— Я ее, скажем… знакомый. И у меня создалось впечатление, что ей неприятно ваше общество.
К тому времени, когда Эмма закончила приводить в порядок платье, незнакомец уже ждал ее с чашкой чая в руке, и под его насмешливым взглядом она не посмела отказаться еще раз.
— Спасибо, — покорно сказала она и принялась отхлебывать чай, сосредоточенно глядя в чашку и старательно избегая его взгляда. Когда она снова подняла глаза, Спунер уже растворился в толпе, а ее знакомый незнакомец облокотился на прилавок и задумчиво разглядывал ее.
— Так вы, значит, получили эту работу, Эмма Пенелопа Клей… — произнес он. — Вы, наверное, все- таки мне благодарны.
— Конечно, — ответила она, — для меня большое удовольствие снова оказаться в Плоуверс- Грин.
— Ах да, конечно, ностальгические картинки вашего детства. А как насчет старого дома — дома, в котором вы родились и который ждет встречи с вами в лучших романтических традициях?
— У меня нет свободного времени, чтобы пускаться на поиски, — коротко ответила она. — Наша работа везде одинакова, но к новому месту надо привыкнуть, а помощница у меня совсем молоденькая и не слишком сообразительная.
— А, эта пресловутая Айрин.
— Вы знаете ее? — Ну конечно же он должен ее знать, раз он приезжал в Эрмина-Корт, и она уже собралась было поинтересоваться, как его зовут, когда он вдруг спросил:
— Кто этот противный маленький пройдоха? У него, похоже, ошибочное представление о своей внешности.
— Спунер? Я в свое время работала у него, вернее, у его жены. Им принадлежат вентвортские псарни, и у них некоторые проблемы с кадрами — работницы там не задерживаются.
— Могу себе представить. Они вас что, уволили?
— Конечно нет! Я сама уволилась и стала работать у мисс Холлис. Это старая дева, без всяких претензий, но очень знающая. Мне было у нее хорошо.
— Понятно. А у вашей теперешней хозяйки вам хорошо? Она ведь тоже старая дева, но на этом сходство, похоже, кончается.
При мысли о подобном сравнении Эмма хихикнула, как школьница, а он улыбнулся в ответ.
— Я понимаю, что вас это сравнение позабавило. Великолепная мисс Миллз, должно быть, разбила немало сердец. Как у нее идут дела сейчас?
— Мы получили приз в открытом классе и рассчитывали на звание лучшего в породе, но…
— Но что?
— В общем-то ничего. Собака, должно быть, была не в форме.
— Понятно, — сказал он. — Однако вы, должно быть, думаете, а что же здесь делаю я?
— Знаете, да. Мне не показалось, что вас так уж интересуют собаки.
— Вы абсолютно правы, но у вас, энтузиастов-собаководов, к сожалению, очень ограниченный круг интересов. Между тем это прежде всего сельскохозяйственная выставка.
— Ну конечно. — В первый раз она заметила, что на нем бриджи и кожаные гетры. Кто же он такой? Может быть, преуспевающий фермер, владелец охотничьего хозяйства или специалист по соколам и охотничьим лошадям, приехавший на ежегодную выставку? Она испытала едва уловимое чувство сожаления: вряд ли они когда-нибудь встретятся еще.
— Вы разочарованы, мисс Клей? — спросил он, и, смутившись, она поняла, что он угадал ее мысли.
— Разочарована?
— Тем, что я не разделяю вашего почтения к главной, с вашей точки зрения, цели данного мероприятия?
— О! Нет, конечно нет — с какой стати? Просто мне показалось, что раз вас интересует питомник мисс Миллз, то вы, должно быть, разбираетесь в собаководстве, — ответила она, чувствуя себя довольно глупо.
