русской императорской гвардии. Советские отряды и местные коммунисты были рассеяны, и 13 апреля генералы Фондер-Гольц и Маннергейм вновь заняли Гельсингфорс. 7 мая считается концом финляндской гражданской войны. Однако и после этого безудержная месть раздраженных и ни с чем не считавшихся победителей далеко не кончилась: они мстили не только финляндским коммунистам, но и многим безобидным социалистам и радикалам. На этом мы можем закончить изложение событий в Финляндии.
Три балтийских государства— Эстония, Латвия и Литва, образовавшиеся к югу от Финляндии, оказались в чрезвычайно опасном положении. На востоке они были ближайшими соседями Петрограда и Кронштадта, колыбелей большевизма. На западе они граничили с родовой вотчиной тех самых прусских землевладельцев, которые оказались наиболее крепким и страшным элементом всей германской государственной системы. В течение зимы 1918 г. и первой половины лета 1919 г. балтийские государства поочередно переходили от строгостей прусского владычества к ужасам большевистской власти. Немедленно после перемирия отступавшие немцы сдали все свое военное снаряжение большевикам, которые быстро наводнили Эстонию и значительную часть Латвии и Литвы.
С помощью финляндских добровольцев и британского военного снаряжения в начале февраля 1919 г. эстонцы прогнали большевиков, но латыши и литовцы оказались не столь удачливыми. Пока происходили эти события, немцы под начальством Фондер-Гольца организовали партизанский отряд приблизительно в 20 тысяч человек, который должен был вытеснить русских и, вопреки всем решениям мирной конференции, создать место убежища для разорившейся знати восточной Пруссии. Некоторое время действия его были успешны, и германские отряды, действовавшие подобно кондотьерам старого времени, предавались грабежам и разгулу вплоть до прибытия союзной военной миссии в июле этого года. Неудивительно поэтому, что независимая Эстония, Латвия и Литва существовали лишь в мечтах своих обитателей, несмотря на все симпатии к ним держав союзной коалиции.
На Украине большевики с самого начала повели борьбу против отделения от России. Немцы подписали сепаратный мирный трактат с украинским правительством, заседавшим в Харькове. Но другое украинское правительство, образовавшееся в Киеве и симпатизировавшее большевикам, организовало вооруженное сопротивление как харьковским контрреволюционерам, так и немцам, стремившимся забрать нефть и хлеб. Но германская выдержка и дисциплина справлялись со всеми этими противоположными течениями, которые, несмотря на всю свою страстность, были все же слабы. Они быстро заняли необходимые в продовольственном отношении области небольшими отрядами надежных солдат. 13 марта 1918 г. они заняли Одессу, 17 марта — Николаев, 8 апреля — Херсон, 28 апреля установили на Украине диктатуру под главенством выставленного ими кандидата гетмана Скоропадского. 1 мая они заняли Севастополь и захватили часть русского Черноморского флота, а 8 мая взяли Ростов-на-Дону.
Положение в Бессарабии было тоже сложно и трудно, хотя оно и отличалось от положения на Украине. Остатки румынской армии и руководящие элементы румынского народа нашли себе убежище на русской территории после завоевания неприятелем их родины. Их приютил царь. После революции и Брест-Литовского мира положение их стало отчаянным. Сразу ожили старые связи между Румынией и Бессарабией, и одновременно возобновились бесконечные споры, которые вели из-за этой провинции Россия и Румыния после русско-турецкой войны 1878 г.
В тот же самый день (28 января), когда красногвардейцы вошли в Гельсингфорс, большевики объявили войну Румынии. Румыны не могли сопротивляться, но вмешались германские власти, и через шесть недель был подписан мир. Румыния, исстрадавшаяся вконец, плененная и разоренная, получила наконец удовлетворение. 9 апреля Бессарабия провозгласила унию с Румынией при условии местной автономии. Непрерывное наступление германских войск в южной России заставило Советское правительство удовольствоваться словесным протестом.
