М. Ж.

остаётся, отдаёт свиньям. Сам ходит в садик за ребятами, сам колготки стирает и брагу ставит.

Родня обеспокоена, Надо, говорят, её положить в психодиспансер и обследовать. Может, сглазили женщину. Посчитали, что надо бы и к бабушке сводить. Лишь сам Попов совсем не волнуется.

– Ничего, – всем отвечает. – Оставьте её в покое. Так бывает. Мне сказал человек, который там был.

– Что там случилось? – интересуется родня Евдокии.

– Вас бы туда, – сказал Попов, – небось, сами стали сглаженными.

Прошло время, и узнали причину Дуськиных недомоганий, а как узнали, так решили написать куда следует. Решили, и написали.

«ЖАЛОБА

Мы – вся родня и правление колхоза «Светлый путь» обращаемся к вам с ультиматумом. Что же вы делаете, как смеете так над людьми измываться? Мы проводили вам работницу и мать, как лучшую овощеводку, как активного члена нашего коллектива, к тому же еще и спортсменку, и комсомолку со школы. Что получили назад? Получили другого человека, которого подменили или психически повернули на другую сторону. Вот уже прошло полгода, а Дуська лежит, кусает себя за губы и глядит далеко вперёд, забыв о детях и о мужике не желает думать и заботиться. На наш колхоз она положила свою тяпку в правлении и сказала, что я вам не батрачка.

Если вы не понимаете своей диверсионной и подрывной работы и не закроетесь, то мы напишем в наше правительство и вас разгонят по первое число и сошлют, где Макар телят не пас и не пасёт уже. Дуськин муж лично говорит, что подаст на суд за развал крепкой семьи, потому что Дуська требует от него непонятно чего, и он вообще об этом не слышал никогда. Не помогли ему и в райцентре, а уж там газет выписывают больше нашего, но тоже видно не читают.

Мы смотрим телевизор и слушаем радио со столба, не можем терпеть зажима прав живого человека, знаем куда обращаться, где найти управу на вашу бессовестную шайку-лейку, если не закроетесь добровольно. Ведь инквизиция, как пишут, в средние века действовала гуманнее, чем ваша организация. Где ж вы так научились изгаляться над труженицей простого сельского села? Зачем возите неопытных людей в зарубежные путешествия? Для чего торгуете опиумом народа, который делает человека помешенным на много времени жизни. Увидев, что и как там у них наша Дуська лишилась представления о многом, что ей и всем нам говорилось в школе, что пишут в газетных статьях, что показывают с экрана кинофильмов. Лишилась Дуська покоя после знакомства с тем, что и как там у них. Оказывается, Дуська сказала, что там можно одеть и обуть детей без записи и очередей. Конечно, ей мы не верим, но некоторые женщины стали задумываться прямо на работе в коровниках, а после приходить к Дуське на лекции. От всего этого снизились, конечно, в колхозе показатели колхозного производства. Упали все надои и повяла капуста…».

Письмо отправили и стали ждать ответ. Дуська вчера вышла на работу. «Привыкла к дому, – сказал муж Дуськин. – Никуда я с ней не поеду, пусть не просит. Я к деревне своей привык, чего я там не видел. К тому же я ничего не понимаю по американс

НЕ В ЦВЕТЕ СЧАСТЬЕ

Неожиданность – это всегда приятно, если она приятная, а если так себе, то и неожиданностью называть не стоит. Но фотограф Пёрышкин, раскрыв газету, был поражен приятной неожиданностью. Он несколько лет проявлял фотоплёнку снеговой водой, а когда зима кончалась, то пользовался дождевой водицей. Надо пояснить, что вода у нас жесткая, проще сказать, скверная. Для пользования не пригодная вода. Нельзя заливать в охлаждающее устройство – радиатор.

Вода, конечно, всегда жидкая. Если даже в рот взять и проглотить, то пойдёт она туда, куда ей надо идти. Если часто пить, год или два, не разбавляя воду ничем другим жидким, то в органах эта вода делает своё черное дело. Она свои соли оставляет в почках, отчего образуется песок, камни и так далее. Действует эта вода и на фотоплёнки. Как проявит Пёрышкин свои плёнки, где наснимает людей всяких, то негативы обязательно в камнях получаются, в песке и гравии. Фотокарточку сделает. Походит человек на себя, но не фонтан. Все морщины видны, залысины. Вы видели такие карточки. Когда ещё ничего, а когда – ни рожи, ни кожи. Это так у нас говорят, глядя на плохие фотки.

