И тут меня словно ударило током. Я бросился к стенному шкафу, где висели мои костюмы, и распахнул дверцы.
Коричневый костюм спортивного покроя исчез!
– Они приходили за моим коричневым костюмом и забрали его, – сказал я.
Нина с трудом сдерживала слезы.
– Что они с тобой сделают? О Гарри! Мне тошно от одной мысли о том, что я вновь потеряю тебя. Что они с тобой сделают?
Я знал, что они сделают – отправят меня в газовую камеру. Но говорить об этом не стал.
– Ну почему ты отдал ему эти пленки? – продолжала она. – Лучше бы…
– Замолчи! Это мое дело. Он не блефовал. Я не мог не отдать пленки!
Маленькие кулачки Нины забарабанили по ее коленям.
– Что же нам теперь делать?
– Я не знаю. Должен быть выход. Но как его найти…
– Ты должен обо всем рассказать Джону. Он нам поможет. Я в этом уверена.
– Ничем он не поможет. Нет доказательств. Единственная моя надежда – заставить О'Рейли признаться в убийстве, но как этого добиться?
– А куда подевался выкуп, Гарри?
Я поднял голову. Действительно, а где выкуп? Мне вспомнились слова О'Рейли: «Найдите выкуп, и вы найдете убийцу».
– Что с тобой, Гарри? Ты что-нибудь придумал?
– Деньги! Где они? – Я встал и зашагал по комнате. – Спрятать пятьсот тысяч долларов в мелких купюрах не так-то легко. Где они сейчас? Наверняка не в банке. В доме? Пойдут ли они на такой риск? Они должны понимать, что, оказавшись за решеткой, я попытаюсь обвинить их в убийстве, и Реник обыщет дом Марло. Нет, они не решились бы держать там деньги… но тогда где?
– В банковском сейфе?
– Тоже рискованно. Чтобы абонировать сейф, надо открыть счет, расписаться за ключ. Вероятнее всего, деньги в камере хранения в аэропорту, на автовокзале или железнодорожной станции. О'Рейли мог спокойно отнести чемодан с деньгами в одно из этих мест. Никто бы не запомнил его, а при необходимости он мог забрать деньги.
– Ты должен сказать Джону.
– Какая мне от этого польза? О'Рейли надо поймать с чемоданом, с поличным.
Нина в отчаянии всплеснула руками.
– Он сделает все, чтобы не попасться с поличным.
– Это точно. Если только… – Я помолчал. – Если только мне не удастся заставить его забыть о благоразумии, запаниковать.
– Но как? Такой негодяй…
– Тут надо подумать. И я хочу выключить радио. От этого шума можно сойти с ума.
– Я так боюсь. Если они заберут тебя…
– Пока я с тобой. Возьми себя в руки, дорогая. Мне нужна твоя поддержка.
– Да, конечно. – Она встала. – Извини, Гарри.
Я поцеловал Нину.
– Приготовь что-нибудь поесть.
Я подошел к радиоприемнику и выключил музыку.
Ужин уже подходил к концу, когда мне в голову наконец-то пришла светлая мысль.
Нина, то и дело поглядывавшая на меня, сразу поняла это по изменившемуся выражению моего лица. Она уже хотела что-то сказать, но вспомнила про микрофон и закрыла рот. Я вновь включил радио.
– Похоже, я придумал, – начал я. – Наверное, это единственный выход. Я должен обмануть О'Рейли. Я знаю, как это сделать, но все будет зависеть от того, спрятаны ли деньги в банковском сейфе или в камере хранения. Если деньги в доме Марло, у меня ничего не выйдет, но я не могу поверить, что они там.
– Что ты придумал, Гарри?
– Одну минуту.
Я положил перед собой чистый лист бумаги и написал следующее:
«Экстренный выпуск новостей.
Мы прерываем передачу, чтобы сообщить вам о ходе расследования похищения дочери Марло.
Полиция Палм-Сити не без оснований полагает, что деньги, полученные в качестве выкупа, спрятаны в одном из личных банковских сейфов или в камере хранения.
Губернатор штата подписал специальный ордер на обыск, и завтра, с девяти утра, детективы начнут проверку ячеек камер хранения и личных банковских сейфов, абонированных в последнее время.
Всех, кто абонировал банковский сейф после первого числа текущего месяца, просят явиться в полицейский участок с ключом от своего сейфа.
Поиски выкупа пройдут на территории радиусом в сто миль от Палм-Сити. Окружной прокурор Мидоус уверен, что в результате этой операции полиции удастся найти выкуп».
Нина прочитала написанное и недоумевающе взглянула на меня.
– Я не поняла, Гарри.
– Моя работа состоит в том, чтобы сообщать местным телевизионным и радиостанциям все новости о ходе расследования. Они передадут этот текст. Я надеюсь, что О'Рейли запаникует, услышав об обыске, и приведет меня к месту, где спрятаны деньги.
– Но ты не знаешь, услышит ли он.
– Услышит. Я позабочусь об этом. – Я направился к телефону, но остановился на полпути. – Они наверняка подключились к нашей линии. Позвоню-ка я из автомата. Если Мидоус узнает о моих намерениях, он запретит передачу. Я схожу в аптеку, что на углу. И сразу вернусь.
– Может, мне пойти с тобой, Гарри?
– Нет. Подожди меня дома.
На улице уже стемнело. Выйдя из ворот, я посмотрел направо, затем налево. Патрульная машина стояла ярдах в пятидесяти. Аптека находилась в другой стороне. Я понимал, что машина крадется за мной, но даже не оглянулся. Я опасался лишь того, что они арестуют меня прежде, чем я осуществлю свой план.
Закрыв за собой дверь телефонной будки, я позвонил на местную телевизионную станцию. Секретарша соединила меня с Фредом Хиксоном, моим телевизионным коллегой.
– Фред, у меня важное сообщение. Окружной прокурор хочет, чтобы его передали в одиннадцать вечера. Ты это устроишь?
– Конечно, – ответил Хиксон. – Говори.
Я продиктовал ему экстренный выпуск.
– Не беспокойтесь, Гарри. Мы прервем обе программы ровно в одиннадцать. Окружной прокурор, похоже, настроен серьезно.
– Можешь не сомневаться, – заверил я его. – Спасибо, Фред. До свидания. – И я повесил трубку.
Часы показывали половину десятого. Я набрал номер Марло. Как всегда, мне ответил дворецкий.
– Вам звонят из полицейского управления. Мы хотим поговорить с О'Рейли. Он дома?
– Кажется, он в своей комнате. Сейчас я вас соединю.
Что-то щелкнуло, и в трубке раздался голос О'Рейли:
– Слушаю. Кто это?
– Привет, простофиля. – Я старался отчетливо выговаривать каждое слово, чтобы он ничего не упустил. – Как поживает сегодня вечером твоя совесть?
Последовала долгая пауза. Я мог представить, как закаменело его лицо, а рука сжала трубку так, что побелели костяшки пальцев.
– Кто это? – рявкнул он.
– Другой простофиля.
– Это ты, Барбер?
