заваленному делами оперу еще и это побоище? Глухарь, не глухарь, внеше вроде бы действительно все ясно, но побегать придется. Не лучше ли сразу наметить дело в архив «за отсутствием подозреваемых»?
– Господин старший лейтенант! Господин старший лейтенант! Можно вас на минуточку!
Между пустырем и стеной ресторана «Нептун» тянулась небольшая аллейка. Среди чахлых, но, тем не менее, заботливо подстриженных и побеленных известью тополей стояло несколько полицейских. Один присел на колено перед бесформенной темной массой, другой призывно махал рукой Веберу:
– Господин старший лейтенант! Сюда!
– Извините, я на минутку, – с заметным облегчением сказал опер. Общение с прокурором его тяготило – не успел приехать, столичная шишка, как тут же начал во все лезть. Не его это дело.
– Если позволите, – не без иронии сказал Арсений, – я с вами.
Вебер пожал плечами.
– Пойдемте.
Развернулся и пошел в сторону аллеи.
Шагов за тридцать Арсений понял, что дело нечисто. Полицейские несколько подавлено молчали, лишь изредка перебрасываясь короткими фразами. Перед Вебером они расступились, кто-то сказал:
– Вот, господин старший лейтенант, смотрите…
Неловко поджав под себя руку, на серой комковатой земле лежал старик. С первого взгляда было ясно, что он мертв, – на старой вытянутой водолазке, украшенной какой-то эмблемой, расплывалось красное пятно. Точно под эмблемой прорванная ткань задубела под коркой запекшейся крови.
– Документы есть? – отрывисто спросил Вебер. Арсению на минуту показалось, что он сейчас выругается.
– Есть, – кивнул один из полицейских. – Вот, смотрите.
Старлей пролистал тощую красную книжечку, не глядя протянул Арсению.
«Пенсионная книжка. Выдана на имя Круковского Богдана Владиленовича», – прочитал он.
На обычного братка пенсионер не тянул. Никак. Одет просто, даже можно сказать бедно, и вид… совсем не цветущий.
«Не дай бог, какой-нибудь вор в законе. Имперский гость. Тогда Каин с этого дела не слезет».
– Вы все еще думаете, Роман, что дело можно просто так сдать в архив?
2
Осмотр завершился только к семи вечера, и в прокуратуру Арсений решил не возвращаться. От Балтийска до столицы минимум часа полтора езды, а по вечерним пробкам – и все два. Лучше уж домой. Тем более что всю бумажную лавину – протокол осмотра, рапорт дежурного, отчеты – доставят только к двенадцати, вместе с утренней курьерской почтой.
Так что подождет дело до завтра, никуда не денется.
На короткое мгновение Арсений почувствовал укол совести. Сейчас он, весь из себя вальяжная столичная штучка, суровый прокурор, рванет домой в объятья кондиционированной прохлады, а взмокший полицейский опер еще часа три проторчит на месте происшествия, а потом поедет не к жене и сыну, а в отделение, где до ночи будет строчить отчеты.
Зато старшему лейтенанту Роману Веберу не придется докладывать Генеральному прокурору о результатах расследования. Дело-то, конечно, несложное: ну, пострелялась братва, кого сейчас этим удивишь? Но случилось это в Балтийске, в шестидесяти километрах от столицы, а не в приграничном Поружбе каком-нибудь. Журналюги завоют, как голодные волки, парламент назначит комиссию, президент прикажет министру безопасности взять дело под личный контроль… Придется демонстрировать результаты, подозреваемых, успехи следствия.
А подозреваемые сейчас как раз на трех труповозках направляются в городской морг. Какие уж тут успехи следствия?
– Роман! Я поехал, заканчивайте тут без меня. – Арсений пожал руку старлея и пошел к машине, спиной чувствуя ненавидящий взгляд полицейского опера.
«Ну, будет, будет, – подумал он недовольно. – Нам еще вместе работать, а ты меня уже сожрать готов».
Утром он первым делом разобрал курьерскую почту. Ага, вот: «Протокол осмотра места происшествия». Наверху, в шапке – «г. Балтийск, ОВД „Прибрежное“ и дата – „16 июня 2005 года“.
–
–
–
–
–
–
–
–
–
