Ред кладет хлеб в рот и начинает жевать. Он кислый на вкус. Пресный, не дрожжевой. Он запивает этот вкус вином. Джез наполняет его чашу.
«И взял чашу и, благодарив, подал им и сказал: пейте из нее все; ибо сие есть Кровь Моя нового завета, за многих изливаемая…»
Он смотрит на Реда.
— Выпей ее.
— Это не твоя…
— Пей.
Ред подносит чашу к губам, смачивая вином губы.
Джез дожевывает мясо. Ред не спешит закончить свою порцию. Джез смотрит за тем, как он ест. Судя по всему, он тоже не спешит. Когда Ред наконец нехотя кладет нож и вилку, Джез говорит:
— Сними туфли.
— Что?
— Сними обувь.
Ред отодвигает стул, так что его ноги оказываются на виду, и снимает туфли.
— А теперь носки.
Ред снимает носки и кладет их поверх туфель. Один носок падает на пол.
Джез наклоняется и достает пластиковый тазик для омовения, полный мыльной воды. Он опускается на колени перед Редом и ставит тазик у его ног. Вода в тазике колышется из стороны в сторону, но не переливается через край.
Джез тянется позади себя и достает маленькое ручное полотенце, которое накидывает себе на левое плечо. Потом он опускает обе руки в воду и тянется к правой ноге Реда.
— Попытаешься что-нибудь выкинуть, и я сломаю тебе ноги. Понятно?
Ред кивает.
Джез берет ступню Реда руками и начинает мыть ее. Он моет верхнюю часть ступни, там, где выступают и тянутся к пальцам сухожилия, затем омывает стопу и промывает между пальцами. Закончив с правой ногой, он берется за левую и повторяет процедуру. Джез моет мягко, чуть ли не с нежностью, тихо, монотонно приговаривая:
— После трапезы же Он поднялся, отложил в сторону Свои одеяния и опоясался полотенцем. После же налил воды в лохань и стал омывать ноги ученикам Своим и вытирать полотенцем, коим был опоясан… Иисус сказал: «Тому, кто совершил омовение, нет нужды мыться, кроме ног, ибо он весь чист, и вы чисты, но не каждый из вас». Ибо Он знал, кто предаст его, вот почему Он сказал: «Не все вы чисты».
Джез вытирает ноги Реда полотенцем. Закончив, он рывком встает на ноги и снова садится на свой стул.
— Почему? — спрашивает Ред.
Один вопрос. Целая жизнь вопросов.
— Что почему?
— Почему ты решил, что являешься Мессией? С чего ты это взял?
Джез улыбается, и Ред понимает, что Джез ожидал от него этого вопроса.
— Я умер, а потом родился снова.
— Что?!
— Я пережил Воскресение.
— Джез, о чем ты толкуешь?
— Я умер в Страстную пятницу, а на третий день восстал из мертвых.
— Страстная пятница завтра. — Ред смотрит на часы. Без двадцати двенадцать. — Фактически сегодня.
— Я имею в виду не ту пятницу, что наступит завтра, а Страстную пятницу, которая была давным- давно. Точнее, Страстную пятницу тысяча девятьсот восемьдесят второго года.
Джез поднимает брови, как будто эта дата должна что-то значить для Реда.
— Ты не помнишь, — говорит Джез.
— Что я должен помнить?
Джез не отвечает прямо. Он смотрит во внутреннее голубое пламя ближайшей свечи.
— В Страстную пятницу произошел несчастный случай. Я находился в коме три дня. На аппарате жизнеобеспечения. Все это время я не мог самостоятельно дышать, не мог есть, не мог видеть, не мог слышать. Я оказался загнан под поверхность жизни. Доктора решили, что смерть моя — всего лишь вопрос времени. Они собирались посоветовать моим родителям отключить аппараты.
Он снова поднимает глаза.
— Они хотели поставить на мне крест, Ред.
Ред молчит.
— Но потом, в Пасхальное воскресенье, я пришел в себя. Всего лишь. Только что я был в коме, а в следующий момент снова ожил, как будто ничего и не было. Первый доктор, который увидел меня, подумал, что я призрак. У него чуть не случился сердечный приступ.
— Так ты что, пришел в норму?
— Да, со мной все было в порядке. И более чем. В клинике долго не могли поверить, что все обошлось вообще без каких-либо последствий. По их мнению, у меня, по крайней мере, должен был серьезно пострадать головной мозг, но и этого не произошло. Совершенно. Они подвергли меня всевозможным тестам, какие только могли придумать, и я прошел каждый блестяще. Мой мозг не был поврежден ни в малейшей степени.
«Я бы не был так уверен», — думает Ред.
— Доктора сказали, что это похоже на чудо. Они сказали, что это чудо.
До Реда начинает доходить.
Джез молчит несколько секунд, а потом заговаривает снова:
— Ты не хочешь узнать, что это был за несчастный случай?
— О да. Конечно.
— Меня сбила машина.
Что-то ворочается в памяти Реда, пытаясь выбраться наружу.
Джез продолжает:
— Меня сбила машина, но водитель не остановился. Он просто проехал мимо.
Что-то быстро всплывает к поверхности памяти Реда.
— Он просто проехал мимо, Ред. Сбил меня и скрылся. В Страстную пятницу. В Кембридже.
Что-то прорывается через сознание.
Ред понимает. В какую-то долю секунды, прежде чем Джез заговаривает снова, он понимает.
— Ты был за рулем той машины, Ред. Это ты сбил меня.
Джез наклоняется вперед.
— Это ты бросил меня, посчитав мертвым.
122
Ред вспоминает все, как будто это случилось вчера.
Паренек на мостовой, в спортивных штанах и мешковатой, свободной фуфайке, с мокрыми от дождя, липнущими к голове волосами. Переходил дорогу и поскользнулся о собственный футбольный мяч, упал лицом вперед на асфальтовое шоссе.
Ред ударил по тормозам, колеса заблокировались, машина закрутилась вокруг своей оси. Два удара под корпусом. Тело в зеркале заднего вида.
И Ред, убедившись, что этого никто не видел, продолжил путь, завернул за угол и поехал дальше, жить своей жизнью.
Тем пареньком был Джез.
