— Ну, все не так уж скверно. Пуля прошла через ключицу, и это меня свалило.
Сократ стал перевязывать его ужасную рану.
— Да, Велдон, вашей ключице, по всей видимости, конец. Он бросил вас в воду?
— Еще как! Мое счастье, что он не стал ждать, пока утону, — сообщил Велдон с потрясающим хладнокровием. — Мне было очень трудно выбраться на берег из этой тины. Миленький цветочек этот Роберт Штейн… должно быть, в свое время он был украшением нашей безупречной полиции… Когда я упал там, в доме, то понял, что все равно не смогу воспользоваться своим револьвером, и притворился мертвым. Этого мнимого мертвеца он мигом погрузил в машину — негодяй обладает медвежьей силой — и повез на болото. Я думал, что он кинет меня по дороге куда-нибудь в кусты, но в болото… Это не могло мне и присниться. «Лужа на болоте». Это название я никогда в жизни не забуду. Он ускользнул?
— Его автомобиль стоит там, — задумчиво ответил Сократ. — Не мог же он уйти отсюда пешком?
— Может быть, у него в запасе был другой автомобиль? Он ведь пробивной малый. Разве он не захватил с собой мисс Темальтон?
— Благодарение Богу, нет.
Они медленно брели к дому.
— Не нравится все это мне, — снова заговорил Велдон. — Мистер Смит, я не могу себе представить, что он добровольно отказался от нее.
Сократ думал то же самое.
И все же для Штейна было неслыханной дерзостью оставаться здесь где-нибудь в окрестностях. В Дартмуте находилась большая каторжная тюрьма, и полиция района могла в очень короткое время прочесать все болото и сделать бегство преступника невозможным.
— Вы видели Джефри? — внезапно спросил Сократ.
— Нет, а разве он знает, что мисс Темальтон находится здесь?
— Несомненно. Эта маленькая инсценировка удушения Штейна — ах, да, вас уже не было в «Принценгофе», когда все произошло, — и Сократ рассказал своему спутнику о происшествии той ночи.
— Я знал, что это был действительно Джефри, и также, чего он хотел, — заключил он.
— И, несмотря на это, вы стреляли в беднягу?
Лицо Сократа озарила улыбка.
— Я только хотел, чтобы он быстрее убежал. Я мог дважды попасть в него, но мне пришлось на время позорно отречься от звания искуснейшего стрелка.
В доме они застали накрытый к завтраку стол. Молли очень обрадовалась, увидев спутника Сократа.
— Я вам, наверное, причинил много страха и страданий, мисс Темальтон, когда вы увидели меня в окне мансарды? Я, впрочем, надеялся, что вы узнаете меня…
— Вы выглядели ужасно, — улыбнулась девушка. — Просто ужасно. Я вас приняла за какое-то привидение, которое проживает здесь с незапамятных времен, тем более после того, как увидела скелет в подвале. Вот если бы я вас первый раз увидела в лицо…
— Когда же это было? — удивленно воскликнул Велдон.
— В прошлую ночь, когда вы крались через прихожую.
Молли состроила миленькую гримасу.
— За завтраком расскажу. Сейчас я не могу себя заставить говорить о чем-либо.
Им прислуживала подавленная миссис Барк, и, несмотря на ужас, который, казалось, витал в воздухе над этим запущенным домом, для Молли это была самая приятная трапеза здесь. Когда старуха убралась на кухню. Сократ рассказал присутствующим историю убийства Менделя.
Глава 23
— Я восстановил все события с самого начала, — начал он, — думаю, что в моей постройке все камни находятся на своем месте, за исключением последней неизвестной мне причины, которая поссорила двух друзей — Джона Менделя и Роберта Штейна. Некоторым сведениям я обязан архиву Скотленд-Ярда, но большую часть информации мне дала сама Молли…
— Я?! — удивленно воскликнула девушка.
Сократ кивнул.
— …и, конечно, мои собственные наблюдения. Когда я неделю назад получил приглашение от Джона Менделя провести несколько дней в его имении и прихватить с собой моего брата, я, откровенно говоря, был поражен. После его отставки я редко виделся с ним, да и то только мельком, нас вообще нельзя было назвать близкими друзьями. Во время нашей совместной службы я не мог не осуждать его методов работы. Для того чтобы подвести человека под приговор, он применял совершенно беспринципные методы и средства, не имеющие ничего общего с корректностью и честностью. Так было и в случае с Кеннером Варбом, вы его знаете, Молли, под именем Джефри.
— Он был преступником? — испуганно спросила она.
— Молодым человеком он попал в дурное общество, — дипломатично продолжал Сократ, — и был втянут в ряд сомнительных афер. Прежде чем смог выпутаться, ему пришлось предстать перед судом и получить тюремный срок на много месяцев. К сожалению, отбыв наказание, он снова попал в сети этой шайки, соблазнившей его принять участие в различных мошеннических проделках. Его арестовали, и Джон Мендель сделал все возможное, чтобы его осудили на много лет. Мендель усердствовал так не напрасно и не без корысти. Он знал, что Варб женат на поразительно красивой женщине, не имевшей ни малейшего представления о том, чем занимается ее муж. Он был женат на ней под вымышленной фамилией Темальтон.
— Темальтон, — шепотом повторила девушка. — Это была… это была моя мать?
Сократ с серьезным видом кивнул головой.
— В таком случае, мистер Джефри…
— Ваш отец. Но не забудьте, Молли, что все это грехи молодости. Он уже давно искупил свою вину, и то, чем он сегодня обладает, это его честно приобретенная собственность. Сначала я предполагал, что он в свое время отложил кое-что от своих мошеннических операций, но потом убедился, что это не так. Одна из теток, ничего не знавшая о его махинациях, оставила ему значительное наследство.
Молли порывисто вздохнула, и ее устремленные на Сократа сияющие глаза выдали, что прошлому своего отца она придает гораздо меньше значения, чем тому факту, что он ее отец.
— Ваш отец, — продолжал Сократ, — осужденный под чужим именем, не отважился писать своей жене. И вот тут-то Мендель, влюбленный в красавицу, стал настойчиво домогаться ее взаимности. Он убедил ее, что муж умер и даже представил ей фальшивую справку о его смерти.
— Вот почему он меня так ненавидел, — вставила Молли. — Потому что я дочь человека, которого он обманул и обокрал.
— Я тоже так думаю. Во всяком случае Мендель работал днем и ночью, только чтобы выяснить и раскрыть что-нибудь предосудительное в прошлом вашего отца. Он все же нашел один его проступок, который, честно говоря, уже был искуплен прошлым наказанием. Но Мендель не успокоился до тех пор, пока вашего отца не осудили на дополнительный срок наказания.
Теперь я перехожу к Бобу Штейну. Приблизительно лет двадцать назад Мендель и он решили выйти в отставку Оба считались зажиточными людьми, потому что в то время с успехом играли на бирже. Правда, связь с пользующимися дурной славой маклерами принесла им выговор от руководства Скотленд-Ярда. Оба приобрели имения в Хиндхедс, по соседству друг с другом. Они навещали друг друга и были добрыми друзьями. Но постепенно, по каким-то причинам, один начал бояться другого. Семь лет назад Мендель первым провел сигнализацию, вмонтировал электрические дверные запоры в дверях своего дома. И вскоре Штейн последовал его примеру и принял такие же меры предосторожности. Кризис еще больше обострился, когда Штейн стал набожным.
Вам могло показаться, что намерения Штейна произнести речь на религиозном митинге в Гольдаминго не имели никакого значения, а между тем это усилило страхи Менделя, и он решил убить Штейна при первом же удобном случае.
