– В чем дело, Крайс? Покороче, мы не можем говорить долго.
– Вы отлично сыграли встречу! – сказал я с признанием. – У меня есть некоторые сомнения…
– Это еще не повод… – прервал он меня.
– Знаю. Но это особые сомнения. Первое из них вы устранили появившись здесь…
– Не понимаю.
– Я думал… что сижу здесь, по той же причине, что и остальные пациенты, или еще хуже…
– Что за глупости? Ты думаешь мы настроены на идиотские шуточки? По каким-то там подозрениям ты внезапно вызываешь меня сюда, будто, как минимум, нашел что-то важное. Ты понимаешь, что этот номер с комиссией неповторим. Мало того, что мне пришлось частично посвятить в наши дела шефа Космеда, так мы еще и вносим переполох на остров Оор, что делу тоже не помогает!
Я быстро объяснил ему, что нашел кое-что, хотя и не знаю, касается ли это нашего дела. Я рассказал ему про Затля.
Полковник нахмурился и покачал головой.
– Информацию мы брали из Космеда. Они сообщили нам про этого Затля. Что вернулся с Брантом и так далее… Космед, в свою очередь, знает то, что сообщили ему. Затль работал в лунной службе…
– Хорошо проверьте Луну, я думаю, что он или до сих пор работает там, или…
– Понимаю. Ты думаешь, что он исчез, а кто-то позаимствовал его личность? Хорошо, я проверю.
Полковник был недоволен. Он долго молчал, взвешивая мои донесения.
– Кроме нас и Сато никто не знает про мою миссию? – спросил я, чтобы проверить посетившую меня мысль.
– Никто. Шеф Космеда кое-что знает, но ничего конкретного.
– А сигналы? Кто первым их обнаружил?
– Я же говорил. Их зарегистрировал беспилотный спутник, а заинтересовались ими работники КОРАДа. После этого все материалы забрали мы, руководство Космоцентра.
– Так или иначе, дело о сигналах прошло через несколько пар рук и его нельзя считать тайной?
– Ну… может и нет.
– А экспедиция Бранта, та в которой участвовал настоящий Затль, насколько я знаю, не добралась до Фомальгаута?
– Нет, они вернулись по техническим причинам.
– И еще один вопрос, – вспомнил я. – Раньше не было такого типа сигналов? Я имею ввиду случайные наблюдения с ротопланов, пролетающих над этим районом океана…
– Нет. Уже год действует запрет на полеты над островом и рядом с ним. На этом настоял Квин, кажется шум двигателей плохо влиял на пациентов. У Квина большие связи в Космеде, они делают все, что он хочет.
– Связи? И какие же?
– У него несколько друзей на высоких постах. Некоторых, кажется, он лечил…
Полковник вдруг встал и отправился к дому. Я пошел за ним, понимая, что разговор закончен.
– Делай свое дело, Крайс, – сказал он вполголоса. – Если за неделю ничего не узнаешь, мы тебя вытащим. Вокруг острова мы поместили плавающие ретрансляторы, которые передают информацию о появлении сигналов. Они появляются ежедневно, примерно в одно и то же время.
– Как вы думаете, – спросил я, – возможно, чтобы они управляли этими сигналами кем-нибудь на Земле? Находясь на расстоянии двадцати с чем-то световых лет? Я думаю, что это малоэффективный метод. Хотя бы из-за времени прохождения сигнала…
– Конечно, мы принимаем это во внимание. Окрестности Земли внимательно патрулируются.
– Значит, вы думаете, что в нашей системе может летать их межзвездный корабль?
Он цыкнул на меня, чтобы я замолчал, потому что мы приближались к входной двери.
Я как раз снимал левый ботинок, когда постучал Филип и сказал, что доктор приглашает меня вниз. Я посмотрел на часы. Было около десяти. Я почувствовал удивительное беспокойство, может по аналогии со вчерашним вечером? Правда, вчера доктор говорил, что у него дело ко мне…
Я глянул на дверь четырнадцатой комнаты, замочная скважина светилась, Затль был у себя.