Таково было зрелище анархии и хаоса, борьбы и голода, представшее перед западными державами в день перемирия с Германией; зрелище, налагавшее на них обязательства и предоставлявшее им благоприятные возможности.
Часть 2
Интервенция в Россию
11 ноября 1918 г. закончилась Первая мировая война. Владыками мира оказались три человека, возглавлявшие правительства Великобритании, Соединенных Штатов и Франции. За их спиной стояли огромные государства. В их руках были силы непобедимых армий и флота, без разрешения которого ни одно надводное или подводное судно не смело пересекать морей. Национальные различия, различия в интересах и огромные расстоянии были преодолены этими людьми в общей борьбе против страшного врага. Вместе они достигли цели. В их руках была победа, — победа абсолютная, ни с чем не сравнимая.
Эти люди должны сойтись вместе. Географические и конституционные препятствия — все это лишь мелочи. Люди эти должны встретиться лицом к лицу, и, обсудив все, должны как можно скорее разрешить важнейшие практические проблемы, возникшие в виду полного поражения врага. Они должны искать наилучших решений, соответствующих интересам великих наций, следующих за ними, интересам измученной Европы и пораженного ужасом мира.
Вместе они не побоятся учесть подлинные факты и их значение. Германская, австрийская и турецкая империи, и все те мощные силы, которые так долго стояли поперек дороги сегодняшним победителям, сдались на капитуляцию; они беспомощны и безоружны. Но поставленная цель еще не достигнута. Еще остались иные враги; у победителей оспаривают власть новые силы, препятствующие справедливому разрешению мировых проблем. Вовремя было вспомнить девиз древних римлян: «Щади побежденных и усмиряй войной гордых».
Поэтому Вильсон, Ллойд-Джордж и Клемансо перешли к плану создания Лиги Наций. Если в нее войдут все наиболее крупные государства, то уже одной моральной силы будет достаточно в качестве величайшей гарантии мира и справедливости. Почти всеобщий торговый и финансовый бойкот и полная морская блокада — таковы будут жестокие кары, грозящие стране, нарушившей мир. Страны, подвергавшиеся нападению, будут пользоваться могучей защитой, ибо они будут получать кредиты, продовольствие и военное снаряжение. Но верховные власти Лиги конечно не отступят в последнем счете и перед применением военной силы.
«Мы, — сказал Клемансо, — в сущности восстанавливаем старый рыцарский орден, наподобие ордена тамплиеров или Мальтийского ордена, для охраны цивилизации от варварства». При этом Клемансо допустил какую-то непочтительную шутку, забытую летописцем событий. «Для образования ордена, — сказал президент Вильсон, — нет недостатка в рыцарях, стяжавших себе бессмертную репутацию. Французские, британские, американские, германские и итальянские герои совершили подвиги, равных которым не найдется в летописях человечества. Из этих должна составиться новая знать». — «Во всяком случае, — сказал Ллойд-Джордж, — они лучше спекулянтов, ежедневно обивающих пороги моего дома».
Итак, было решено в принципе, что воздушные силы будут оставлены исключительно за Лигой Наций для поддержания всеобщего мира и борьбы с его нарушителями. На первых порах организация национальных воздушных сил не была абсолютно воспрещена, но вся политика великих держав должна быть направлена к тому, чтобы создать международный воздушный корпус. Предполагалось, что после всеобщего умиротворения только коммерческая авиация будет развиваться в национальном масштабе, военная же авиация будет предоставлена исключительно международному органу власти — Лиге Наций.
Немедленно разрешить вопрос о химической войне оказалось слишком трудным, и потому было решено ограничиться изданием мирового декрета, запрещающего какой бы то ни было отдельной нации прибегать к этому способу. «Впрочем, — оговорились вожди, — когда-нибудь может быть и придется наказать непокорные нации, заставив их применением газов чихать или в крайнем случае вызывая у них рвоту».
Далее, в ходе переговоров, Вильсон, Ллойд-Джордж и Клемансо послали за маршалом Фошем и
