— Конечно.
— А как будет с моей работой по пятницам?
— Я не лгал, когда говорил Фрэнку. Бренду я отправлю надолго в отпуск. Она его заслужила. А ты будешь работать на полной ставке. Вижу, ты девушка гордая и не смиришься с ролью какой-нибудь содержанки. Я установлю тебе приличную зарплату и буду обращаться с тобой как подобает.
Мэгги нервно сглотнула. Он старается облечь их будущие отношения в приличествующие формы, но совершенно ясно, чего ему надо. Все будут считать ее секретарем приемной, а на самом деле… на самом деле, она будет по-прежнему его любовницей. Гордон покупал ее с легкостью, как самую обыкновенную уличную девку. Мэгги не была уверена, что сможет так распорядиться собой.
Вто же время она не убеждена, что у нее достанет сил, чтобы ответить «нет».
— Посмотрим, Гордон. — Это все, что она пока может сказать.
Мэгги отпила вина, наблюдая за своим любовником поверх бокала. Он явно не из тех, кто легко удовлетворяется отказом или даже возможностью неудачи.
Его глаза остановились на ней.
— Подойди ко мне.
По спине у нее пробежал холодок, и она повиновалась, хотя и без особой спешки, двигаясь по комнате медленными, соблазнительными шагами.
— Чего тебе? — спросила она, остановившись у кровати.
Гордон вытянул руку, намотал ее волосы узлом и потянул вниз. От внезапного рывка вино расплескалось и залило ему грудь.
— Ты знаешь, чего я хочу? — прохрипел он.
— Скажи, — прошептала она жестким голосом. Внезапно ей захотелось чем-то отомстить ему за бесцеремонное обращение с нею. — Скажи же, — добивалась она.
Гордон сказал. Она откинула простыню и прижалась ртом к его груди, залитой вином. С рассчитанной медлительностью она слизывала каплю за каплей с его груди, нежно покусывая его соски, затем начала опускаться ниже.
Гордон застонал, прежде чем она достигла конечной цели.
— Надень это сегодня вечером, — велел Гордон, доставая из шкафа кружевное платье кофейного цвета и бросая его на постель, где она лежала по-прежнему обнаженная.
— Скажи «пожалуйста», — промурлыкала она.
— Пожалуйста.
Мэгги засмеялась.
— Ты — единственный мужчина из моих знакомых, который даже слово «пожалуйста» способен произнести как распоряжение.
Она выбралась из постели, и тут Гордон, схватив ее за запястье, привлек к себе.
— А скольких мужчин ты познала до меня, дорогая?
Неожиданный приступ ревности озадачил Мэгги. Она ловила его взгляд, пытаясь угадать, что скрывается за ним.
— Ты поверишь, если я скажу, что до тебя у меня был только один мужчина?
Ясно, ему это кажется неправдоподобным.
— Ну ладно, — смирилась Мэгги, — не так это и важно, правда?
По его лицу пробежала судорога боли.
— В общем-то это не мое дело, но, черт побери все на свете, мне почему-то нужно это знать!
— Тогда поверь мне, Гордон, — попросила она, борясь с отчаянием. — Просто поверь.
— Хотел бы.
— Но что тебя останавливает?
— Концы с концами не сходятся. Ты так прекрасна и соблазнительна! Я ничего не могу с собой поделать, меня безумно влечет к тебе. Много мужчин наверняка так же жаждали обладать тобою, — простонал Гордон и принялся целовать ее.
Его неутолимая страсть вызвала ответную искру в ее измученной душе. Мэгги уронила на пол платье и обвила руками его шею. Гордон задохнулся, когда ее отвердевшие соски прижались к его груди.
— И ты слишком искушена в любви, — проскрежетал он прямо ей в губы.
— В таком случае, Гордон, просто молчи и наслаждайся. Я же не спрашиваю, сколько было любовниц у тебя, не так ли?
— Да, но это потому, что ты не… — Он оборвал фразу, скривив рот в мучительной гримасе.
— Что я не?.. — прошептала Мэгги. Зачем он задает дурацкие вопросы в такие сладостные минуты?
— Неважно, — прорычал Гордон.
Он схватил ее за талию, приподнял и швырнул назад, на постель.
— Ты прекрасно танцуешь, — хриплым шепотом похвалил Мэгги Гордон, опаляя дыханием ее ухо.
Они рано поужинали в компании с Гилморами, затем вчетвером спустились в танцевальный зал. Мэгги приняла комплимент за чистую монету. Правда, в тюрьме у нее не было практики. Однако у Мэгги за спиной несколько лет занятий бальными танцами. Это что-нибудь да значит!
— У тебя тоже неплохо получается, — сказала она, радуясь, что может делать нужные па, не раздумывая. Она не смогла бы сосредоточиться, когда их тела так плотно прижаты друг к другу.
— И от тебя исходит божественный аромат, — пробормотал Гордон. — Что это за духи?
— Шанель номер пять.
— Опять чей-то подарок, наверное? Такие духи женщины не покупают себе сами. Но только не сердись, — поспешил предупредить он, видя, как напряглась Мэгги от его намека. — У меня, кажется, развилась беспричинная ревность. Могу лишь извиниться за свое лицемерие, я не допускал, что у тебя может быть свое прошлое. Черт побери, мое ничуть не лучше.
Замечание Гордона впервые за последние дни заставило ее вспомнить о тюремных временах. Ей хотелось бы рассказать ему о своих злоключениях, но она знала: это будет означать конец всему.
— Я удачно подобрал платье для танцев, а? — хмыкнул он, делая пируэт.
Гордона возбуждает, конечно, отсутствие на ней бюстгальтера и то, что платье тесно прилегает к фигуре. Мэгги уступила его настоянию надеть этот наряд, хотя и отдавала себе отчет в том, что платье узковато, слишком откровенно обнажает плечи и грудь, и она в нем будет выглядеть чуть ли не полуголой.
Прохладный шелк подкладки настоятельно напоминал о твердых напряжённых сосках, особенно когда Гордон прижимал ее к себе, как сейчас. Слава Богу, хоть юбка была довольно свободной, иначе она не смогла бы не только танцевать, но даже передвигаться.
— Ты бессовестный, тебе это известно? — прошептала она едва слышно.
— В таком случае мы составляем отличную пару, — ответил он низким, сдавленным голосом. — Замолчи, Мэгги. Я хочу наслаждаться моментом, а не болтать о нем.
У нее сразу испортилось настроение, ибо ей явно, не удалось поколебать мнение Гордона о ней. Конечно, виновата в этом лишь она сама. Не надо было изобретать добренького старенького покровителя- любовника. Снова ее пронзила мысль о необходимости сказать правду. Но поверит ли Гордон?
Сомнительно. Скорее всего, она добьется тем самым лишь прекращения отношений, какими бы ни были, плюс к тому потеряет работу. Нет, она не посмеет рисковать ни тем, ни другим. Она слишком любит Гордона, чтобы утратить то немногое, что имеет. Стремление защитить себя от ударов судьбы в будущем было менее сильно, чем ее желание владеть этим мужчиной.
И Мэгги закрыла глаза, спрятала лицо у него на груди и наслаждалась близостью его дурманящего тела.
Гордон внезапно пробормотал:
— Господи помилуй!
Мэгги вскинула голову и посмотрела ему в глаза.
— В чем дело?
