К Курту она относилась с юмором, но все же по-своему любила.
Поэтому ответила согласием на его предложение. Они планировали пожениться в следующем году, после того как Курт получит степень магистра богословия и решит, в какой церкви будет служить. Ждать, казалось бы, долго, но Жози ничего не имела против. Ведь они так и так оставались командой.
В июле у Курта был день рождения, и она заранее заказала им столик на двоих в романтическом ресторанчике на берегу реки. Она долго раздумывала над тем, что ему подарить. В конце концов купила собрание сочинений ученого-богослова, которым он особенно восхищался, и лазерный диск с записью понравившейся ему джазовой группы. А в придачу связала ему свитер, смешав шерсть из нескольких клубков голубого цвета, но разных оттенков, чтобы сильнее подчеркнуть синеву его глаз, а также напекла целую гору его любимых пирожков с повидлом.
Курт пришел в восторг. Поцеловал ее. Сказал, как много для него значит ее забота. Потом извинился за то, что они не смогут пообедать вместе, так как ему надо идти на собрание прихожан. Жози снова проявила понимание. Храбрилась, притворилась, что все нормально, и отменила заказ в ресторане.
— Не в последний же раз, — уверяла она его и саму себя. — Как-нибудь еще выберемся туда.
— Обязательно, — пообещал он. — Сходим в этот ресторан в твой день рождения.
В сентябре, незадолго до своего дня рождения, Жози снова заказала столик на двоих.
Может, надо было поручить это Курту. Сделай он заказ сам, он бы про него не забыл. Накануне вечером Курт забежал к ней ненадолго, чтобы поужинать и забрать работу, которую она для него перепечатала. Перед его уходом Жози напомнила:
— Не забудь про завтрашний ужин. В шесть тридцать.
— Да, ужин, — повторил он машинально, быстро поцеловав ее в лоб.
Она смотрела ему вслед, пока он шел по дорожке, наклонив голову, и уже пробегал глазами только что полученную от нее статью.
— Что ты приготовишь ему завтра вечером?
Она вздрогнула, услышав голос Сэма за своей спиной. Ей казалось, что она уже привыкла к его присутствию в доме. Он приехал около двух недель назад, молчаливый и мрачный, хватался за любую работу в доме. Жози ждала, что он объяснит, в чем дело. Но нет. Он лишь пилил, строгал, яростно стучал молотком.
Объяснила ей все Хэтти:
— Сэм и Изабел разорвали помолвку.
У Жози отчаянно забилось сердце. Напрасно старалась она скрыть от самой себя свою радость. Было бы глупо продолжать думать о нем. Тем более, что у нее был Курт.
Она сделала вид, что не заметила сарказма в голосе Сэма.
— Ничего, — весело ответила она. — Курт ведет меня в ресторан.
— А ему-то самому об этом известно? Ведь это ты выбрала место и заказала столик.
— Потому что я хочу туда пойти, — процедила она сквозь зубы, — а Курт очень занят.
— Занят заботами обо всех, кроме тебя?
— Он находит время и для меня, — твердо возразила она. — Например, весь завтрашний вечер он посвятит мне.
Сэм насмешливо фыркнул.
— Если вспомнит.
Конечно, за последние две недели он не раз становился свидетелем невнимательности Курта. И теперь ехидничал. Жози знала, что ее жених не воплощенное совершенство. Но ведь и Сэм выбрал себе в невесты не Бог весть кого. Да к тому же Изабел бросила его!
— Не беспокойся обо мне! — сказала она.
— Не буду.
Сэм развернулся и ушел.
В свой день рождения она приготовила обед для Хэтти и Сэма, но присоединиться к ним отказалась. Сразу поднялась к себе и начала собираться. Затем прошла в гостиную и принялась ждать.
Пока она болтала с постояльцами, радостная улыбка не сходила у нее с лица. Пробило шесть тридцать. Потом семь. Ее улыбка потеряла оживленность. Она по-прежнему старалась поддерживать разговор, но то и дело отвечала невпопад.
