Он изворачивался, пытаясь спасти свою жизнь, в то время как еще совсем недавно, не дрогнув, шел лишать жизни тех, кого наметил в свои жертвы. И все — ради денег, обывательского представления о счастье.
Совершив убийство близких жены, он спокойно явился домой, с аппетитом поел, потом отправился с Людмилой покупать кремосбивалку, чтобы, когда будут приходить гости, угощать их пирожными. Так же он был хладнокровен и когда, спустя несколько дней, пришел с Людмилой на улицу Достоевского вскрывать дверь, за которой, как он знал, лежат трупы убитых им людей.
Он вскрывал дверь, а Людмила сидела на батарее центрального отопления лестничным маршем ниже. Стук, который производил Борис, отдавался по всей лестнице гулким эхом. Привлеченные шумом, вышли из своих квартир соседи. «Ну, скоро ли ты?» — нетерпеливо крикнула мужу Людмила. «Еще минут пятнадцать придется повозиться, — ответил он. И добавил: — Только ты пока не подходи».
Потом он открыл дверь и вдруг закричал каким-то не своим голосом. И все находившиеся в этот момент на лестнице в страхе отпрянули, поняв, что он обнаружил нечто ужасное. Но никому и в голову не пришло тогда, что крик, который издал Борис, был притворным...
Суд приговорил его к высшей мере наказания.
«ЗОЛОТЫЕ» ШПИЛЬКИ
Шпильки-заколки... Не найдется, пожалуй, женщины или девушки, которая обошлась бы без этих предметов в своем туалете. Не имея «невидимок», не сделаешь как следует прически. Заколки нужны, чтобы держались локоны. Что такое в сущности шпилька? Кусочек железной проволоки. И стоит она копейки. А бывают ли золотые шпильки? Вопрос далеко не праздный. Ответить на него можно так: бывают! О них-то и пойдет наш рассказ. Только начнем мы его не с начала, а с конца. С того, чем все это закончилось...
1 февраля 1969 года старшего следователя Управления внутренних дел Ленинграда и области капитана милиции Владимира Васильевича Ананьева вызвал к себе начальник и сказал, что надо немедленно вылетать в Краснодар.
— Зачем? — спросил Ананьев.
— Там на местном рынке спекулянтов задержали. Наших, ленинградцев.
— Чем же они спекулировали?
— Мохеровыми шарфами...
Через несколько часов Ананьев уже сидел в кресле самолета.
Куда только не забрасывает беспокойная следовательская судьба! Время у следователя порой измеряется не днями, а часами. Интересно, как бы чувствовали себя в наши дни герои, которых любил описывать Антон Павлович Чехов, ездившие на следствие в колясках, везомых неторопливыми лошадками?..
С задержанными капитан милиции Ананьев встретился в Краснодаре в пикете Северного рынка.
Первой перед старшим следователем предстала женщина лет сорока, чуть ниже среднего роста, с приятным лицом, с колечками золотистых волос, выбивавшихся из-под шапочки. На ней было пальто с норковым воротником, черные щегольские сапожки на высоких каблуках. Она слегка разрумянилась, что можно было объяснить внутренним волнением, а также тем, что в помещении пикета было несколько душновато.
— Имя, отчество, фамилия?
— Зоя Александровна Дорохова.
— Где вы живете в Ленинграде?
— На улице Карпинского... Не понимаю, за что меня столько времени держат! Что я преступного сделала?
— Сейчас разберемся. Тем более что сам я тоже из Ленинграда. Ваш, можно сказать, земляк. Так каким образом, Зоя Александровна, вы попали на рынок в Краснодаре и что здесь делали?
— Продавала кое-какие детские вещи.
— Что за вещи? Точнее!
— Рейтузики, колготки... Трикотажные костюмчики...
— Откуда они у вас?
— Привезла в подарок детишкам сестры. А им эти вещи оказались малы. Вот я и решила продать. Не везти же обратно!
— У вас здесь, в Краснодаре, сестра?
— Да... двоюродная...
— А вот Анна Анисимовна Ладина, которая тоже торговала в этот день вещами на рынке, показывает: «Женщина, стоявшая рядом со мной, сказала, что приехала в Краснодар на похороны дяди». Речь идет о вас, Зоя Александровна. Так кто же у вас в Краснодаре — дядя или двоюродная сестра?
— Сестра...
— Почему же вы придумали про дядю?
— Не буду же я объяснять незнакомому человеку, что и как. Сказала про дядю просто, чтобы отвязались.
— Та же Ладина уточняет: вы стояли, повесив на руку пушистый светло-коричневый шарф, привлекая этим внимание покупателей. Оказывается, кроме детских вещей у вас еще были и пушистые шарфы. Иными словами, мохеровые...
— Вот уж и шарфы... Всего один...
— Вы опять, Зоя Александровна, мягко говоря, не точны. Вы успели продать на рынке не один, а по крайней мере четыре шарфа. Люди, купившие их у вас, установлены, опрошены. Вот их показания, можете ознакомиться. Кроме того, с вами на рынке был ваш муж, Сергей Георгиевич Порохов. Правда, сам он вещами не торговал, стоял в стороне, но время от времени подходил к вам, передавал шарфы, а вы отдавали ему деньги, вырученные от продажи. Его тоже задержали, как и вас. При нем находилось семь шарфов, о чем составлен соответствующий протокол. Итак, вы утверждаете, что в Краснодаре живет ваша двоюродная сестра. Назовите в таком случае ее фамилию и адрес...
Говоря о «двоюродной сестре», Зоя Александровна имела в виду Раису Петровну Королеву. Пороховы действительно приехали к ней, остановились в ее доме. Но они не были между собой в родстве. Связывало их кое-что другое. Это капитан милиции Ананьев понял, посетив уютный, со вкусом обставленный кирпичный домик, в котором жила Раиса Петровна. В одной из комнат поблескивало черным лаком новенькое пианино. Здесь же стоял на тонких изящных ножках телевизор «Рубин-106». За стеклами серванта поблескивала позолотой дорогая посуда. Обстановку дополняли ковры, мягкие диваны и кресла. Словом, все в доме свидетельствовало о ток, что заведующая магазином Королева живет в достатке.
Ананьев пришел к Королевой не один. Его сопровождали работники краснодарской милиции, понятые.
— Добрый день, Раиса Петровна! Принимайте гостей. Правда, вы нас не ожидали.
— Что вам от меня нужно?
— Нас интересуют вещи Зои Александровны Пороховой, приехавшей с мужем из Ленинграда и остановившейся у вас. Предъявите их нам.
— Вещи не мои. Как же я могу предъявить их вам без разрешения хозяев. Это будет противозаконно.
— Неужели вы полагаете, Раиса Петровна, что мы пришли к вам с пустыми руками, не имея соответствующего документа? Это было бы по крайней мере наивно. Вот разрешение краснодарского прокурора на обыск. Так что хотите вы или не хотите, а мы его сделаем.
Открыв чемоданы Пороховых, Ананьев увидел, что они набиты множеством вещей. Всего супруги привезли в Краснодар 15 мохеровых шарфов, 10 детских колготок, 6 костюмов из орлона, кофты, плащи. Все
