написал полное скорби письмо «мудрой душе» Анхере и положил это послание на ее могилу в надежде умилостивить жену. Он жалуется: «Какое зло причинил я тебе, что должен был оказаться в этом отвратительном положении? Что я сделал тебе такого, чтобы ты наложила на меня свою руку, когда тебе не было сделано никакого зла? С того времени, как я стал твоим мужем, и до сих пор разве я сделал что- нибудь, что должен скрывать от тебя? Ты стала моей женой, когда я был молод, и я был с тобой. Меня назначали на всевозможные должности, и я был с тобой; я не покидал тебя, я не причинял твоему сердцу никакого горя… Когда я командовал пешими воинами фараона и его колесничными воинами, я устроил так, чтобы ты приехала, и они падали в поклоне перед тобой, и они приносили тебе всевозможные хорошие вещи в подарок… Когда ты была больна поразившей тебя болезнью, я пошел к главному врачу, и он приготовил для тебя лекарство, он делал все, что он, по твоим словам, должен был делать. Когда я должен был сопровождать фараона в его поездке на юг, мои мысли были с тобой, и я провел эти восемь месяцев, не заботясь о том, чтобы есть или пить. Когда я вернулся в Мемфис, я упросил фараона и взял тебя к себе, и я сильно оплакивал тебя со своими людьми перед моим домом»[1].
Многоженство было исключением, и мы редко обнаруживаем, чтобы в доме правили две жены одновременно.
Однако в различные эпохи было несколько таких примеров. Амони, «великий человек юга», умерший, вероятно, в начале царствования Аменемхета II, имел двух жен. Одна из них, которую звали Небет-сохет- энт-Ра (а обычно называли Небет), возможно, была его племянницей. Она родила ему двух сыновей и двух дочерей. От другой жены, Хнут, у него, несомненно, были три дочери и один сын. Одно любопытное обстоятельство показывает нам, что две жены были подругами: госпожа Небет-сохет-энт-Ра назвала свою вторую дочь именем Хнут, а госпожа Хнут простерла свою учтивость так далеко, что назвала всех трех своих дочерей именем Небет-сохет-энт-Ра. Этот же обычай мы обнаруживаем на столетие позже – правда, он, видимо, существовал в низших слоях общества. Один из воров, грабивших царские гробницы, имел одновременно двух жен – «госпожу Таруру и госпожу Тасуэи, его другую, вторую жену».
Цари часто имели двух жен сразу; например, Рамсес II имел двух великих «супруг царя», Нефрет-ере- мер-ен-мут и Эсет-нофрет; а заключив свой договор с царем хеттов, он привез домой в Египет дочь хеттского монарха тоже как жену. Несомненно, этот третий брак был вызван политическими причинами: союз с хеттской принцессой Ра-ма-уэр-нофру скреплял дружбу Рамсеса II с ее отцом, и фараон не мог дать дочери своего могущественного соседа звание ниже чем имя законной жены. Подобные же причины, вероятно, приводили к браку с двумя женщинами и у частных лиц. Как мы уже видели ранее, в Египте многие дочери богатых людей имели ценные права как наследницы отцовского имущества. История одной семьи номархов из Бени-Хасана дает нам такой пример. Хнемхотеп, сын Нехере, правителя города Хат-Ра- шетпеб (и, возможно, члена семьи номарха соседнего нома Зайца), владел номом Газели благодаря удачному браку своего отца с наследницей князя из правившей там семьи. Чтобы обеспечить такую же удачу своим детям, Хнемхотеп женился на Хети, наследнице нома Шакала, и действительно, благодаря этому браку его сын Нахт позже унаследовал эту провинцию. Но хотя Хети пользовалась всем уважением, положенным ей по высокому рангу его «любимой жены» и «госпожи его дома», и хотя только ее три сына именовались «великими законными сыновьями князя», похоже, что свою любовь Хнемхотеп еще раньше отдал одной госпоже, служившей в его доме, – «начальнице казны» по имени Татет. В нарушение упомянутого ранее обычая Хнемхотеп велел изобразить эту госпожу и двух ее сыновей – Нехере и Хнемхотепа, «сыновей князя», – непосредственно сзади своей официальной семьи. Татет сопровождала Хнемхотепа в его спортивных экспедициях, где она сидит за Хети и одета не хуже законной жены. На торжестве в честь похорон того же Хнемхотепа мы обнаруживаем Хети и Татет в крытой ладье вместе с «детьми князя и женщинами», под охраной двух престарелых слуг княжеского двора[2].
Нет сомнения, что эти
Один из двух домов для женщин, которые принадлежали Эйе (по L. D., iii. 106 a)
Мы не знаем, какие формальности были необходимы в Египте, чтобы вступить в законный брак, или, как говорили египтяне, «основать для себя дом»; вероятно, как в греческие и христианские времена, существовали формальные брачные договоры. Возможно, существовал также обычай, как и в более поздние времена, брать жену на «год кормления» – испытательный срок длиной в год, по прошествии которого брак можно было расторгнуть, уплатив определенную сумму денег. Существовал также еще один обычай, чуждый нам, – брак с сестрой; он стал обычным делом в Египте и позже – при Птолемеях и римлянах. Большинство Птолемеев были женаты на своих сестрах, а при правлении римского императора Коммода (р. 161, правил в 180–192 гг.) две трети граждан Арси сделали то же самое. Брак с сестрой шокирует нас, но египтянам он казался совершенно естественным, так же как в современном Египте брак с двоюродной сестрой считается в высшей степени разумным и правильным. Боги подали людям подобный пример: братья Осирис и Сет взяли в жены своих сестер Исиду и Нефтиду.
В семействе царей XVIII династии мы обнаруживаем, что Яхмос-Нефертере вышла за своего брата Яхмоса, госпожа по имени Яхмос была супругой своего брата Тутмоса I, госпожа Арат – супругой своего брата Тутмоса IV и т. д.[3] В надписях любого периода мы часто встречаем слова «его любимая сестра» там, где можно ожидать появления слов «его любимая жена». Невозможно, чтобы все эти места в текстах относились к незамужним особам, которые вели хозяйство своих холостых братьев. «Твоя сестра, которая у тебя в сердце, которая сидит возле тебя» на пиру, или «твоя любимая сестра, с которой ты любишь говорить» – эти дамы должны быть ближе мужчине. Никак иначе нельзя объяснить и тот факт, что два каменщика, руководившие работами в каменоломнях Хаммамата, имели с собой каждый «свою сестру». Старые девы, разумеется, не могли быть так сильно привязаны к своим братьям, чтобы последовать за ними в эту ужасную жаркую пустыню.
Однако возможно, что не все эти
