами в черных одеждах и платках, шумными мужчинами и детьми. Путешественницы устроились в одной из лучших гостиниц города. Фабиана желала в одиночестве посетить родные места своей почтенной родительницы, а Софья решила осмотреть все возможные местные достопримечательности. После прогулок по улицам в экипаже, посещения монастырей и памятников старины Соня отправилась по рекомендации местного чичероне осмотреть монастырь капуцинов.
— Если синьора хочет узнать дух Сицилии и понять нас, местных уроженцев, — гордо говорил этот почтенный итальянец, — если дух нашей вендетты изумляет вас (как изумляет он прочих иностранцев), то там вы поймете наше презрение к смерти! Там вы увидите, как и чем живет сицилиец — набожный и бесстрашный. Не только мужчины, но и женщины наши полны спокойствия и невозмутимости при словах месть и смерть. Да, гнев и горе побуждают нас мстить, но это только в первый миг. Далее мы долго обдумываем это намерение. И так происходит без конца!
— Без конца… И до той поры, пока в живых не останется ни единого человека, — пробормотала Софья.
— Что? — громко вопросил многословный ее чичероне.
— Однако премилый же обычай! — громко сказала она.
Тот только улыбнулся и препроводил девушку в монастырь капуцинов, о котором он только что так выспренно повествовал.
Что же это был за монастырь? В чем была его примечательность для туристов? Самой главной особенностью сего монастыря были катакомбы, простиравшиеся на тридцать километров под ним и не имевшие точного плана. При них состоял на службе монах-смотритель, который только один и ведал ими. Катакомбы эти были еще и жилищем смерти. Здесь хоронили, а точнее, складывали мертвецов, которых бальзамировали сами здешние монахи. Всякий путешественник считал своим долгом впитать от этих ужасов memento mori[8], о котором так любят упоминать различные писатели, мнящие себя философами.
В сих катакомбах начиная с XVI века от одной из страшных чумных эпидемий хоронили монахов- капуцинов, знать города Палермо, а позднее, и людей всех рангов и даже бедняков. Бедняков подвешивали на крюки в стене. Богатых людей клали в специальные ниши и даже в открытые гробы, выставляя покойников на обозрение оплакивающих их родственников, которые имели возможность созерцать их бесконечно долго, вплоть до собственной кончины, пока они не оказывались рядом с ними. Рассказывали также, что некий отец находился в отъезде, когда скончалась его маленькая дочь. Мать умолила монахов принять к себе труп девочки, подвергнуть его бальзамированию и оставить дожидаться несчастного родителя. Прибыв, отец смог созерцать тело девочки таким, каким было оно при жизни, и проститься с
