Нет, его Клавдия не такая. Зря что ль они двадцать лет душа в душу живут? Знает женка все слабости муженька.
Вот, например, курочка. Не просто зажаренная в духовке, а по специальному рецепту. Надо птицу, перед тем как в печь совать, предварительно обмазать медом. Тогда корочка замечательная получается. Коричневая, ароматная. А в печеной курице что главное? То?то, вестимо, корочка.
Ну, понятное дело, к такому объедению положены соленья всякие. Оливочки, огурчики маринованные, можно помидорчик (только, упаси боги, не бочковой, а баночный, чтоб соли поменьше, а то остеохондроз замучил, спасу нет). Сырку тоже неплохо. Такого, как Гай Теренций любит, с плесенцой (врачи тоже не велели употреблять, да что с душой сделаешь, коли требует?).
А еще можно картошечку испечь. Вот прямо здесь, в муфельной печи.
Опять же, Клавдия специально к куренку сварила хинской лапши. Раздобыла где?то пачку, привезенную прямо из Чжунго. Не местного производства, что изготавливают хинцы на заводах Трималхиона, а натурально шанхайскую, самую лучшую. По пол?ауро за фунт.
А чего сквалыжничать, спрашивается? Он неплохо зарабатывает здесь, на ТЭЦ. Три сотни ауро в месяц! Вполне хватает, чтоб жить безбедно, да еще и детям помогать. Оно, правда, если бы Клавдия в булочной не работала, так и туговато пришлось бы. А так ее семьдесят монет вполне даже к месту.
Он как раз добрался до самого главного, до бутылочки, а вернее, до двух светлого пива (хотя, знамо дело, под этакую закусь сам Бахус велел пару рюмашечек граппы пропустить, но Гай Теренций на работе крепкого – ни?ни).
Вот тут и позвонили.
– Кто там, на проводе? – раздался на той стороне знакомый голос мастера смены.
– Я, доминус Регеций, – пискнул в ответ, чувствуя, что душа уходит в пятки.
На его памяти такие звонки случались трижды или четырежды. И всегда перед какой?нибудь пакостью, вроде пожара или наводнения.
– Ты что ль, Теренций? – обрадовался мастер. – А что с голосом? Уж не спал ли?
– Что вы, доминус! – обиделся Гай. – Ни в одном глазу! Просто в горле пересохло.
– Знаю я вас… – сурово ответствовал начальник. – Смотри, не промывай, чем не положено!
– Да клянусь Сераписом…
– Ну?ну, не клянись понапрасну, – наставил Регеций, христианин по вере. – Тут такое дело, Гай. Я, знаешь, даже сначала не поверил… И сейчас не верю, – добавил он, сделав короткую паузу, – Но проверить надо.
– Да что такое, Ксаверий?! – не на шутку всполошился механик, забывшись, что мастер уже давно не работает его сменщиком.
– Только что мне позвонил сам Октопус Агенобарб…
Регеций сделал паузу, чтобы Гай проникся важностью того, что обычному работнику среди ночи звонит сам директор Сераписской ТЭЦ.
– …И сказал, что получено сообщение. Некто, назвавшийся Учителем, сообщил, что в главном котле имеются какие?то неполадки, чуть ли не трещина, которая грозит серьезной аварией. Весь город может остаться без тепла и света.
– Сажать за такие сигналы надобно! – возмутился Теренций. – Не иначе ребятня балуется, раз учителя поминают. Какая трещина, Ксаверий?! Только месяц минул, как новый котел смонтировали. Три приемочных комиссии работали. Из Аллемании, от «Сименса» инженеры налаживать приезжали!
– Да я то же самое Октопусу сказал. А он уперся, что тот осел. Проверь, и баста. Чуть ли не самому мчаться на электроцентраль надобно! Умник! Так что давай, мухой туда?сюда. Проверишь и мне перезвони. Но не мешкай. Мы уже спим.
– Слушаюсь! – буркнул механик, со злостью кладя трубку. – Чтоб вам обоим пусто было!
С унынием посмотрел на стол.