— Мои интересы не ограничиваются псарней, если желаете знать, — сказал он. — И потом, почему мы с вами выбираем такие неблагодарные темы для беседы? Расскажите мне о себе. У вас есть какая-нибудь еще жизнь, помимо работы? Чего вы хотите достичь, выбрав себе такой род деятельности? Вам ведь приходится работать с половины седьмого, когда вы встаете убирать вольеры, и до самого вечера, когда уже ног под собой не чувствуешь?
Эмма нетерпеливо передернула плечами. Какое право имеет этот незнакомец так небрежно задавать вопросы о вещах, в которых он ничего не смыслит? Конечно, участвовать в выставках — это удовольствие, и не важно, выиграл ты или проиграл, здесь всех объединяет родственное чувство, это особый мир, в котором только тяжким трудом можно достигнуть вершин и получить заслуженную награду.
Она попыталась объяснить это скептически настроенному незнакомцу, но, похоже, ее аргументы нисколько его не убедили, хотя слушал он внимательно.
— Не подумайте, что я в принципе с вами не согласен. Основной целью выставки является улучшение породы, это я понимаю, и это как раз достойно уважения, — сказал он. — Но средства, которые иногда при этом используются, сводят на нет результаты. Узкородственное разведение дает возможность вывести чисто декоративные выставочные экземпляры животных, и что хуже всего — слабые и нежизнеспособные.
— Это распространенная точка зрения, происходящая от недостатка информации, — снисходительно ответила Эмма. — Вы что-нибудь понимаете в собаках?
— Кое-что.
— И это, надо полагать, мнение дилетанта, которое он пытается противопоставить мнению профессионалов со стажем, — грубовато продолжила она.
Его снисходительная улыбка начинала действовать ей на нервы. Внезапно осознав, что павильон пустеет и, следовательно, она провела за чаем непозволительно много времени, Эмма озабоченно спросила его, который час.
— Господи, мне пора бежать! — воскликнула она, узнав время. — Мисс Миллз не любит ждать. Спасибо за чай.
Из павильона он вышел вместе с ней, и еще с минуту они стояли в редеющей толпе, слушая последние объявления дикторов и реплики собравшихся.
— Знаете, Эмма Пенелопа, мне понравились эти случайные встречи; когда вы забываете о своих колючках, то раскрываете душу, — сказал он.
— Это, наверное, похоже на случайную встречу в поезде, — твердо сказала она. — Болтаешь с незнакомцем о пустяках и знаешь, что никогда больше с ним не встретишься.
— Вот здесь вас могут ввести в заблуждение ваши собственные ложные выводы. Вынужден вас огорчить, мисс Клей, мы с вами несомненно повстречаемся снова. А пока — до свидания.
Он небрежно помахал рукой и неторопливо ушел, а она смотрела ему вслед и не знала, то ли ей продолжать сердиться, то ли радоваться. По крайней мере, подумала она, пробираясь к отделению собаководства, можно будет разузнать у Мэриан на обратном пути, как же его все-таки зовут, и тогда решить, смогут ли они когда-нибудь встретиться снова.
Однако она позабыла об этом намерении, поскольку Мэриан, несмотря на то что беседа с предупредительным мистером Доусоном в немалой степени способствовала возвращению ее привычного апломба, твердо решила держать Эмму на расстоянии.
— Когда я говорила о Флайте, то нисколько не шутила, — фыркнула она, прибавив Эмме разочарований на сегодняшний день. — Это было просто подло, Эмма, таким образом завоевать его любовь и сделать все, чтобы он перестал меня слушаться. Ты что же, думала, что, если он начнет проявлять ко мне неприязнь, я тебе совсем его отдам?
— Нет, конечно, но мне необходимо было завоевать его расположение, иначе я не смогла бы заставить его выполнить мои команды, а вы дали мне понять, что я… в некотором роде тоже имею на него право.
— Да, но… сказать по правде, я тогда не осознавала, что он может стать настоящим чемпионом, но Доусон говорит, что у него есть все шансы, при умелом хендлинге. И он сказал, что, если я надумаю продать
