вмешательство каких-то сверхъестественных сил. Уверенно строя интригу, писатели передают душевное смятение своего героя-жертвы, нагнетают напряжение и наконец, доведя до предела, обнажают скрытые пружины фальшивых инсценировок, поставленных преступником, развенчивают романтику «загробного», оккультного, в действительности скрывающую за собой банальную преступную игру, низменный расчет, жестокое убийство из корысти. Это раскрытие совершают либо сами жертвы, которым порой удается даже спастись от гибели, либо опытные, умудренные жизнью полицейские. Такова схема почти всех романов Буало — Нарсежака, мастерски создающих острые ситуации, сложные перипетии, эффектные сцены. Советскому читателю они уже знакомы по выходившему в издательстве «Молодая гвардия» роману «Та, которой больше не было», типичному для их творчества.
Из других произведений этих авторов следует упомянуть «Волчиц» — мрачная драма, разыгрывающаяся вокруг наследства, тематикой и манерой изложения напоминающая романы Франсуа Мориака, но более камерная, менее социально обобщенная, «Среди мертвых» (больше известное по названию хичкоковского фильма «В холодном поту»), «Лица из мрака» и другие.
Роман «Инженер слишком любил цифры» (1958) больше других произведений писателей приближается к канонам традиционного детектива, хотя и написан в более современной манере. Он не слишком типичен для основного направления творчества Буало и Нарсежака, но представляет несомненный интерес как по своему содержанию, так и по безукоризненно точному построению детективного сюжета. Иссушающая человеческую личность обстановка сверхсовременного предприятия превращает инженера Сорбье в ходячее решающее устройство. В нем оскудевают все живые, человеческие чувства, и он чудовищно расплачивается за это. Сама атмосфера «технократической цивилизации», общества, где утрачивают значение всякие нравственные ценности, где не находят применения натуры сильные, незаурядные, задыхающиеся в серой обыденщине, калечащей, опустошающей их душу, в конечном счете и порождает драму. Авторы вывели в романе классический тип детектива — комиссара Марея, и внешне и внутренне близкого к Мэгре. Человек безукоризненной честности и мужества, сложившийся в годы Сопротивления, он остается верен его идеалам, его суровому гуманизму. Наделенный блестящим аналитическим мышлением, работающий спокойно и обстоятельно, на высоком профессиональном уровне, он противопоставлен в романе крупным министерским чиновникам, молодым преуспевающим бюрократам, с ироническим презрением посматривающим на плохо одетого, неуклюжего, такого простоватого на вид комиссара. В конце концов комиссар Марей разгадывает тайну. Но то, что он обнаружил, оказалось настолько противоречащим его жизненному кредо, его представлениям о человечности, что никакого торжества он не испытывает. Это так же чудовищно, как если бы в один прекрасный день Шерлок Холмс выявил преступника в лице доктора Вотсона. Подчеркнутая традиционность приемов и облика комиссара Марея — сознательная стилизация, нужная авторам для того, чтобы обнажить вопиющее противоречие между рационально-аналитическим, строго логическим детективным методом и нелогичным, страшным, иррационально устроенным обществом, где хороший человек силою обстоятельств становится преступником, тогда как настоящие преступники процветают и будут процветать. Поэтому, при всей внешне традиционной форме, роман «Инженер слишком любил цифры» по своей внутренней направленности принадлежит к современной разновидности детективного жанра.
Роман «Увидеть Лондон и умереть…» (1956) Поля Александра и Мориса Ролана имел во Франции большой успех. В этой книге очень четко воплотились те качества нового «психологического детектива», о которых говорилось выше.
Захватывающий сюжет, связанный с разгадкой преступления, служит эффективным средством для раскрытия внутреннего мира героя, мало-помалу теряющего свои иллюзии, для изображения острого конфликта противоборствующих сил. Дэвид Тейлор был защищен от реальной жизни как своим материальным положением, так и прочной броней устойчивых моральных принципов, верой в незыблемость семьи и любви. Неожиданное исчезновение жены и поиски ее в Лондоне столкнули его с той суровой социальной реальностью, где обесценены все этические нормы, где процветает откровенно циничный и особенно безжалостный тип хищника. Таинственность, загадочность происходящего, лабиринт улиц, густой лондонский туман, необъяснимые поначалу события — все это подчеркивает смятенность и постепенное осознание героем полноты своего одиночества, утраты опоры, которая была у него раньше. Формальное отношение к делу официальной английской полиции — Скотланд-Ярда заставляет Тейлора самого вести расследование запутанных, странных и страшных событий, но раскрывает он не преступление, а кошмар повседневного существования, действительность без прикрас. Он, однако, не осознает до конца всей глубины бесчеловечности тех людей, которым верил. И вот преступники пойманы, справедливость вроде бы восстановлена, но Дэвид Тейлор погиб. Он и не мог не погибнуть: в его лице погибала старая мораль, человечность, вера в нерушимость нравственных ценностей, неуместные в мире хищников.
