Новое оборудование, которое установили на корабле, оказалось, конечно же, навигационным. Но требовалось оно только в тех случаях, когда корабль оказывался в непосредственной близости от какой- нибудь планеты. Пилотировал корабль Учитель, из всей группы он допускал в рубку только Ими-рана и Никоса, да и то изредка.
А для перемещения через грани они использовали все те же группы цифр. Только порядок произнесения каждый раз устанавливался другой. Откуда взялись эти цифры и как с их помощью можно двигаться не только по грани, но и через пространство, Учитель обещал объяснить позже. Пока что на объяснения действительно не было времени.
После первого оглушительного успеха началась рутинная работа, которая продолжалась уже несколько дней. Они разыскивали все новую и новую грязь, и чистили, чистили, чистили… Потом Анюта заметила, что грязь изменила свое поведение. Если раньше ее комки были неподвижными, то теперь они при приближении группы, Думающей Белое, стали сворачиваться, расползаться, расходиться. Когда она сказала об этом Учителю, тот грустно улыбнулся.
– А я и не говорил, что нам будет легко и просто, – сказал он. – Конечно, Дурное от нас начинает прятаться. Ему же не хочется, чтобы ты запрещала ему делать его дурное дело. Вот его и корчит, вот оно и бежит. Но бежать ему позволить мы не можем.
– Мне кажется, это все-таки люди. – Анюта покраснела, затеребила и без того растрепанную косу. – Просто очень злые люди. Неужели они не видят, что причиняют боль всему живому и что их мысли и дела выглядят, как грязь на лике Единого?
– Если это люди, то, думаю, они считают свою цель благом. – Учитель нахмурился. – Только благом исключительно для себя. До других им нет никакого дела. Вообще, все вы учили мировую историю и знаете, что любой, даже самый страшный тиран почти всегда убеждал народ, что его действия направлены на благо самого народа и государства? С помощью мудрых и правильных слов любое зло можно объявить благом. И войну, и геноцид, и фашизм. Может быть, вас это удивит, но в истории любого обитаемого мира есть такие правители-тираны. И есть их приспешники, выполняющие злую волю своих господ. Вот такие приспешники как раз и бывают убеждены в том, что творимое ими зло – во благо. Если то, с чем мы воюем сейчас, люди, то это как раз такие приспешники и есть. Впрочем, я не уверен. Думаю, только Братья, прошедшие высшую степень посвящения, могут догадываться об ответе.
…Какая разница, люди это или не люди, думал Ими-ран позже. Все и так видно. Есть бесконечная белая равнина, наполненная теплом и светом. И есть черная омерзительная склизкая грязь. Надо быть слепым, чтобы этого не видеть, и надо быть безумным, чтобы не понять, что тут хорошее, а что плохое.
На планету они все-таки сели, причем почти что сразу, но всего один раз, и, к большому разочарованию группы, на совершенно пустую. В отдалении стояло, правда, какое-то уродливое здание-купол, но Учитель объяснил, что оно необитаемо и что этот мир никем не заселен. Сели с одной лишь целью – пополнить запасы воды, которая расходовалась значительно быстрее, чем планировалось. Еще бы, ведь корабль, рассчитанный на десять пассажиров, нес сейчас экипаж, в полтора раза превышавший расчетное количество. Сели с помощью новых двигателей, заодно опробовав их, набрали воды и снова вышли в пространство.
А на второй день они повстречали золотую пирамиду, которая оказалась самым настоящим воплощенным злом. Из Грани пирамида выглядела как какой-то мельтешащий сгусток, как клубок копошащихся червей, а в реальности она поражала размером и какой-то недоброй мощью. Они атаковали пирамиду, но она каким-то непостижимым образом увернулась и ушла в неизвестность.
Учитель связался со старшими Братьями.
Братья приказали пирамиду во что бы то ни стало догнать и уничтожить.
Оказывается, эта пирамида несла в себе какую-то очень важную информацию, даже самые мудрые Братья не знали точно, какую именно. По слухам, уничтожить пирамиду приказал сам нынешний Пророк.
И вот тут возникла серьезная заминка.