Шаркая тапочками я поплелся по коридору в сторону лестницы, а когда оказался внизу, снял обувь и потихоньку вернулся наверх. Краем глаза я заметил человека исчезающего в туалете. Я стоял прислушиваясь. Вдруг открылась дверь в конце коридора. Из нее вышел Филип. Увидев меня он остановился, будто недоумевая, после чего закрыл дверь и направился в мою сторону. Мне показалось, что перед тем как закрыть дверь он что-то пробормотал.
– Вы уже были у доктора? – спросил он.
– Нет. Как раз иду.
Я пошел, а он медленно повернулся и скрылся за дверью ближайшей комнаты. Квина я застал в кабинете.
– Извините, что я тревожу вас в такое время, – сказал Квин улыбаясь своей обычной улыбкой. – Присядьте, это займет несколько минут. Я хотел бы кое-что у вас выяснить… Он подошел к шкафу и, поднявшись на цыпочки, попытался схватить с полки одну из папок.
Я поднялся, чтобы ему помочь.
– Вот ту, ту! – показывал он пальцем смешно подпрыгивая. Его лысина находилась на уровне моего плеча.
Я дал ему папку. Он заглянул в нее и с извинениями вернул.
– Не эта, я ошибся! – сказал он. – Вон та, левее…
Я потянулся чтобы вернуть на место первую папку. В ту же минуту, Квин всем телом бросился на шкаф, он закачался и ударился о стенку, от которой был слегка отодвинут. Я машинально схватился за край полки и в ту же секунду, краем глаза, заметил как стоящая на шкафу статуэтка атлета теряет равновесие. Подсознательным движением я выбросил руку вверх, чтобы предплечьем защитить голову и отпрыгнул от шкафа. Огромная бронзовая фигура отскочила от моей руки, рухнула на лысый череп Квина и потом, с грохотом, на пол. Доктор закачался и упал. Я прыгнул к нему чтобы помочь, но он, будто ничего не случилось, провел рукой по лысине и стал подниматься с пола бормоча: «Ничего, ничего». Он выпрямился и стал передо мной с очень озабоченным выражением лица.
На голове его не было ни шишки, ни малейшей царапины! А ведь я собственными глазами видел, как тяжелая статуя опустилась на его голову. У него, как минимум, должен был треснуть череп!
Двери широко открылись. На пороге стояли Руди и Филип, со свернутыми носилками. Глядя на нас и на лежащую на полу статую, они нерешительно мялись возле двери. Руди пытался спрятать носилки, поставив их наконец под стену в коридоре.
«Они услышали шум и прибежали… но почему с носилками? – я был совсем сбит с толку. Дальше мои мысли побежали быстрее: – Лопаты! Лопаты и отсутствие следов в саду! Они копали могилу!»
Используя замешательство санитаров и нерешительность Квина, который все еще стоял с глупой миной и повторял: «Ничего не случилось!», подавая непонятные знаки Филипу. Я наклонился, схватил доктора обеими руками ниже колен, приподнял его и бросил в сторону санитаров. Он оказался тяжелее, чем я думал. Он свалился им под ноги. Филип бросился на меня, но я ударил его ногой в живот. Удар отбросил его назад, так что он задел Руди и оба они свалились на лежащего посреди кабинета Квина. Руди, оказавшийся сверху, выбрался первым. В эту минуту за его спиной в дверном проеме показался Затль.
«Конец, – подумал я, – их четверо…»
Свет погас. В слабом отблеске, пробивающемся из окна, я увидел как Руди, подбитый сзади, рухнул обратно на поднимающегося Филипа. Раздался пронзительный свист. Затль вытащил из-под халата короткий лазер и, направив его на кучу тел, лежащих на полу, застыл в дверном проеме охраняя проход. В ту же минуту, за его спиной, во мраке коридора по полу пронеслись три бледные тени, как будто огромные крысы или коты. Затль повернулся и выстрелил. А потом, страшно ругаясь, помчался за ними в сторону выхода. Прежде чем я успел что-нибудь сделать, из клубка тел на полу выбрались еще три таких же светлых тени и, проскочив через двери, исчезли во мраке. Теперь и я выбежал из дома. Два раза, где-то в зарослях, раздались выстрелы Затля, а через мгновение и сам он показался из-за угла.
– Черт! – зарычал он, схватил меня за плечо и затащил обратно в здание. – Сволочи! Гады паршивые!