Курица и лапша уже наверняка остыли. Придется разогревать в этой сатировой машинке – электропечке. А он этого не любит. Ну, не лежит душа. Непривычная техника, непонятно как работает. Ох, уж этот выдумщик «Сименс». Знал бы себе, делал паровые котлы для станций. Серьезное производство. Турбины всякие, дирижабли… А то вон игрушками всякими балуется. Несолидно!
Прогулка по цеху привела Гая Теренция в прежнее добродушно?умиротворенное настроение.
Вот ведь какая штука – РЕКОНСТРУКЦИЯ!
Еще полгода назад здесь страшно было ходить. Кругом грязь, копоть. Давно устаревшее оборудование. Главный котел, хоть и от того же «Сименса», но помнил еще Первую мировую!
Все круто изменилось, когда ТЭЦ поменяла хозяина.
Кир Александр Трималхион уже давненько присматривался к их хозяйству, но все как?то руки не доходили до энергетического сердца города. Магнат все больше привык заниматься другими сферами экономики. Финансы там, строительство, инвестиции в пищевую промышленность. Вон, даже открыл в Сераписе филиал знаменитого на весь мир британского чайного концерна «Пендрагон». А каких кур выращивают у него на фабрике «Ваша Пеструшка»!
И вот до электричества добрался.
Под прошлый Новый год, аккурат на календы, решил сделать себе «подарочек».
Прежний владелец, левантиец Авессалом Левит, было заартачился, не хотел продавать выгодное, хоть и требующее ремонта и обновления предприятие.
Но Трималхион всегда умел находить общий язык с конкурентами.
Как говорили, показал он прежнему хозяину папочку со всякими бумажками – векселя фальшивые, письма заемные, пару признаний чиновников средней руки в получении от почтенного Левита взяток…
В общем, сделка состоялась.
Новый хозяин прибыл вступать во владение собственностью не так, как нормальные люди: днем, со свитой, честь по чести.
Нет, явился среди ночи один, без охраны.
Дело было как раз в дежурство Ксаверия. (Поправде говоря, смена была Гая, но у него как раз внук родился, и старый приятель согласился его подменить.)
Механик поначалу не признал высокое начальство и не хотел пускать кого попало. Ночной гость предложил приличное вознаграждение за экскурсию по электростанции. Ксаверий посмотрел на пачку ассигнаций с портретами августы Береники, почесал в лысом темечке и смекнул, что здесь что?то не так. А еще через минуту таки признал одного из отцов города и с перепугу попер на него дуриком чуть ли не матом.
Странно, однако Киру Александру такая рьяность пришлась по душе. Он спрятал деньги и, дружески похлопав Регеция по плечу, предъявил оформленные по всем правилам документы на владение электроцентралью.
Тут уж ночной страж «смягчился» и показал Трималхиону все без утайки.
Конечно, времечко для смотрин магнат выбрал, что надо. Тут и «старожилы» ночью стараются как можно меньше разгуливать по цехам, а новому?то человеку с непривычки… Нарвался, понятное дело, на сатиров?кочегаров, шуровавших изо всех сил у топок… До смерти, конечно, не перепугался чумазых да рогатых истопников, но струхнул порядочно. Хорошо хоть у Ксаверия в сейфе оказалась припасенная к Новому году бутылочка виски «Хелависа». Настоящего, эйринского, двенадцатилетней выдержки. Отпоил будущего кормильца.
На следующее утро доминус Трималхион уволил все прежнее руководство объекта и затеял эту самую
Хотел под горячую руку турнуть с ТЭЦ и сатиров, но профсоюз древних народцев встал на дыбы и потребовал прекратить преследования по расово?видовому признаку. Дескать, нарушаете, доминус хороший, эдикт Птолемея Кара Благословенного «О равенстве рас и народов»!
Кир Александр быстренько пошел на попятную. Еще обвинений в ксенофобии ему не хватало накануне выборов в галльский сенат.
Галлы – это вам не аллеманы какие: от тех даже ихние собственные ундины сбежали.
