– Можешь сходить в морг и убедиться.
– На такси домой ехала, что ли?
– На мотоцикле с Германом Сухановым – мимо дома.
Зверков в сердцах бросил под ноги недокуренную папиросу, торопливо набулькал из бутылки полстакана водки и махом выпил. Несколько секунд он тупо смотрел Голубеву в глаза. Потом вдруг так хлестанул кулаком по столешнице, что Слава едва успел подхватить повалившуюся к нему поллитровку. Тотчас Зверкова словно прорвало:
– Ну, стерва! Опять меня наколола! Сколько раз говорил: не играй, сука, с огнем! Доигралась…
– Не горячись, Григорий Николаевич, – спокойно сказал Голубев. – Мало ли какие обстоятельства могли заставить Анастасию Романовну поехать с Сухановым.
– Не защищай, опер, чужую бабу! Любовные уловки Насти я изучил лучше, чем таблицу умножения. Гонял шлюху пуще сидоровой козы, но с нее все – как с гуся вода. Вот неисправимая потаскуха…
Зверков, запрокинув голову, прямо из горлышка допил остававшуюся в бутылке водку и нервно стал закуривать. Сломав в пальцах две папиросы, третью кое-как прикурил. Сделав раз за разом несколько частых затяжек, с виноватой усмешкой, будто оправдываясь, заговорил спокойнее:
– Я еще на вокзале подумал, что не случайно Настя выпроваживает меня из Новосибирска. Полсотни в карман дураку сунула. Мол, приедешь домой, купи бутылочку, подлечись с похмелья. Был бы трезвый, хрен бы она меня уломала! Но башка после банкета трещала, аж белого света не видел. Вот и купился, дубина, за поллитровку… Собственно, это еще б-большой вопрос, кто кого ку-купил… Кто-то теряет, кто-то находит…
Продолжать серьезный разговор с опьяневшим Зверковым было бесполезно, и Голубев попрощался. В ответ Зверков заплетающимся языком пробормотал что-то нечленораздельное.
Глава III
Утром следующего дня Голубев пошел на работу спозаранку. Несмотря на ранний час, на крыльце милиции его встретил курносый толстячок с забавной фамилией Курысько, известный в райцентре почти каждому жителю, кто затевал ремонт квартиры или какую-либо новостройку. Несколько лет назад, окончив лесной техникум, смышленый малый с помощью родственников почти за бесценок выкупил у местных властей обанкротившуюся лесопилку и на удивление быстро наладил выпуск самых разных пиломатериалов, без которых не обходится ни одна маломальская стройка. Талантливый организатор трепетно дорожил маркой своего дела. Продукция его шла нарасхват, и совсем еще недавно пухлощекий техникумовец Юрик стал уважаемым предпринимателем Юрием Сергеевичем. Почтение земляков не вскружило ему голову. В общении с друзьями и знакомыми он остался прежним компанейским парнем.
Энергично поздоровавшись с Голубевым за руку, Курысько сразу заговорил:
– Вячеслав Дмитрич, вчера вечером ко мне на лесопилку приезжал за плинтусами Дед Мороз Пухов и сказал, будто Герка Суханов с Настей Фишкиной гробанулись в автоаварии. Это в самом деле или выдумка?
– В самом деле, – подтвердил Слава.
– И как Герман залетел?
– Будто не знаешь, как автодорожные «залеты» случаются.
– Хочу подробности узнать.
– Зачем?
– Любопытно.
– Говорят, любопытной Варваре нос оторвали.
Курысько улыбнулся:
– От моего носа отрывать почти нечего.
– Чего же суешь его не в свое дело?
– Триста баксов жалко.
– Зеленых?
– Понятно, не наших, обесценившихся вдрызг.
– Это другой разговор, – быстро заинтересовался Голубев. – Пойдем-ка, Юрий Сергеевич, ко мне в кабинет, почешем языки.
«Чесание» языков с ходу перешло в деловое русло. Едва усевшись на предложенный стул, Курысько сказал:
– В общем, Вячеслав Дмитрии, вчера я одолжил Суханову триста долларов, а теперь, выходит, мои баксы медным тазом накрылись.
– Зачем одалживал ненадежному человеку? – спросил Слава.
– Откуда мне было знать, что он в тот же день гробанется. Насчет надежности Герман был не пустозвон, слов на ветер не бросал.
– Давно его знаешь?
– Со школы. В десятом классе Суханов контрольные по математике у меня списывал.
– Тупой был?
– Смекалистый, но ленился думать.
– Зачем ему доллары понадобились?