Вода влияет не в лучшую сторону. Скажем, получилась невеста лысовата, а жених ниже ростом и сморщенный или чего хуже, в рябинах. Вода виновата. Все знают. Мало внимания на эти тонкости обращают. Привыкли. Воду эту пьют в кастрюли и варят, чего им захочется. Другой воды нет, а если у кого есть в подполе или в погребе, то называется она минеральной, хотя и ничем не отличается. Пробовали нашу воду газировать. Никто не отличал. В газете писали, что скоро откроется кооператив, который будет торговать не только водой, но и грязью. Грязи у нас тоже хватает. Говорят, что она даже целебная, но те, кто лечился, давно уехали здоровыми. Выгодное положение у нас. Если кооператив возьмётся за работу, то соберёт с улиц всю грязь, тогда можно будет по старому асфальту ходить, потому, как его накатали давно, но грязь, отлипая от на колёс, легла на проезжую часть толстым слоем. Это я к тому, что вода не бывает без грязи.

Как-то в водопроводе появилась мягкая вода. Об этом узнали те, кто мыл руки и пытался смыть мыло. Мыло не смывалось. Смывалось, но не сразу, а после некоторых усилий. Через месяц в трубах что-то настырно забулькало и потекло из кранов что-то желтого цвета, похожее на пиво. Народ обрадовался. Пивопровод заработал. Это вполне законное явление могло быть, ведь стоимость поступающей воды нисколько не дешевле Жигулёвского.

Пёрышкин обрадовался, но сразу и загрустил – умываться пивом не станешь и бельишко жене трудно будет стирать в пиве. Окрошку еще можно на пиве соорудить, а вот борщ – не получится. Зря Пёрышкин расстраивался. Пивом из кранов и не припахивало. Не была и запаха яблочного сока. Была какая-то мутная жижа. Пресса поясняла, дошел водовод. Неизвестно почему он таким мутноводом оказался. Издалека тёк, вот и замарался в трубах. Вполне естественный процесс. Когда издалека идёшь по дороге пыльной, непременно приходится ноги мыть.

Пёрышкин, как и все мы, подумал, что пройдёт, рассосётся, исчезнет. Привык народ. Исчезают продукты, хотя талоны на них дали. Обычные явления. Обещали коммунизм, но не сказали, кто до него доживёт. Недавно один товарищ из капитальной страны так и сказал, что мы коммунизм проскочили и не заметили. Он пояснил, что у вас никто не знает что такое безработица. Выходит, по его понятиям, что райская жизнь это когда есть работа. Не понимали мы его тогда.

С водой проводили эксперименты. Кто замотает краны бинтами, кто пускает через фильтр «родничок», а кто просто наливает и ждёт когда произойдёт самоочистка. Через трое суток вода слегка белела, но муть не проходила.

Если хозяйка захочет манную кашку сварить, то получится нечто странного цвета и вкуса. Скучноват у этой пищи вид. Если такой кашкой покрасить забор, то вполне мог постоять в коричневом колере лет пяток. Насчёт помывки тела снаружи. Это, как поняли, тоже дело не простое. Кто перекупается, у того тело становится желтовато-серым, а причёска, если есть, то вообще приобретает ржавый оттенок. Некоторые девчатки довольны. Хну не покупают. Какая экономия! У соседа ребёнок перекупался. Тогда ещё ничего не понимали и не соображали. Жуть у родителей была. Думали в первую минуту, что это чужой пацанёнок. Даже решили, что инопланетяне им своего отпрыска подкинули на содержание. Ну, весь ребёнок жёлтый, как будто другой национальности. Присмотрелись. Свой ребёнок. Родной. Пожелтел. Знали из прессы, что в других населённых пунктах дети рождались желтоватого оттенка. Это вопреки воли родителей и родственников. До любого доведись. Хоть до тебя или до меня или до Пёрышкина – не очень радостно иметь такого наследника, хотя ты сам слегка, но конопат местами и кое-где татуировка, но это как раз не перешло малышу.

Никто не мог ответить ничего вразумительного по этому поводу. Кто-то высказывался, что привозили