Поднимаясь из винного погреба, Сэм прошел через холл и, увидев, что она все еще сидит в ожидании, поднял бутылку в ее честь. Жози отвела взгляд в сторону.
Без четверти восемь Жози, извинившись перед собеседниками, вышла на крыльцо. Улыбка еще не сбежала с ее лица, но во всем облике чувствовалась тревога. Машина у Курта была далеко не новая, и время от времени случались поломки. Вдруг он, не дай Бог, попал в аварию?
Она напряженно всматривалась в дорогу. Подошла к краю обрыва посмотреть, не покажется ли его машина. Она прождала его на улице до половины девятого. В полном одиночестве.
В девять она перестала ждать. Чуть не бегом, низко опустив голову, пересекла холл, радуясь, что Сэма там не оказалось.
Хэтти чистила яблоки. Заметив ее, она нахмурилась.
— Уже вернулась?
Жози хватило сил улыбнуться.
— Я никуда и не уходила. Должно быть, что-то случилось.
Господи, и почему у нее так дрожит голос?
— Он не позвонил, — прокомментировала Хэтти.
— Возможно, рядом не оказалось телефона. Дайте-ка, я сама, — и Жози чуть не вырвала нож из рук Хэтти и принялась за дело.
Ей нужно было чем-то себя занять, чтобы не думать, чтобы заглушить свою боль.
После того как все кастрюли с приготовленными в них блюдами благополучно оказались в холодильнике, она накрыла на стол. Свернула салфетки, придав им форму птиц. До блеска начистила кофейник, чайник, молочник и сахарницу. И при этом ни на минуту не переставала прислушиваться — а вдруг раздадутся его шаги? Пыталась сдержать жгучие слезы и не расплакаться.
Курт так и не появился.
Она твердила себе, что у него наверняка была веская причина, а она ведет себя как неразумное дитя. Глупо так расстраиваться.
Но ничего не могла с собой поделать. Боль не проходила, засев где-то глубоко внутри. Время близилось к полуночи. Она укрылась в своей комнате, и слезы полились помимо ее воли. Обычно Жози не плакала, что бы ни случилось. Но сегодня вечером она дала волю слезам.
Она сняла с себя прозрачное розовое платье, которое специально купила для этого случая, и повесила его в шкаф, плотно закрыв дверцу. Затем прошла в ванную, умылась и почистила зубы. Распустила старательно уложенные волосы. Тряхнула головой, и они рассыпались у нее по плечам. И все это время судорожно сглатывала и моргала — только бы не расплакаться!
Но когда она выключила свет и нырнула под одеяло, сдерживаться больше не хватило сил.
Сначала крупные слезы медленно покатились из-под плотно сжатых век. Она пыталась подавить рыдания, но на этот раз страдание оказалось сильнее ее воли.
Она безутешно рыдала.
Рыдала из-за несостоявшегося праздничного ужина, из-за того, что провела день рождения в полном одиночестве. Злилась на себя за то, что оказалась наивной дурочкой. Нет, лучше сказать, глупой гусыней. В ее плаче был отзвук детских обид, когда девочкой она вынуждена была тайком, со стороны наблюдать за тем, как другие веселятся и радуются жизни.
Она не знала, сколько времени так проплакала, когда вдруг ей послышался легкий стук в дверь.
Она судорожно глотнула воздуха, пытаясь заглушить рыдания и взять себя в руки. Не дай Бог, если ее услышит кто-нибудь из постояльцев!
Нет, конечно же, гости не могли ничего слышать. Ведь рядом с ней был номер, в который вселился Сэм, а уж он не станет сидеть в четырех стенах в субботний вечер. Скорее всего, это кто-нибудь из апартаментов «Бальный зал» пришел попросить лишнюю подушку, или кофейник, или мобильный телефон. Жози смахнула слезы с лица, хорошенько потерла его уголком простыни, накинула на себя халат и,
