– Виктор Лопаткин, – сказал Жорж. – Бывший милиционер. Диагноз его оказался не липовым, а настоящим. Больная фантазия разыгралась, вот он и принялся за старушек. Псих! Ты окончательно свела его с ума. У него крыша поехала.

– Он должен был… меня убить?

– Ну, в общем…

– Меня! Мама все написала… Медея убила своих детей от Язона, когда он бросил ее, я читала.

– Но твоя мать не смогла! Она не захотела! – горячо возразил Глинский. – Она просто очень несчастная женщина. Ты жива! А Лопаткин – мертв. Все хорошо. Она безумно любила твоего отца. Патрон… кто бы мог подумать, что он способен вызвать такое чувство? Фэд! Никогда бы не подумал.

– Почему Фэд?

– Его зовут Федор Петрович, – объяснил Глинский. – Он терпеть не может свое имя. Велел мне называть его либо по фамилии, либо – патрон. На французский манер. А имя Федор кажется ему простонародным. В молодости друзья по этой причине звали его Фэд.

– Фэд, – повторила Грёза. – Надо же… У меня есть отец! И мама… была…

Глинский принялся неуклюже утешать ее, полез в карман за носовым платком.

– На, возьми… У истинного джентльмена всегда наготове платок для дамы.

Она улыбалась сквозь слезы.

– А как же шахматы? Ты уверен, что они не имеют отношения к случившемуся?

– Конечно, уверен, – его голос дрогнул.

Четыре фигурки вернулись в сундучок, и четыре человека расстались с жизнью: Варвара, Полина, Виктор Лопаткин и Ольга. В подобные совпадения Жорж не верил. Грёза прочитала его мысли, с сомнением покачала головой.

– Каким образом они появлялись? Ты можешь объяснить?

Он мог. Пьяный Синицын рассказал ему, что, собравшись однажды сыграть партию в шахматы, они с Виктором принялись расставлять фигуры и вспомнили, что четыре штуки потерялись на берегу реки по их безалаберности, вследствие обильных возлияний. Пришлось пойти к Фаине Спиридоновне, одолжить на время две пешки, белого короля и черного ферзя. А потом, видимо, сей факт забылся. Старушка страдала склерозом, сама не напоминала, а друзья лишнего не брали в голову. «Мы ж у нее не деньги одолжили! – хлопал глазами неудавшийся гроссмейстер. – Подумаешь, фигурки! Попросила бы – отдали. А она не спрашивала». Вскоре Фаина захворала, и ей стало не до шахмат, как и ее подругам.

– Дальше ты знаешь…

– Нет, договаривай, Жорж!

– Когда ты начала приписывать своим шахматам колдовские качества, Виктор решил воспользоваться этим и припрятал фигурки, чтобы в дальнейшем привлекать к ним твой интерес. Сперва он выполнял задание Ольги Евлановой, а потом… влюбился. К тебе нельзя оставаться равнодушным.

– Выходит, все просто, – разочарованно протянула Грёза. – Фигурки были у Виктора, он частенько ко мне захаживал и незаметно оставлял их на этажерке. А последнюю, черную королеву, приберег для особого эффекта.

– Думаю, да. Он хотел приурочить появление ферзя к убийству твоего отца. Виктор тоже ревновал тебя к нему. Дескать, черная королева сделала последний ход: мат королю! Полный и бесповоротный. Только судьба посмеялась над Лопаткиным: вместо Ирбелина приехал я, прицельного выстрела не получилось, ферзь завалился в щель между досками пола… в общем, сплошное невезение.

– Зачем он все это делал?

– Ты сама подала ему идею о мистических свойствах шахмат, – повторил Глинский. – Он ее с готовностью подхватил, развил и так увлекся, что остановила его лишь пуля, выпущенная из трофейного «вальтера», который привез с войны твой прадед. Пистолет выполнил свое предназначение. – Он помолчал. – Знаешь, у психопатов бывают дивные фантазии! Но Виктор – молодец, он мастерски все задумал и осуществил. Я имею в виду – и появление шахматных фигур, и выстрел. Пошел на работу, к вечеру незаметно вернулся, пробрался по пожарной лестнице на третий этаж, выбрал удобную позицию для стрельбы и стал ждать. Он не раз видел вблизи дома машину Ирбелина и не ошибся, рассчитывая на его очередной приезд. Сказалась милицейская закалка и выработанное на службе чутье. Мое появление не сбило его с толку, он успел собраться и выстрелить: ведь он уже пообещал убийство репортерам «Криминальной хроники». Неудача разозлила его, но отступать он не собирался, потому и забрал с собой пистолет, а не бросил на месте преступления. Побродил по городу или где-нибудь отсиделся, а через пару часов сделал вид, что пришел с работы. Позже, ночью, он собирался расправиться с Ольгой. К рассвету вернулся бы как ни в чем не бывало – поди докажи!

– Варвару тоже он… убил?

– Кто же еще? Задушил подушкой, как сам же тебе и сказал. Потом убрал следы – перышки и прочее. Чтобы старушки невзначай не проболтались, куда делись недостающие фигурки, и не выдали его. Как говорил Штирлиц, они «могли испортить всю игру»!

– Они вспомнили, – растерянно произнесла Грёза.

Ей на ум пришло видение, посетившее ее у постели умирающей Полины, и наконец прояснился смысл фразы: «Виктор приходил к Вареньке за спичками». Похоже, одалживание спичек включило в памяти Варвары такой же эпизод с шахматными фигурками. Старушка поделилась догадкой с подругой, только рассказать Грёзе об этом они не успели.

– Фаина не стала бы делать из такой мелочи секрет, – в унисон ее мыслям сказал Глинский. – Сам факт передачи фигур Лопаткину мог происходить при них. За ненадобностью столь незначительная деталь забылась, но могла всплыть в их памяти в любой момент. И всплыла. Виктор решил не рисковать.

Девушка задумчиво посмотрела на сундучок с шахматами – они выполнили оба ее желания. Второе тоже сбудется непременно.

Добавить отзыв
ВСЕ ОТЗЫВЫ О КНИГЕ В ИЗБРАННОЕ

0

Вы можете отметить интересные вам фрагменты текста, которые будут доступны по уникальной ссылке в адресной строке браузера.

Отметить Добавить цитату
×