Мы посмотрели друг на друга.
– Буду рад этому. Ладно, тогда передавайте мне инструменты по мере необходимости, когда я буду работать на крыше.
– С удовольствием помогу вам.
Она двигалась с естественной грацией, которая очаровала меня. У лестницы Хильда остановилась.
– Вы считаете, что я смогу подняться? – Она кивнула в сторону лестницы.
– Я вам помогу.
Я подошел вплотную к ней. От нее исходил аромат неизвестных мне духов. Внутри у меня все затрепетало.
Я взялся правой рукой за лестницу.
– Она достаточно прочна.
Миссис Делани начала подниматься. На полдороге она остановилась и посмотрела на меня. Ее длинные, стройные ноги находились как раз на уровне моих глаз.
– Нужно было надеть джинсы, они более удобны для работы, – сказала она, улыбаясь.
– Все в порядке, – каркнул я, чувствуя, что язык одеревенел во рту. – Я не смотрю.
Она рассмеялась.
– Надеюсь…
Ухватившись руками за край люка, она скользнула на чердак. От резкого движения подол плиссированной юбки колыхнулся, и перед моими глазами мелькнули ее белые трусики. Кровь молоточками застучала у меня в висках.
Миссис Делани нагнулась и посмотрела в отверстие люка. Она была очаровательна. Бронзовые волосы упали вперед, обрамляя прелестное личико. Она испытующе смотрела на меня, словно старалась определить, увидел ли я что-либо.
– Вы можете передать мне антенну… – начала она.
Я был рад тому, что могу чем-то заняться и не смотреть на нее, как кролик на удава. Я передал ей антенну и ящичек с инструментами. Прихватив телевизионный кабель, я забрался к ней на чердак. В пыльном, захламленном старыми вещами помещении у меня создалось впечатление, что мы единственные люди на земле… Я не слышал ничего, кроме биения собственного сердца.
– Я рада, что мне не нужно вылезать на крышу, – сказала она, выглядывая в слуховое окошко. – Боюсь, у меня закружилась бы голова.
– К высоте можно привыкнуть. Ко всему можно привыкнуть.
– Я тоже так думаю, но мой муж никогда не примирится с мыслью о том, что ему придется провести в этом проклятом кресле всю жизнь.
Я начал разматывать кабель.
– Но это же совершенно разные вещи. С ним произошел несчастный случай?
– Да. – Она приподняла волосы, ниспадающие ей на плечи, и пропустила сквозь них пальцы. – Это ужасно. Неподвижность для него равносильна смерти. Ведь он был инструктором по теннису на студии «Пасифик-фильм». Он давал уроки всем звездам Голливуда. Это была приятная и очень высокооплачиваемая работа. Ему почти пятьдесят. Вы бы никогда не поверили, что в таком возрасте можно справляться с работой, связанной со спортом. Но это так. К тому же он ничем в жизни не интересовался, кроме тенниса. Затем случилось это несчастье. Он больше никогда не сможет передвигаться самостоятельно.
«И он никогда не сможет любить тебя», – подумал я. Если в этот момент я чувствовал жалость, то только к ней, а не к нему.
– Это действительно жестокий удар судьбы, – произнес я. – Но неужели он не может занять себя чем- нибудь? Ведь нельзя же целый день сидеть в кресле и ничего не делать.
– Да. Он зарабатывал огромные деньги. Пока они у нас имеются. – Ее красные пухлые губы сложились в горькую улыбку. – Он приехал сюда, чтобы жить в уединении и не встречаться со старыми друзьями. Он не любил, если кто-нибудь жаловался на жизнь, а теперь ненавидит, когда жалеют его.
Я рассматривал оголенный конец кабеля.
– Но вы? Вы же не хотите провести здесь остаток жизни?
Она приподняла плечи.
– Это мой муж. – Она некоторое время изучала меня, потом поинтересовалась: – Скоро ли мы начнем работать?
Разговор прекратился. Я вылез на крышу, Хильда передала мне антенну.
Установка антенны с помощью миссис Делани не заняла много времени. Она передавала мне нужные инструменты, и каждый раз, подходя к слуховому окошку, я смотрел на нее и все больше возбуждался от ее присутствия.
– Вот и все! – сказал я, бросив конец кабеля в сад и скользнув обратно на чердак.
– Быстрая работа, – заметила она.
– Я установил столько антенн, что мог бы выполнить эту работу и с закрытыми глазами… – Мое дыхание прервалось. Я видел, что она не слышит меня, хотя и стоит рядом, глядя в лицо. Я вновь увидел странный огонек, мелькнувший в ее глазах.
Внезапно она пошатнулась, я подхватил ее, сжимая в объятиях.
В своей жизни я целовал многих женщин, но этот поцелуй не походил на другие. Это был поцелуй, который может присниться только во сне, поцелуй, о котором мечтаешь всю жизнь. Я чувствовал ее тело, прижимавшееся ко мне.
Мы стояли так примерно двадцать или тридцать секунд, затем она отступила на шаг, прижав палец к губам, пристально глядя на меня. Ее голубые глаза затуманились, и она наполовину прикрыла их от волнения.
– У вас помада на губах, – прошептала она низким голосом. Затем повернулась и скользнула по лестнице вниз, исчезнув из поля моего зрения.
Весь дрожа, я некоторое время стоял неподвижно, пытаясь унять бешеные удары сердца. Шум легких шагов сказал мне, что она ушла.
Я вернулся домой около восьми часов вечера, весь переполненный счастьем от встречи с Хильдой. Усевшись на веранде, я закурил и принялся размышлять.
Я спрашивал себя, почему она поцеловала меня.
Я говорил себе: «Такая обворожительная женщина, живущая в полном достатке, не может относиться к этому серьезно. Это была импульсивная вспышка. Не следует надеяться на что-то большее. Такое больше не повторится. Не стоит изводить себя, надеясь, что она покинет своего мужа, чтобы жить с тобой. Что ты можешь ей предложить? Маленький домик? Моего заработка не хватит даже на то, чтобы оплатить ее белье. Просто у нее была мимолетная слабость, и больше это не повторится…»
Внезапно, нарушив мои мысли, раздался телефонный звонок. Я поднялся и, пройдя в гостиную, поднял трубку.
– Надеюсь, я не очень побеспокоила вас, мистер Риган? – такого нежного голоса не было больше ни у кого на свете. Едва я услышал ее голос, как кровь бросилась мне в голову.
– Нет, что вы…
– Я хочу вас видеть. Вы не возражаете, если я приеду к вам около одиннадцати часов?
– Что… Да!..
– Около одиннадцати! – Она повесила трубку.
Некоторое время я сидел не шевелясь, совершенно потрясенный. Затем, положив трубку, занялся уборкой дома. Побрился, принял душ, надел свежую рубашку и свои лучшие брюки. До ее приезда оставалось немного времени, и я вновь устроился на веранде.
Мой домик находился на проселочной дороге, которая начиналась от Глин-Кэмпа, и движение на ней было не очень активным.
Вскоре после одиннадцати я увидел свет от фар автомобиля, поднимающегося по дороге к моему дому. С сильно бьющимся сердцем я спустился с веранды, наблюдая за приближением автомобиля. Я сделал Хильде знак, показывая, чтобы она завела машину в гараж, так как не хотел, чтобы кто-нибудь увидел ее «Бьюик» возле моего дома. Она заехала в гараж и вскоре вышла оттуда, освещенная светом луны.