Пирамидой, вне всякого сомнения, кто-то управлял. Она металась от мира к миру, исчезая быстрее, чем они могли ее догнать. Возле одного из миров она попробовала атаковать их корабль, но Учитель вовремя поставил всех на молитву, и они спаслись. С миром, правда, случилась беда – видимо, пирамида его уничтожила. Пропал, как будто и не было.
Ими-рана не оставляло ощущение, что в движении пирамиды есть какая-то закономерность, что грязь, находящаяся внутри, действует по каким-то своим законам. Он поговорил об этом с Учителем, и тот полностью подтвердил его догадки. Да, про эти пирамиды Братство знало. До этой встречи – только понаслышке, но все-таки знало. Пирамиды на самом деле несли в себе вселенское зло, но, по слухам, ни один смертный никогда не бывал у них внутри и не ведал, что за существа управляют этими чудовищными механизмами.
На одной из планет после посещения пирамиды появились два грязных пятна, но, по счастью, маленьких и слабых. Их уничтожили молитвой, но за это время пирамида снова успела оторваться, и пришлось спешить следом.
– Учитель, а как получается, что вы их отыскиваете? – спросил Ими-ран на пятый день погони. Принцип движения корабля его в тот момент не волновал – Единый ведет их, а Учитель знает, куда надо двигаться.
– Они оставляют следы, и потом, в их движении есть логика, – охотно пояснил тот. – Из точки, в которой они находятся, всегда есть возможность сделать два шага – помнишь, мы говорили о двойственности? Ну вот, они и делают шаг в одном из двух возможных направлений. Просчитывают точку, в которую нужно прийти, и шагают.
– А мы?
– И мы делаем то же самое, – подтвердил Учитель. – Ты еще слишком молод, чтобы разобраться, но я тебе обещаю – как только закончится этот этап, ты пройдешь посвящение и будешь учиться. Обязательно будешь! У тебя светлая голова, мой дорогой мальчик, и нерушимая вера. Поэтому тебя ждет большое будущее. У тебя хорошие способности к математике, и ты обязательно сумеешь стать адептом, как я.
– Спасибо, – пробормотал Ими-ран. Он всегда смущался, когда его хвалили. – Только бы получилось их догнать!..
– Догоним, обязательно догоним, мой мальчик. Пойди поспи, а я немного поработаю, – предложил Учитель.
Пойти Ими-ран, конечно, не пошел. Упорхнул. Ему внезапно стало смешно. Такие простые вещи, а тут звучат абсурдно. «Налей мне чаю». «Пойди спроси». «Принеси еду». «Уронил карандаш». Меняющийся человек в меняющемся мире, он подлетел к иллюминатору и задумчиво посмотрел на уже ставший привычным звездный пейзаж. Как бы то ни было, а все-таки здорово, что они все попали сюда. Ведь можно было прожить свою жизнь скучно и плоско. Стать, например, бухгалтером и перебирать от звонка до звонка скучные бумаги. Или водителем, и ездить по одному и тому же маршруту. Или преподавателем, что, пожалуй, еще хуже, потому что дети вырастают и уходят, а ты остаешься все там же, только с годами становишься все более смешным и жалким…
– А-иии, а-иии, а-иии, таваи! А-иии, таваи ран! А-и таваи гайси, таваи ран! – запели звонкие девичьи голоса в коридоре.
Ими-ран, не стыдясь выступивших слез радости, все слушал и слушал песню, восхвалявшую Единого Неделимого Создателя…
Пространство
Дорога в темноту
Таенн играл.
Гитара в его руках была как живое существо, то поющее от радости, то вскрикивающее от внезапной боли. И музыка, которую он сейчас играл, была как дорога. То эта дорога шла городом, и слышался в ней шум голосов и рокот незнакомых машин, то вдруг птицей взлетала она к небу, силясь объять его целиком взмахами крыльев, то взрывалась криком толпы на площади, то сворачивала к одинокому ручью в ущелье, и слышно было лишь, как вода спорит с камнем о вечности. Музыка оборачивалась морским прибоем, ленивым, медленным, то вдруг прорастала танцем, горячим, как кровь, и яростным, как дикий зверь. Но одно в ней не менялось – вся мелодия, от начала и до конца, была насквозь пропитана тревогой, и тревога