Роман Себастьяна Жапризо «Дама в очках и с ружьем в автомобиле» (1966) — наиболее крупное и художественно значительное произведение данного сборника. Себастьян Жапризо — один из самых талантливых представителей «психологического детектива». Ему присуща особая виртуозность, тонкий «инженерный» расчет архитектоники романа, где весь комплекс сложных напластований, обманов, тайн, загадок, запутанных событий в конце концов должен быть логически объяснен.
Советский читатель уже знаком с романом Жапризо «Ловушка для Золушки», близким по своей социальной проблематике и художественным приемам к предлагаемому в настоящем сборнике роману «Дама в очках и с ружьем в автомобиле».
Речь в нем идет о пагубном воздействии на личность рекламного призыва к «красивой жизни», типичного для французского общества 60-х годов. Не случайно Дани — героиня романа, и ее начальник мсье Каравай работают именно в рекламном агентстве. Реклама в современной Франции предлагает уже не только и не столько конкретные товары, сколько рецепты «счастья». Она предстает как своеобразный жизненный кодекс критериев, оценок, представлений. «Реклама как идеология» — так назвал социолог Ги Дюранден свой доклад, сделанный во Французской академии этических наук в 1972 году. Изучив все рекламы журнала «Пари-Матч» с 1949 по 1970 год, он делает вывод: «Реклама стремится формировать потребности, предписывать манеру и образ жизни. Она превращается в идеологию»[3].
Яркие рекламные проспекты, которые окружают Дани на работе, мещанский женский журнал «Мари- Клер», эталоны «счастья», увиденные в кино и по телевидению, сформировали ее жизненные представления. Дани — жертва «общества потребления». Именно желание приобщиться к «красивой жизни», увиденной в журналах и кино, и толкнуло ее на то, чтобы поехать к морю в чужом белом лимузине. Не случайно вторая часть книги написана от третьего лица. Дани как бы видит себя со стороны: красиво одетая дама в красивой машине едет к морю красиво отдыхать. Точно она сошла с одной из картинок, которые так обильно поставляют создатели «рекламной идеологии». Эта линия повествования представляет собой один пласт обмана. Но детективный сюжет, та сложная инсценировка, которую создает преступник, — это еще один обман, напластовавшийся на первый, созданный самой Дани. Когда же она, доведенная непонятными, загадочными событиями до отчаяния, принимается строить о себе самые страшные и нелепые догадки, будто проводя сеанс психоанализа, столь модного на Западе, это уже третий пласт обмана. Такая аккумуляция лжи как бы органически вплетает детективный сюжет в общую систему обманов, порождаемых «обществом потребления». В этом — реалистическая, жизненная достоверность книги и ее социально- критический смысл.
Но в Дани, двойной жертве — идеологии «общества потребления» и козней преступника, — пробуждается личность, способная разорвать сеть опутавших ее обманов. Дани начинает, как принято в современном «психологическом детективе», сама вести расследование. Жапризо показывает, что помогает ей обрести себя, веру в свои силы дружеская поддержка таких же, как и она, простых людей — шоферов грузовика, которые не рвутся в белые лимузины, а честно трудятся, сохраняя свою человечность, чувство солидарности, всегда готовые прийти на помощь. Именно они противостоят миру обмана, подлости, грязи, в котором чуть не погибла Дани. В этом проявляется демократизм романа, усиливающий его разоблачительный, антибуржуазный характер.
Думается, нет необходимости более подробно останавливаться на произведениях, включенных в сборник: нельзя раскрывать заранее тайны детективного сюжета, нарушая этим условия «игры». Нужно только ясно представить себе место этих романов в той сложной, пестрой картине, которую являет собой сегодня детективная литература Франции. Роль и влияние этой литературы велики. И именно в силу этого
